Татьяна Майданович: Как все началось…
Записала в 1998 г. В. И. Матвеева, режиссер фильмов о митрополите Антонии Сурожском «Апостол любви». Печатается с ее разрешения.
Родилась я в Париже в семье русских эмигрантов, было нас четыре девочки. Семья была традиционно церковная, в меру благочестивая, ходили в церковь. Когда подросли девочки, мы попали в приход[1], который был живее, чем церкви, куда прежде ходили, там были лекции, курсы лекций, кружки. Две из нас попали на клирос, пели, читали, учились службе, все это знали и умели. К этому приходу я была очень привязана. Там меня попросили выполнять какие-то канцелярское работы, это распространялось на весь Западноевропейский экзархат, объединявший все храмы Московской Патриархии в западной Европе. Я соприкасалась со всем этим, и все это было мне страшно дорого.
Владыку Антония я к тому времени видела, может, раз или два, потому что он в это время уже служил в Англии, а я сидела в Париже.
А когда мне было 21 год, мы уехали; родители, можно сказать, увезли нас. Они всегда мечтали вернуться на Родину, и мы уехали. И там я очень тосковала. Мне не так беспокойно, что там оказалось, сколько я тосковала по тому, что оставила за собой. И когда приезжал кто-то из Западной Европы, из Экзархата, то я тянулась к ним, кто бы то ни был, близкий ли человек, менее близкий, я тянулась к ним и льнула очень, именно потому что тосковала так.
Так произошло и с владыкой Антонием. Он приехал в первый раз в Россию в 1960 году, и я к нему потянулась. Это был осенний Сергий [память преподобного Сергия Радонежского, 8 октября]; в этой огромной толпе он посмотрел на меня и узнал. Это было чудесно. А потом, когда духовенство после трапезы уже расходилось не толпой, а каждый отдельно выходил, он с сопровождающим выходил, я подошла. И тогда я его видела раз или два, это было начало.
В тот приезд он оставил несколько листочков своих проповедей. Он ведь ни проповеди, никакие свои выступления не готовит, а это записывается на магнитофон. Те, видимо, были записаны на магнитофон и напечатаны. И почему-то не кому-нибудь более значительному, а именно мне он их оставил. Было там с десяток проповедей.
Проповедь для меня в свое время была просто традиционным действием, просто приличным: надо стоять и слушать проповедь, а так чтобы специально затрагивало – этого я не могу сказать. А тут что-то заинтересовало, что-то меня затронуло, даже не на слух, а по печатным листочкам.
Митрополит Антоний и Татьяна Майданович
Вскоре в одном месте меня попросили выкинуть или сжечь всякие ненужные бумаги, и случайно среди этих бумаг я увидела выступления Владыки на Би-Би-Си; я, значит, вздрогнула и стала их быстро совать за пазуху… Так что и эти проповеди накопились тоже.
Я уже не помню, откуда еще какие-то тексты поступали. Видимо, он тогда уже начал говорить в Духовных Академиях, во всяком случае, в Московской, и текст его беседы, лекции в Академии какими-то окружными путями к нам попал. Примерно к тому времени у меня появилось радио и магнитофон, так что мы слушали радио [религиозные программы Би-Би-Си] и подключали к магнитофону, это тоже источник текстов. И это читалось, ну, мама, Алена, еще какие-то люди, к которым доверие было, им давали читать.
А потом, в 1966 году я ездила на побывку во Францию, то есть три месяца отсутствовала, не была дома. А когда я вернулась, Алена мне поднесла сюрприз: эти все бумажки, которые врозь лежали, она напечатала таким томом в пяти экземплярах. Первый четкий, второй чуть менее, пятый уже с трудом можно было разобрать. Тут я, можно сказать, «охнула» – в кавычках – от страха: в кавычках, потому что никаких связей, никаких угроз не было, но я знала в то время, что за хранение и распространение духовной литературы можно было до десяти лет тюремного заключения получить. Ну, я охнула и – стала продолжать. Алена положила начало, так сказать, а дальше что накапливалось.
Тут Владыка стал приезжать более регулярно, раз в год по крайней мере, и у меня завелся переносной магнитофон, то есть не такой, который едва сдвинешь, а такой, который можно все-таки повесить через плечо. И где бы он ни служил, или говорил в Академии Московской, туда я всегда проникала и включала своей магнитофон, и так накапливалось. И как только накопится примерно страниц триста, мы, значит, следующий томик делали.
Этот том машинописный [показывает], это 12-й том, тут 250 страниц, сначала проповеди, более или менее в хронологическом порядке, как они накопились, а дальше беседы, говения, это даже не скажешь хронологически, а по мере того как они у нас накапливались. Таких томиков сейчас 19, это около 6000 страниц. Так оно и шло из года в год, из его приезда в приезд.
А в 1974 году так сложилось, что я поехала во Францию не на кратковременную побывку, а на более продолжительный срок. Тогда не было ясно, что я останусь, но, во всяком случае, было ясно, что на более длительный срок, на год или около того. И когда я уезжала, мне говорили, в частности, Женя Карманов[2], с которым мы, кстати, тоже работали, когда в Журнале Московской Патриархии печаталась книга Владыки Молитва и Жизнь[3], очень много помогал мне и вообще очень живо участвовал в этом. И он мне говорил: «Ты когда будешь там, на западе, напечатай что-нибудь, издай. Издай какие-нибудь русские проповеди». Ну, а мне что? Я взяла и издала.
Съездила в Женеву, там в ООН, в русском машинописном бюро хорошая зарплата была, подруга меня туда выписала, и прежде чем думать: ах, как это сделать или как это получится? – я просто сделала. Первая книжка вышла в 1976 году, Проповеди и Беседы, половину стоимости я заработала в Женеве, а вторую половину просто клянчила у людей, говорила: «Вы его любите?» – «Да, любим». – «Ну так давайте деньги!» И так и вышло. Это 1974–76 гг.
Елена и Татьяна Майданович
И как ни странно, русская книжка, а на западе русских все-таки не страшно много, которые в запой читали бы духовную литературу, а все-таки разошлось довольно быстро. И у меня возникла новая мысль, потому что уж очень уж хорошо все это звучит: составить книжку по годовому литургическому кругу. Что и было сделано, вот эта вторая книжка, проповеди. Тут уже бесед нет, а одни проповеди по годовому кругу. Тут объясняется: … это пока что самое полное собрание проповедей митрополита Антония. Оно охватывает весь годовой круг воскресных евангельских чтений (Триодь постная, включая подготовительные к ней недели, Триодь цветная, Недели по Пятидесятнице). Кроме того, в сборник вошли слова на минейные Господские и Богородичные праздники, на дни памяти некоторых святых, на разные события церковной жизни и на отдельные темы.
Вот такой был сборник. Мал золотник, да дорог. И тоже разошлось достаточно быстро, и было переиздано и дополнено. Первого издания уже сейчас не осталось, теперь только второе существует[4].
По-моему, это все что я могу рассказать, больше я не набрала.
- Трехсвятительное подворье в Париже, центр Западноевроейского экзархата Московского Патриархата.
- Евгений Алексеевич Карманов (1927-1998). Его воспоминания см. «Альфа и Омега.
- Журнал Московской Патриархии. 1968, №№ 3-7.
- Сборник «Во имя Отца и Сына и Святого Духа». Второе, дополненное издание было выпущено Сурожской епархией в 1995 г.; с тех пор постоянно переиздается в России.
Редакция выражает благодарность за предоставленные материалы режиссеру «Ленфильма» Валентине Ивановне Матвеевой.