Толстые стены
К потрепанной временем трехэтажной сталинке, где, запертая в квартире на втором этаже, без еды и воды, в полном одиночестве умирала трехлетняя девочка Кристина, жители Кирова идут и неделю спустя. Несут конфеты, воду, цветы. Как армию солдат, выстраивают в ряд под подъездом кукол барби и плюшевых зайцев. Такие игрушки Кристина выбрасывала в окно, когда мама в очередной раз оставляла ее одну. Хотела, чтобы люди заметили, но они не замечали: толстые стены не выпускали из квартиры плач, а игрушки на асфальте — ну, мало ли поводов бросать что-нибудь из окна, говорит одна из соседок.
— Юль, она, наверное, и не знала, что такое день рождения, бедный ребенок, — обращается мужчина к жене, пока та, нагнувшись, протирает портрет девочки — распечатанную фотографию из инстаграма ее мамы Марии Пленкиной. Мужчина тоже успевает щелкнуть на телефон то ли мемориал, то ли то, как жена приводит его в порядок.
— Мы хотим памятник здесь поставить, — Юлия указывает куда-то в сторону детской площадки, утонувшей в сугробах снега. — Мы, в смысле жители города. Не конкретно Кристине, конечно, но всем деткам, погибшим в муках. Не знаю, наверное, это сложно будет осуществить. Надо договариваться с администрацией, совсем неуверенно заканчивает женщина.
Фото: Наталья Костарнова
Киров — самый обычный российский город. Работы, как говорят местные, нет, многие стараются уехать в Москву или Петербург, объявления о микрозаймах висят прямо на дверях подъездов, а в домовых магазинчиках воскресным днем, в обед, из-под полы продают медицинский спирт. Последний раз весь Киров гудел, когда в 2016 году за взятку арестовали губернатора области Никиту Белых. Теперь самый обсуждаемый человек здесь — 21-летняя Мария Пленкина, с нечеловечекской жестокостью бросившая трехлетнюю дочь умирать.
— Как все-таки соседи могли не слышать девочку? — спрашиваю женщину, вышедшую из другого подъезда того же дома.
— А здесь толстые стены, правда. Так что зря на соседей наговаривают. Я своих вообще не слышу. Конечно, это нас потрясло. Такое же случается раз в… — женщина пытается подобрать правильное количество лет, но вовремя одергивает себя: — Такое вообще не должно случаться! Извините, я на тренировку опаздываю.
Окна той самой квартиры. Фото: Наталья Костарнова
Марию арестовали 20 февраля по обвинению в умышленном убийстве, ее мать и соседей общественность осудила за невообразимое равнодушие, и на этом, казалось бы, драма должна была завершиться, но следственные органы Кирова нашли еще одного виновного — заведующую детским отделением поликлиники №7 Тамару Пермякову.
Новое дело врачей
Педиатра с 15-летним стажем Тамару Пермякову арестовали показательно, надев на нее, как на опасную преступницу, наручники. Даже не повесткой, а по телефону вызвали на допрос вечером, 27 февраля, и из отделения отправили сразу в камеру. По первоначальной версии следствия, из-за халатности заведующей девочка более двух лет не наблюдалась в больнице. Медики утверждают, что семья Пленкиных сама отказалась от медицинского контроля.
Тамара Пермякова. Фото: RT
Когда главврач Детского диагностического центра Мария Савинова узнала, что ее сотрудницу арестовали, она сразу же позвонила Министру здравоохранения. Подключились кировский Профсоюз работников здравоохранения и Национальная медицинская палата, возглавляемая Леонидом Рошалем. Но самую ощутимую поддержку Пермяковой оказали коллеги: к вечеру следующего дня на столе главврача лежало сто заявлений об увольнении от врачей и сверх того от среднего медперсонала центра.
— В тот день я занималась делами Тамары Викторовны, вернулась на работу поздно вечером, увидела стопку заявлений. Мы созвонились со всеми заведующими, я попросила, чтобы дело не доходило до увольнений и чтобы все работали в штатном режиме. Ситуация была настолько абсурдная, что я была уверена, она разрешится в ближайшее время.
— Что вы им говорили, когда получали заявления?
— Мне особо говорить ничего не приходилось, Все все понимают, это был акт поддержки. Одно я знаю точно, я бы никогда не подписала эти документы.
Заявления об увольнении кировские врачи несли весь день в четверг, пока Пермякова была под стражей. Специально приезжали в больницу вечером, чтобы донести документы.
— У нас не было времени обсуждать, почему мы решили так поступить. И никто не думал о последствиях. Хотелось здесь и сейчас помочь Тамаре Викторовне, как-то исправить ситуацию, — рассказывает коллега Пермяковой, пожелавшая остаться анонимной, и на глазах у нее наворачиваются слезы. — Что мы чувствуем? Боль. До сих пор не отошли и работаем на автомате. Тамара Викторовна — прекрасный врач, лучший из нас. И такого блестящего специалиста заковали в наручники! — не сдерживает эмоции педиатр.
После того как вечером 28 февраля следствие отпустило Пермякову, признав свою ошибку, Савинова вернула своим подчиненным все заявления.
— Главврач поблагодарила нас и попросила всех вернуться к работе, хотя мы и не отрывались. Неважно, наша ли акция помогла Тамаре Викторовне или еще что-то, главное, она на свободе. Но пока мы не узнаем, что у следствия к ней больше нет претензий, мы не можем быть спокойны, — продолжает коллега Пермяковой.
Мария Савинова. Фото: Министерство здравоохранения Кировской области
— Врач сегодня может чувствовать себя в безопасности? — спрашиваю у нее.
— Врач никогда не может чувствовать себя в безопасности.
Сейчас поликлиника № 7 работает в “штатном режиме”, как часто повторяют герои этой истории. В коридорах ждут приема маленькие пациенты и их родители. Попасть они не смогут разве что к Тамаре Пермяковой. После пережитого стресса она сама оказалась в больнице.
Валерий Сенников. Фото: ktovmedicine.ru
— Я считаю, до такого предела ситуацию довели следственные органы, — говорит председатель Профсоюза работников здравоохранения Кировской области Валерий Сенников. — Уже было возбуждено уголовное дело и было предъявлено обвинение матери ребенка. Нет причинно-следственной связи между должностными обязанностями заведующей и смертью девочки. Наш профсоюз работников здравоохранения, как центральный комитет, так и наш региональный комитет, настаивает на том, чтобы был как можно быстрее принят закон, который бы регулировал правоотношения в сфере медицины. Мы предлагаем, чтобы на территории нашего региона был разработан и принят региональный закон о здравоохранении. Там бы нашла отражение социальная и трудовая защита медицинского работника, был бы прописан его правовой статус, вопрос о предоставлении мест нашим работникам в детских дошкольных учреждениях, регулировалась бы социальная защита медицинских работников, работающих на себя, вопросы страхования от врачебных ошибок, страхования от профзаболеваний. Это бы защитило коллег и таких случаев, как с Пермяковой, стало бы меньше, — заключил Сенников.
Врачи против системы
Арест Тамары Пермяковой вызвал возмущение всего врачебного сообщества.
— Было ощущение полного абсурда, беспредела и дикости, — говорит эндокринолог, один из основателей центра паллиативной медицины и Лиги защиты прав врачей Ольга Демичева. — Была ли я удивлена? Меньше, чем надо удивляться таким вещам. Потому что в последние годы то, что происходит в отношении врачей – это за гранью нормального гражданского общества.
На месте кировских коллег я бы тоже подала заявление об увольнении. Наверное, не из страха, что со мной может произойти то же самое, а именно из солидарности с человеком, незаслуженно арестованным, просто для того, чтобы продемонстрировать, что в таких условиях выполнять свою работу нормально мы не можем. Условия, они ведь никуда не делись. Да, Следственный комитет уже выступил с заявлением, что это задержание было превышением полномочий региональных следственных органов, что человек освобожден, что состава преступления нет, но… Я сейчас думаю, а если бы не было тех заявлений? Сколько их там было, сто, тысяча? Не знаю. Если бы промолчали все, что было бы дальше?
Ольга Демичева
Ольга Демичева вспоминает другие громкие случаи, в частности дело доктора Елены Мисюриной. Освободить ее из-за под ареста также удалось благодаря широкому общественному резонансу, когда сплотилось не только врачебное, но и пациентское сообщество.
— Когда мы видим какие-то запредельные ситуации, связанные с несправедливостью в отношении наших коллег, мы реагируем очень бурно, — продолжает Демичева. — Хотя ведь врачи, это тоже важно понимать, не протестный электорат по складу своему. Мы дисциплинированные, мы привержены субординации, мы не заточены на протест. Когда бастуют врачи закрывающегося роддома в Зюзино, вы думаете, это такая типичная классическая акция, так врачи самовыражаются? Нет, конечно. Это запредельная ситуация. Когда врачи 11-ой больницы, в которой я работала, всем коллективом выходили на митинги против закрытия больницы в рамках оптимизации здравоохранения Москвы, это нормальная для врача линия поведения? Нет, конечно. Это уже ситуация, доведенная до точки кипения. Поэтому, я считаю, что это очень грозный знак в обществе, когда врачи начинают протестовать.
Ольга Демичева считает, что тенденция преследования врачей приняла широкие масштабы после оптимизации, которую провели в стране по итогам майских указов президента, озвученных в 2011 году. Они предполагали, что качество медицинской помощи должно улучшиться, вырасти зарплаты медицинских работников, но на деле оказалось, что “лишние” деньги в медицине стали искать за счет сокращения учреждений.
— Вместо того чтобы развивать здравоохранение, начали его всхлопывать, создавать иллюзию повышения зарплат, заставляя людей выполнять на ставку ту работу, которую можно выполнять на три. То есть вот эта вот иллюзия проведения реформы, а фактически разрушение и так неидеальной российской медицины, повлекла за собой массовое недовольство населения качеством медицинской помощи, стремительным его падением. Кого назначить виноватым? Высоких чиновников из министерств? Нет, конечно. Увы, выбраны другие виноватые, те, кто работают в поле — практикующие врачи.
Семен Гальперин. Фото: TAСС/AP
Президент “Лиги защиты врачей” Семен Гальперин говорит, что в стране набирает обороты второе “дело врачей”. Первое разворачивалось в 50-е годы прошлого века. Аресты “врачей-вредителей” тогда были прямым следствием диктаторского режима и вошли в историю как медицинская трагедия.
— Сейчас у нас врачи снова враги народа, на которых надо отыгрываться за все пробелы в решении социальных вопросов, за развал в здравоохранении. Очень ведь удобно отыгрываться на врачах. Ну, еще на учителях, они тоже начинают чувствовать на себе давления, — говорит Гальперин. — Поступок кировских коллег мы считаем своего рода подвигом. Нужно мужество на то, чтобы, не боясь очевидно грозящих проблем, открыто выйти на защиту своего коллеги. Но с другой стороны, врачи уже поняли, что им особенно терять нечего, если они будут молчать, то уничтожены будут все. Поэтому терпение заканчивается. Я думаю, теперь все чаще система, которая пытается разрушить здравоохранение, будет сталкиваться с отчаянным сопротивлением врачей.
