Что отталкивает людей от Церкви? (ВИДЕО)
Почему люди не идут в Церковь? Что уводит от храма? Как понимать церковную жизнь? Рассказывает священник Вадим Арефьев, настоятель храма в честь иконы Божией Матери Неупиваемая Чаша в Брайтоне, штат Нью-Йорк, Русская Православная Церковь за границей.
Что отталкивает человека от Церкви? На мой взгляд, сейчас эта тема с приоритетом номер один. Я наблюдаю это и в Русской Православной Церкви, и за рубежом. В общем и целом, в частности — в каждом конкретном приходе и даже в более мелком масштабе — в окружающей жизни часто волны потери интереса сменяют волну интереса. Почему это происходит?
Мне кажется, если мы с вами сконцентрируемся на понимании: как сделать так, чтобы этой волны оттока не было, то количество настоящих искренних верующих будет несказанно увеличиваться.
Что нам делать? Мне кажется, нам надо менять подход к пониманию церковной жизни. Кстати говоря, многие люди, например, американцы, увидев свет Православия, познакомившись с Православием, приезжают учиться в Россию — ведь здесь прекрасное духовное образование! В Америке такое вряд ли получишь, хотя в Джорданвилле, Свято-Тихоновской семинарии в Пенсильвании, Свято-Владимирской возле Нью-Йорка — очень хорошие профессора, но все-таки в России качество образования выше — но есть масса вещей, которые людей отталкивают.
У меня есть конкретный случай: американец принял русское православие, возгорелся, захотел стать священником, приехал сюда, поступил в семинарию — знакомится с церковными реалиями — и отталкивается, бросает все, уходит в мир. Теперь работает в России на одной из кондитерских фабрик. В Америку возвращаться не захотел, но и идти по церковной линии не пожелал. Почему?
Казалось бы, маленькое, не алгоритмичное, не показательное явление — статистики никакой нет. Но мне кажется, душа человека — это всегда вселенная, можно и нужно за нее бороться.
Почему люди уходят? Что их отталкивает в священниках?
Люблю рассказывать на живых примерах. Они воспринимаются лучше.
Есть у меня чудесная помощница — Машенька. Я думаю, она не будет против, если я о ней расскажу.
В жизни у нее произошла трагедия — она была человеком не церковным, когда потеряла своего любимого родителя. Всем сердцем она рвется в храм. А что происходит в храме? К ней подходят и говорят простые вещи: «Так, сорок долларов — сюда, запишем, свечка — два доллара…» И она слышит всюду: «Доллар… доллар…» — и никто не сказал ей: «Машенька, какое горе у тебя! Давай встанем, помолимся за твоего папочку, ему сейчас так нужна твоя молитва. Он с тобой рядом».
Это же элементарные вещи! Положит она эти доллары, да и какая разница? Не в долларах же смысл.
А человек слышит: «Я пришла, а там — доллары».
Но у меня есть и более страшный пример. Одна дама, крайне образованная, переживала другую трагедию: она была дочерью сатаниста. И, с ее слов, ее папочка пытался принести ее в жертву. Она вырвалась, и в какой-то момент, хорошо изучив Евангелие, труды Святых Отцов, она понимает, что просто умрет, если не покрестится. Она бросает все и всей душой несется в храм. И видит там батюшку: ходит по храму, насвистывает, указания дает. Она подходит и говорит: «Батюшка, дорогой, умоляю тебя — покрести меня, я сейчас умру!» — на что он спрашивает: «А сколько у тебя денег есть?» — «Двести долларов…» — «Стоп-стоп. За двести долларов ты хочешь, чтобы я все бросил и тебя крестил?» — и уходит.
Дама оказалась неробкого десятка, и когда батюшка опять проходил мимо нее, схватила его и сказала: «Батюшка, вы уж простите, но я не знаю, что сделаю с вами, если вы меня за двести долларов не покрестите!»
Он ее покрестил, но о чем это говорит? Может быть, это редкостные примеры, но это ужас. Эти редкостные примеры говорят о том, что мы недостаточно доносим до пастырей, что нам придется ответить на Страшном суде за вот эту девочку, вот эту девочку, за вот эти души человеческие, за всех, кого мы отвратили от Христа.
Мне страшно подумать, что я своими собственными грехами: своей гордыней, тщеславием, леностью — скольких я отвратил как пастырь?
Меня Господь поставил перед Престолом Божьим быть примером. На кресте священника написано: «Образ буди верным словом, житием, любовью, делом, верой, чистотою» (1 Тим.). А мы где?
Ужас. Подумать об этом — страшно становится.
Мы, батюшки, должны больше обращать внимание на паству, ни в коем случае не думать о своем пастырском служении, как о какой-то работе. Часто приходят и спрашивают: «Батя, ты где работаешь?» — «Вот там-то работаю». То есть — как водопроводчик пришел чинить канализацию, и я, священник, работаю? А где же Христос?
Священник должен понять, что он несет на своих плечах Самого Христа и этим гореть и жить.
Мне очень нравится подход нашего священноначалия. В нашей Джорданвилльской семинарии несколько лет подряд ни одного человека не рукоположили. Зарубежной Церкви крайне нужны были пастыри, а церковноначалие не рукополагало ни одного выпускника — лишь бы рукоположить только того человека, которого они бы считали достойным.
Меня рукоположили, я считаю, совершенно недостойно. Моему бедному архиерею — ныне владыке Гавриилу Канадскому — наверное, сейчас приходится много молиться за того, кого он рукоположил… Мне самому очень страшно.
Мне кажется, пастыри должны немножечко переосмыслить, какое Православие мы несем.
Слава Богу, я сейчас, будучи в России, познакомился с несколькими такими замечательными пастырями! Отец Артемий Владимиров, именитый батюшка. Я с ним познакомился в Нью-Йорке, теперь пришел к нему на службу — и душа радуется, как его почитают! Не как «бога» или «мессию», слава Тебе, Господи, а просто как любимого родного отца, его все готовы обнять. И он всего себя изливает.
Я зашел на Валаамское подворье. Посмотрите, как там относятся к священникам — чудные батюшки, от каждого, с которым я познакомился, я пришел в духовный восторг!
Батюшки должны присматриваться к таким примерам ваших московских и не только московских священников. Не надо искать старчества. Надо быть просто добрыми пастырями. Это уже перевернет Церковь Христову, станет в тысячу раз лучше.
И каждый христианин должен понять, что он тоже проповедник, только проповедует он примером своей жизни.
На некоторых московских храмах, мне рассказали, написано: «Женщине же в церкви поучать запрещаю» (апостол Павел). Не случайно появились эти надписи. Есть наши любимые и дорогие бабушки и тетушки, готовые просто убить каждого входящего. Но это же страшно отталкивает — чванство, внешнее христианство: давайте истово перекрестимся и три раза благословим еду, а потом пройдем мимо несчастного, плюнем на алкоголика. А Христос где? Ведь Христос стоит за каждым этим несчастным и смотрит на каждую душу.
Очевидно, что, если человек истово воспринимает внешнюю сторону христианства — это неплохо. Но не в этом главное. Смысл христианства — в духовном делании, в том, чтобы стать этой овечкой, которая идет за Христом Спасителем — и на Голгофу, на распятие своих страстей — тогда Господь тебя воскрешает.
Записала Мария Сеньчукова
