Протоиерей Николай:
Протоиерей Николай Чернышев
– Сложилось так, что в 2000-м, 2001-м и 2003-м годах наши друзья приглашали нас в Лондон. Мы трижды бывали в Англии – я, матушка и трое детей моих, тогда еще совсем маленьких. Я осознавал, что еду в Лондон, прежде всего, чтобы с Владыкой Антонием повидаться.
Матушка Елена:
– Самиздатовская книга проповедей владыки Антония мне впервые попала в руки в 80-х годах. Когда я читала, то чувствовала, что мы с ним сидим и говорим с глазу на глаз, меня удивило такое, очень личностное отношение к читателю. То, что там сказано – это лично для меня сказано.
Матушка Елена
Тогда у меня родилась мечта – попасть в Британию, но это было совершенно нереально, все равно, что на Луну слетать. Поехать туда даже не ради каких-то сокровищ музейных, несмотря на то, что мы художники и нам это интересно, а только ради того, чтобы повидаться с этим человеком. Но прошло несколько лет, жизнь так сложилась, что крестник отца Николая пригласил нас в Лондон. Господь мое пожелание исполнил, и мы попали к Владыке.
В английском посольстве, когда получали визу, получилось очень смешно: на вопрос «Цель вашей поездки?», я ответила, что как педагог выезжаю для обмена опытом по устройству рождественских вертепов. Мотив оказался существенным!
Протоиерей Николай:
– Владыку Антония я узнал из магнитофонных записей, которые в свое время мне давал отец Александр Куликов. До этого я слушал тоже удивительно живое и яркое слово отца Всеволода Шпиллера. Когда же батюшка дал мне записи Владыки Антония, я увидел в них ту же искренность, такую же правду, глубину и простоту, я увидел, что Владыка так же не жалеет себя, а говорит о всех своих немощах, слабостях. Может быть, это еще одна из причин такого доверия: человек говорит не только то, как должно быть, а как есть на самом деле, как он проводит свою жизнь. Таким, очень ярким, было первое впечатление от магнитофонных записей выступлений Владыки Антония.
Я знал, что он приезжает в Москву, когда только есть возможность, знал, что где-то в тесных квартирах собирается множество людей, но не попадал на эти встречи. Кроме того, Владыка, когда приезжал в Москву, служил в разных храмах. Отец Всеволод Шпиллер всегда с радостью принимал его в Николо-Кузнецком храме. По рассказам отца Александра Куликова, это были удивительные службы.
– А отец Александр был лично знаком с Владыкой?
– Да, знаком по совместному служению в храме Николы в Кузнецах, где был настоятелем отец Всеволод. Возглавлял богослужение Владыка Антоний и рядом по обе стороны Престола — отец Всеволод Шпиллер и отец Александр Куликов. Батюшка рассказывал, как иногда во время службы Владыка в алтаре ложился на пол и молился лежа. Это и для отца Александра было удивлением – такое служение вне всяких правил и привычных традиций. Но так Владыка выражал свое смирение и любовь к Богу.
Настоятель Николокузнецкого храма отец Всеволод Шпиллер и отец Александр Куликов
На такие службы собиралось множество людей, чтобы услышать живое слово о Боге в самые застойные годы, когда этого было так мало. Но, несмотря на эту малость, верующие, жившие в 70-80-е годы в Москве, говорили: «Какие мы счастливые люди! Хотим – идем к отцу Всеволоду, хотим – едем к отцу Иоанну Крестьянкину, а иногда к нам приезжает Владыка Антоний. Сколько у нас золотых пастырей и архипастырей!» Даже в редких моментах живого общения с носителями Духа христиане того времени видели счастье.
Еще отец Александр рассказывал, что Владыка Антоний, если считал нужным приехать, – приезжал в тот или иной храм, на ту или иную встречу, если чувствовал, что от него требовалось лишь что-то формальное или не по совести, то мог отказаться и не приехать. Его регулярно приглашали на Соборы, на разные конференции и съезды. Соборы он не пропускал, от остального часто отказывался. Когда он видел повестку дня, с которой он был не согласен, понимал, что придется просто руку тянуть, без возможности сказать свое слово, он мог просто принципиально не приехать.
Невзирая на то, что приглашение исходило от начальства, он мог не ехать принципиально. Он не стеснялся, не лукавил, всегда говорил прямо. С Патриархом Алексием II Владыка Антоний был на «ты», у них были очень доверительные отношения.
– А как состоялась ваша встреча с Владыкой?
– Я знал, что Владыка живет в Лондоне. Его поездки в Москву всегда были очень сложны, всегда – большая ценность, всегда было трудно попасть в храмы и квартиры, битком набитые, переполненные, где Владыка служил и проводил беседы. Его проповеди старались записывать, ставили громоздкие магнитофоны и жили этими технически некачественными записями, в которых сквозь помехи пробивалась «жизнь и жизнь с избытком».
Однажды отец Александр Салтыков говорит мне: «Ты паспорт-то зарубежный получай и английский-то хоть немножко учи!». Я отвечаю: «Да зачем? Это совершенно другой, чужой, закрытый для нас мир!». «Не-не-не, ты так не говори! Неизвестно, что будет завтра!», – отвечал он. И буквально через несколько месяцев, может быть, даже через несколько недель, нас приглашают в Лондон! Помогли срочно сделать паспорта, и мы в первый раз с матушкой и с тремя маленькими детьми поехали в Лондон.
В один из первых дней постарались разыскать Успенский собор на Эннисмор Гарденс. Встретились с Владыкой, он говорит: «Как хорошо, что вы приехали к нам из Москвы!». Он встретил нас с такой радостью, хотя совершенно не знал прежде. Я рассказал о многих общих знакомых, об отце Александре, отце Всеволоде, привез альбом с их фотографиями. Владыка сразу пригласил сослужить вместе с ним. Служил он почти по иерейскому чину, облачался по-архиерейски, но служба была обычная и очень простая. Проповеди он повторял и по-русски, и по-английски, потому что к тому времени, началу 2000-х годов, его паства состояла наполовину из англичан, наполовину из русских.
– Какие впечатления от служения Литургии?
– Полное доверие с его стороны к священнику, которого он в первый раз видит. Полное доверие. Вы не поверите, но мне он благословил говорить проповедь вместо себя. Это было незадолго перед Рождеством, в последнее воскресенье. Как вы помните, это Неделя святых отец, ответственейшая тема, тем не менее, он просил меня проповедовать. То, что я говорил, – это был совершенный экспромт, без какой-то подготовки. Я со стыда сгорел, но сказал.
Потом он приглашает нас попить чаю вместе с ним. Я говорю: «Владыка, со мной маленькие дети, они будут шуметь, они не смогут сидеть смирно и слушать Вас», а он: «Мы же с вами не о каких-то богословских вершинах и глубинах будем говорить, так что приходите, ничего!». Опоздали на чай ужасно, на полчаса или больше, тоже со стыда сгорали, просили прощения.
Потом долго сидели. Владыка вспоминал о своих поездках в Россию. Я спрашивал, есть ли сейчас какие-то перспективы вернуться в Россию, на что он ответил: «Я ведь как собака на цепи, первые годы лаял, кусался, рвался всячески, кричал, а потом все тише-тише-тише, а сейчас просто сижу и скулю!» И в дальнейшем могут быть только редкие поездки, оканчивать жизнь ему здесь, в Лондоне. Такой был искренний его ответ.
– А каков он был перед Престолом?
– Мне приходилось служить и с другими достойнейшими священниками, очень хорошими, чрезвычайно верующими, искренними и любящими. Но молитва митрополита Антония – это что-то совершенно несопоставимое ни с кем. Тут трудно найти какие-то точные слова. Предельная собранность, предельная сосредоточенность, полное погружение в Таинство, но при этом он видел все то, что происходит перед Престолом.
– Кажется, у Владыки Антония был очень хороший, светлый характер…
– Владыка был очень добрым, внимательным, простым, но серьезным в своей ответственности. Об этом пишут в воспоминаниях, но я это видел и своими глазами. Как-то поздно вечером мы сидим рядом с храмом с отцом Михаилом Фортунато, пьем чай, входит Владыка – просто в монашеском подряснике с монашеским ремнем, а в руках держит фонарь. Прямо как сторож: «Так, вы что тут делаете?» – Я говорю: «Владыка, мы скоро уходим», – «Да, давайте закругляйтесь-закругляйтесь!» В буквальном смысле – как простой сторож он обходил все закоулки храма и следил за порядком.
У Майи Кучерской есть юмористический рассказ о Владыке Антонии. Там имя его не названо, но совершенно точные все его черты. Герой рассказа – приехавший из России, воцерковляющийся человек, который не верит ни в какое духовенство, думает, что все попы – продажные, заплывшие жиром, неверующие люди. Вдруг его приводят к одному, не похожему ни на кого человеку, он говорит: «Это же просто сторож». После его встречи со святым человеком, у него изменилось отношение к Церкви, к вере. И завершается рассказ такими словами: «Ничего, лет через девяносто и у нас будут такие настоящие архиереи!».
Весь облик митрополита Антония, вся его жизнь были равны его слову, его проповеди. Трудно оценить его миссионерскую работу в Англии. Он говорил, что приходы возникают сами собой. Конечно, не сами собой они рождались, а благодаря его слову, его участию, его примеру живому, его общению с людьми.
Он не выбирал для бесед людей особенных, подготовленных, а приглашал слушателей из абсолютно разных кругов. «Давайте разговаривать! Давайте находить что-то общее, и на этом общем фундаменте строить веру, как-то приближаться к тому, на чем дальше расти можно», – так он говорил. Действительно, можно сказать, что все Британские острова за время его полувекового служения теперь не понаслышке знают о Православии. Я разговаривал с кем-то из англичан, они говорят, что многие переходят сейчас из Англиканской Церкви в Православную. Я спросил: «Как руководство Англиканской Церкви к этому относится?», — мне ответили: «С пониманием!».
Притом, Владыка Антоний не так легко принимал в общину, не сразу совершал крещение, но несколько лет выдерживал, испытывал человека. Он говорил, что многие уходят, разочаровавшись в своей прежней Церкви, и что это – не резон, чтобы становиться православным. Для этого, по его мнению, нужен был какой-то положительный опыт.
Владыка был всегда смел, очень ярок, но и осторожен. Когда его спрашивали (это мне рассказывали непосредственные участники московских встреч): «Как нам здесь жить, Владыка, в условиях «такой» страны?», он говорит: «Здесь-то у меня нет опыта, я не смогу вам конкретных каких-то советов дать, я делюсь своим опытом. Тут у вас пастыри есть, они передают вам опыт жизни, который они сами получили». Но при этом он говорил: «Я абсолютно убежден, что все Евангелие выполнимо». То есть, несмотря ни на какие условия жизни, он ставил в центр жизни Евангелие, а не какие-то его компромиссные вариации.
Давно уже, в 90-е годы, я причащал кого-то из семьи отца Николая Ведерникова, меня отец Александр попросил об этом. И тогда, я помню, внук отца Николая, мальчишка не больше десяти лет, показал мне фотографию Владыки Антония и говорит: «Это мой друг!».
Беседовала Алиса Струкова
