Покаяние – дело личное. «Беззаконие мое я знаю, и грех мой предо мною всегда» (Пс.50)
Поэтому и Великий канон взывает к Богу от лица одного человека: «Помилуй мя. Боже, помилуй мя» Но есть у нас, без сомнения есть, некая общая греховность, общая немощь и общее беззаконие. Поэтому и говорится «Господи, Очисти грехи наша. Владыко, прости беззакония наша, Святый посети и исцели немощи наша, имени Твоего ради»
Естество Адама смертельно ранено. Всю драму человеческой жизни можно рассматривать, как болезнь и страдание одного Адама, разделившегося и умножившегося в детях. И к этому одному больному Адаму приходит один Христос. Приходит, как Врач, чтобы исполнилось сказанное: «как во Адаме все умирают, так во Христе все оживут».
Фото: Art4God, photosight.ru
Нас, кающихся, много. Каждый из нас в одиночку идет к Единственному Христу, но в этом движении ко Христу отдельных человеческих личностей всякий раз движется ко Христу раненная Адамова природа, больное человеческое естество. Можно сказать, что греша, как личность по-своему, мы все-таки грешим вместе и одинаково.
*
Единый покаянный порыв есть одно из проявлений соборности. Я не пощусь, когда сам захочу и для чего сам придумаю. Но я пощусь со всей Церковью ради приближающегося Пасхального торжества. Само отношение мое к посту есть мера моей принадлежности к Телу Христову. Не только в молитве или доброделании, но и в посте тоже человек имеет возможность радостно переживать, что он не один.
*
Интересно, радует ли наши умы тот факт, что вместе с нами вступили в пост миллионы христиан по всему миру? Если радует, то можно применять по отношению к посту слова Епифания о Рублевской «Троице». Она была написана, сказал Епифаний, чтобы воззрением на Святую и Нераздельную Троицу «побеждалась ненавистная рознь мира сего».
Пост же наш, совместный, длительный, трудный и, вместе, радостный, тоже есть способ преодоления ненавистной розни мира сего. Мне не хочется зацикливаться только на своих грехах и слабостях. Хочется, хоть изредка, думать о чужих немощах и слабостях.
*
Фото: Серж-25, photosight.ru
В плане житейских нужд нас тревожат проблемы, кустом вырастающие из одного и того же корня. Мы не ошибемся, если предположим, что у одних людей нет работы, а у других есть долги. Одна мать плачет о пьющем сыне, другая, брошенная мужем, бьется над воспитанием детей в одиночку. Проблемы квартирные, проблемы семейные, проблемы денежные…
Много ли нужно ума, чтобы сделать вывод: большинство бед мира моему сердцу понятны. То же самое касается и внутренних проблем, связанных с грехами, а значит и с покаянием.
*
Источник самых болезненных терзаний человечества – живущие в нас страсти. Диких зверей, суровую природу и огромные пространства покорил человек. Но зеленая зависть и глупая обидчивость, но наглая ложь и подлое предательство, но холодная месть и бесовское злорадство не дают места счастью.
Во всех часовых поясах и на всех континентах страсти терзают человеческие сердца, а терзаемые страстями люди мучают друг друга. Людей терзает блуд, отнимающий у юности радость, а у старости – ум, разрушающий семьи, поселяющий гниль в костях. Людей манит власть, превращая в лютых врагов тех, кто вчера еще ел с одной миски. И люди умножают знания, умножая одновременно печаль, а бесов делают попросту безработными, поскольку сами, по степени изощренности во зле, с бесами сравниваются .
Так разве не под силу нам почувствовать эту общую всечеловеческую беду, как нашу личную беду, чтобы молиться: «Господи, Очисти грехи наша. Владыко, прости беззакония наша, Святый посети и исцели немощи наша, имени Твоего ради»?!
*
Молитва о себе, молитва «Помилуй мя, Боже, помилуй мя», способна согреть сердце до того состояния, когда сердце само почувствует нужду в молитве за других. «Укрепи унывающих, Господи», — может тогда сказать молящийся человек. «Вспомни тех, кто падает под житейским крестом. Ободри отчаявшихся. Вытри слезы тем, кто плачет горько. Помоги в борьбе тем, кто решился сопротивляться своим страстям и похотям»
О! Как много может быть подобных молитв.
Обязанный любить ближних, я должен радоваться об их исправлении и скорбеть об их грехах. Кто не знает, как плохо бывает людям, тот не имеет сердца. Кто никогда не молится о людях, зная, как им плохо, тот не имеет ни веры, ни благодати.
Да и сам я не надеюсь на то, что моя молитва и жизнь когда-либо станут такими, как надо. Я искренно не верю в свое исправление собственными усилиями. Так почему же я не отчаиваюсь, или, если временами отчаиваюсь, то все же выползаю из этих жутких пропастей? Да потому, что я и живу, и спасаюсь чужой молитвой, чужой жалостью и милостью, чаще всего остающейся незаметной для глаз.
Иные молятся за меня, иногда те, с кем мы друг друга в глаза не видели. Когда я балансирую на грани безумия, кто-то наверняка просит Христа: «Не дай погибнуть тем, кто ходит по краю». Христос приемлет эту молитву, и среди спасенных оказываюсь я и подобные мне. Как часто все это было в жизни, мы, надеюсь, узнаем позже.
А сейчас, в драгоценные дни сокрушения сердца и длинных стояний на молитве, подумаем не о себе самих. Подумаем о том, что за Церковь непрестанно молится Богоматерь, Архангелы, Предтеча и апостольский лик. Помыслим о том, что мир не погиб до сих пор лишь потому, что прощение, милосердие и ходатайство не прекратились. И если Господь «дух прав обновит во утробе моей», душа моя непременно захочет помолиться о других, как о себе, ощущая одновременно, что кто-то другой молится обо мне, как о себе самом.
