Начало семьи: «Ты не беги вперед него!»
– Как вы познакомились?
Софья: В паломнической поездке «Петербург – Валаам» в 1992 году. Группа собиралась на вокзале, как обычно – много женского населения, а мужчин очень мало. И единственный молодой человек в группе – Леша. Смотрю: девушки вокруг него скучковались, щебечут, а я думаю: «Эх, молодежь». Но в последний день, прямо перед отъездом в Москву, случился высоконаучный интеллектуальный диспут…
– О чем дискутировали?
Алексей: В отличие от сегодняшнего дня, нас интересовали глобальные проблемы!
Софья: Я помню, было что-то и о проблемах масонства… И я тогда открыла рот, приняла участие, и Леша первый раз обратил на меня внимание. Всю обратную дорогу в Москву мы беседовали.
– Вы были студентами?
Софья: Я к тому моменту уже бросила аспирантуру, а Леша был студентом. Потом мы еще два года встречались и разговоры разговаривали. Я уже поступила в Свято-Тихоновский и училась на катехизаторском отделении.
– Получается, вы познакомились уже церковными, православными людьми? А как пришли к вере?
Софья: Я еще с детства чувствовала, что у меня есть ангел-хранитель, хотя вся семья у меня атеистическая, никто мне ничего такого не говорил. Я знала, что есть Кто-то наверху, Кто мне в трудной ситуации помогает, хотя слова «Бог» еще не говорила. В средней школе, перед страшной контрольной, когда бабушка заснет, я вставала на колени и молилась, чтобы всё получилось хорошо.
Однажды, в те времена, когда в церковь вообще еще нельзя было ходить, я нашла на улице крестик, простой, и у себя в тайнике прятала. А в сложные для себя моменты доставала и ходила с ним. Молитву «Отче наш» я собирала как паззл: бабушка, которая училась в церковно-приходской школе, несколько строчек скажет – я запоминаю.
Когда я училась в университете – а я по профессии палеонтолог – то шла «от рационального».
Я понимала, что жизнь сама по себе, из этого, как нас учили, протобульона, не могла возникнуть, это по теории вероятности невозможно. Просто на основе фактов.
Когда разобралась с общим посылом, стала искать – какая религия? В начале 90-х было много протестантов, они и в университете выступали с лекциями и проповедями. Католики вели миссионерскую деятельность. В августе 91-го мы ходили в Польшу, в Ченстохову, был марш – мы, кстати, одновременно с будущим мужем там были, но были незнакомы, – к Папе на проповедь.
Алексей: Вроде паломничества, было много студентов.
Софья: Я попробовала там и сям, но нигде не было отклика, потом поняла, что православие – родное. Пришла в Троицкий храм на Воробьевых горах, там крестилась. Одно время в хоре там пела.
Алексей и Софья Коровины
Алексей: У меня похожая история – мы все что-то искали. Я в детстве спонтанно молился, когда было страшно: ждал маму с работы, а ее не было. Я молился и мама приходила – из таких детских совпадений я решил, что это всё очень правильно. Вообще «тянуло»: например, я внимательно читал учебники по атеизму, там были цитаты, которые нигде нельзя было найти. В конце 80-х годов на окончание школы дед подарил мне гигантскую по тем временам сумму – 60 рублей, и я купил Библию у перекупщика на Кузнецком мосту.
Потом был период поиска в начале 90-х годов, и дзен-буддизмом увлекался, и Гессе читал. В 1991 году случился переломный момент: ко мне в метро подошел американский миссионер, заговорил и подарил книгу Льюиса «Просто христианство». Она меня перевернула. Несколько раз я с этим миссионером, Мэтью, сходил в баптистскую церковь, но мне показалось, что всё это очень пресно.
Где-то в эти же времена я крестился в православном храме, на Яузе. Пока это был просто один из этапов, жизнь моя не поменялась. Но в середине 1992 года я почувствовал, что хочу чего-то большего, чем посиделки у баптистов с песнями под гитару. Недалеко от дома нашел храм, где познакомился с батюшкой, отцом Алексием Талызовым. Он и сейчас – мой духовный отец, я обращаюсь к нему во всех жизненных трудностях.
Познакомился и с отцом Димитрием Смирновым – в том же 92-м году, когда мы познакомились с Софьей, – я ходил у отца Димитрия брать благословение на работу в банке. Он, прищурясь, говорит: «В какой банке-то: в консервной, стеклянной?» Через шутку благословил меня на работу. Я ходил в храм на «Динамо», считаю, что эти годы мне много дали: отец Димитрий – редкий проповедник, он умеет собрать людей вокруг своего храма, сплотить их.
Мне удалось и в больнице помочь немного, и в воскресной школе поработать. Было интересно с детьми работать, удивительно было видеть труд сестер. Помню слова одной больной: труд сестер – это чистое золото, чистое добро, которое от людей исходит.
Софья Коровина
– Вы помните момент, когда вы поняли, что «да – это тот человек, с которым будет дальше моя жизнь»?
Алексей: Помню! Мы съездили с друзьями в Оптину пустынь, и после возвращения я сразу почувствовал, что пора сделать предложение, пришла внутренняя уверенность.
Софья: Из всех моих знакомых молодых людей православным был, с кем можно строить семью, – только Леша. А мы два года встречаемся-встречаемся как друзья, а предложение он не делает! Я съездила в Пюхтицу, а там такая атмосфера, что потянулась душа там остаться. И я подошла к матушке Варваре – она была тогда жива, – и попросила благословения, чтобы жить в обители. А она так посмотрела на меня, погладила по голове и сказала: «Ты иди, иди, езжай домой. Если через год вернешься – я тебя оставлю. А пока поезжай». И я уехала.
И когда мы ездили в Оптину, я, не без задней мысли, говорю: «Вот, захотелось остаться в Пюхтице, в монастыре». И у Леши мысль возникла… В общем, не вернулась я через год в монастырь!
Сначала считали, что дружба – это крепче, надежнее, чем любовь. Когда Леша объяснился в «дружбе», мы поговорили с нашими духовниками, и мой батюшка отправил нас к отцу Николаю на остров Залит за благословением.
Старец Николай Гурьянов
– А что сказал отец Николай?
Софья:
Ой, это была чудесная история. Сколько ни пытались рассказать своим детям – не совсем так выходит, это личный опыт, невозможно передать. К батюшке столько людей приезжало, практически нереально было попасть, люди сутками ждали, чтобы за секунду благословение от него получить. А мы приехали – почти никого не было.
Алексей: Сначала мы приехали в Псков, а там автобус, который сразу же отправился, как мы сели. Следующий — был только часов через пять. Доехали на автобусе – у причала катер, какая-то попутная семья нас подобрала, просто скатертью дорога. Мы подходим к дому, и отец Николай нам навстречу выходит. И никого вокруг – мы одни. Он с нами долго разговаривал, шутил, стихи читал.
Софья: Он нам велел старшего сына назвать Серафимом. И мне запомнилась такая, казалось бы, мелочь: тропинка к калитке, по которой он нас провожал, узкая, только один человек может пройти, – я засуетилась, не зная, как нам всем разместиться на этой тропинке, и чтобы не мешать, забежала вперед. А он меня за рукав схватил и говорит: «Он тебя в жизни никогда не обидит, злого слова не скажет, только ты не беги вперед него».
Алексей: Он много интересного сказал, я запомнил фразу «Высшее образование получать, учиться – хорошо, учитесь дальше».
Софья: На самом деле, важно, что мы рядом с ним были. У него свет из глаз лился…
Алексей: Непередаваемо.
Софья: Жизнь показала, что можно увидеть святого человека. Обычно живешь и думаешь, что, конечно, нужно стремиться к идеалам, но все мы люди грешные, времена сложные… Но видишь человека такого – понимаешь, что всё возможно.
Мы уже после свадьбы еще раз попробовали к отцу Николаю вернуться, хотелось еще…
Алексей: Ухватить этого света!
Софья: Мы себе цели придумали для поездки, благословение взяли, но все уже было совсем не так. Огромная очередь – и… только быстро мимо прошли.
Алексей Коровин
Дружба, любовь и зубы конодонтов
– Смотрю ваше видео с венчания – и сразу чувствуется, что семью создают два серьезных человека, на основании такой же серьезной дружбы.
Софья: О, это там не видно еще кадров, где у меня слезы в глазах, я почти рыдала!
Алексей: Мы в другую сторону развиваемся – стали за двадцать лет более легкомысленны!
Софья: Мы поняли, что всё не так страшно, как мы представляли.
Алексей: Нет, страшно, но по-другому!
– Обычно венчание – это самый радостный момент, праздник, веселье, а потом, через год-полтора – всё, не сошлись характерами, делят детей, друг друга видеть не могут… А у вас и правда всё наоборот: все сосредоточенные и даже грустные на венчании, а спустя двадцать лет всё видится тепло, радостно и даже как-то молодо!
Софья: А потому что мы поняли – вдвоем-то всё намного проще, чувствуешь поддержку другого человека!
– Есть у вас какие-то правила семейной жизни, которые вы выработали, чтобы поддерживать мир и хорошую атмосферу в семье?
Алексей: Да нет никаких особых правил! Правила – это что-то такое суровое слишком.
Наш любимый Диснейленд
– А разногласия по каким поводам бывают?
Софья: По мелочи, конечно, всегда что-то есть. Я страшно злюсь, когда мы опаздываем. Меня так воспитывали, что опаздывать – это самое страшное, что можно сделать, это неуважение и к себе, и к другим. Муж считает, что, мол, и ничего страшного, а я ворчу по этому поводу.
Алексей: А для меня самый большой вопрос, чтобы на столе всё лежало параллельно, аккуратно.
Софья: У меня никогда не лежит параллельно: я всё разложила, а оно через десять минут опять свалилось в кучу.
Алексей: Очень я «в кучу» не люблю!
— Знаю одну пару, муж там немец и в семье много детей. Жена рассказывает: «Если одна вещь лежит не на месте – он будет ходить и страдать, страдать! А когда положит ее на место, то всё хорошо!». Шутка ли – в многодетной семье – и что-то не на месте!
Алексей: Ох как я его понимаю! Внутренний покой связан с внешним: я не могу покой получить в бедламе.
Софья: А мне хорошо «в куче». Когда Лёша в гости приходил – снимал часы, клал рядом ручку – параллельно, носовой платок тоже параллельно – я в ужасе на это смотрела. На моем столе он кучу отодвинет, себе разгребет метр на метр – и выкладывает это все.
– Протоиерей Александр Ильяшенко говорит: когда жена начинает мужа за что-то пилить, то таким образом программирует его на соответствующее поведение. Если жена говорит мужу, что у него ничего не получится, то у него и не получится. Вы оба многого достигли: помимо семьи, у вас обоих успешная профессиональная история. Как получается вдохновлять, давать веру в свои силы?
Алексей: Тут дело всегда в обсуждении, в разговоре. Мы какое-то время проводим вместе, к счастью, собака появилась и в последние шесть лет есть повод пойти погулять. Мы когда гуляем, обсуждаем наши домашние дела, делимся друг с другом разными рабочими историями.
Соня – человек, который очень хорошо меня знает, что я могу, что – не могу, что мне комфортно, что – нет, и её мнение очень ценно, потому что оно помогает мне достроить картинку. Когда я понимаю, как мне в той или иной ситуации надо действовать, я начинаю строить некий паззл. И в этом паззле не хватает ее мнения, когда это мнение появляется – я понимаю, что мне делать. Это не какой-то бездушный оракул, выносящий свои вердикты, просто у моей жены есть дар рассуждения.
Я не могу сказать, что у меня есть «моя жизнь», «моя карьера» – это всё не «мое», а наше.
– Софья, расскажите о вашем профессиональном пути. Есть большая проблема выбора у современных женщин, дилемма «семья – карьера».
Софья: Тут всё очень индивидуально. Я привыкла быть отличницей, мне было важно всё время думать. Медаль в школе, красный диплом в вузе, конкурсная аспирантура. Из последней пришлось уйти. В начале 90-х наука была в полном развале. Мой студент в один день запорол весь материал для моей диссертации, всё испортил, работу можно было выбросить. И научный руководитель мне сказал: ну что ж, плохо воспитала студента, так давай, рюкзак за плечи и – вперед, в поле.
Я была микропалеонтологом, моя тема – конодонты, останки вымершего класса животных типа хордовых, похожих на червячков или угрей. Мы изучали их зубы – они меньше миллиметра размером, но имели большое значение для биостратиграфии, метода датирования разных горных пород. Для того, чтобы эти зубы выделить, надо было сотни килограмм породы растворить в уксусной кислоте, промыть, просушить, из этого песка под микроскопом собрать – там очень важно, из какого горизонта какие зубики собраны. А мой студент все одинаковые зубы из разных образцов склеил мне в одну камеру. Он-то хотел помочь мне, сделать как лучше, но они потеряли всю свою ценность для датировки. Заодно потерялся весь смысл полутора лет работы.
А в те времена ничего не финансировалось: в экспедицию нужно было ехать и все там делать на свои деньги. Например, чтобы самому не таскать сотни килограммов породы, рабочему ты тоже должен был из своего кармана платить. Аспирантская стипендия никак не позволяла всё это проделать и я ушла в «академку». Еще одну попытку вернуться на кафедру я предприняла, когда у нас уже были Ксюша и Сима, но плохие для науки времена еще не кончились. Несчастные лаборантские полставки никак не могли распилить, я не удержалась.
И я столько лет была дома, дети маленькие – мне было тяжело.
Такая навязчивая мысль, что я когда-то Кафку читала, а скоро кроме «Курочки Рябы» уже ничего осилить не смогу.
Спасибо Леше – он сказал: давай думать, искать, куда тебе можно было бы пойти. Но на научную стезю меня уже не пустили.
– Переживали?
Софья: Переживала, конечно, но начала думать, что мне еще интересно. Я всегда любила путешествия, мне было интересно в разных странах – сразу мысль о туризме. Правда, обычно говорят, что это неправильно. Турагент-то как раз путешествует мало, в отличие от своих клиентов. А для меня это всё равно было важно, я когда с клиентом работаю над туром – как будто бы сама побывала, воображение хорошо работает.
Алексей: Компании в следующем году десять лет будет. За первый год у Сони получилось создать коллектив единомышленников, они до сих пор вместе трудятся. Хотя время сейчас для туризма аховое, компания уже пережила разные кризисы, переживет и этот.
Поиск «сокровищ» пасмурным днём на Пасху
Дети: охота на бизона и олимпиады
– Расскажите про детей: сколько им лет, как кого зовут.
Софья: Старшая – Ксения. Ей девятнадцать, сейчас она – студентка второго курса математического факультета Высшей школы экономики. Побеждала на двух математических олимпиадах, на всероссийской олимпиаде по экономике, входит в «золотой запас» юных экономистов России.
Второй – сын Серафим, с именем по «повелению» батюшки Николая, ему семнадцать. Он тоже учится в «Вышке», но на первом курсе, на факультете компьютерных наук. Призер Ломоносовской олимпиады по математике.
Потом – Мария, ей четырнадцать лет. В прошлом году стала призером Питерской астрономической олимпиады и действительно увлекается пока именно астрономией.
Младшему, Ивану, десять лет. Наверное, у него тоже математические способности, хотя пока его интересуют в основном компьютерные игрушки.
– И как растить из детей призеров олимпиад? Уроки вместе делать, мотивировать, с указкой над ними стоять? На что-то кроме учебы время вообще остается?
Софья: Да у нас папа очень креативный, любит загадки всякие, они и детективы придумывали, и в охоту на бизона ходили!
Охота на бизона
Для нас самих это загадка: все дети настолько разные, единой системы-то нет. Когда я рожала Ксюшу, в палате была мама, родившая уже четвертого ребенка. И мы все спрашивали ее: «Марин, ты, наверное, всё знаешь про детей». Она говорит: «Ну, это смотря про что! Знаю, как ногти подстричь и клизму поставить. А вот как учить и лечить – нет, с каждым ребенком начинаю сначала. У каждого следующего ребенка другой характер, другие интересы, даже болеет он другими болезнями и по-другому». Я ей тогда не поверила, пришлось на практике убедиться.
Ксюша вот с детства была словотворцем, а уроки с ней не надо было делать никогда. Всегда сама! С Симой нужно было если не делать уроки, то присутствовать, а то он всегда надеялся, что уроки как-нибудь сами собой рассосутся и ему не придется напрягаться.
Алексей: Тут же вопрос в стратегии! Ксюша старалась сделать 200-300% от того, что задано. И так до сих пор остается.
Софья: Поставит цель, и пять раз успеет сбегать туда-обратно. И скажет: так, три раза были лишними.
Алексей: А если Сима поставит себе цель перепрыгнуть пропасть, то он перепрыгнет ровно на одну ступню, пока Ксюша три раза прыгает. Сима скажет: «Ну а зачем? Надо было перепрыгнуть – я перепрыгнул».
Вот чему мы большое внимание всегда уделяли – так это месту обучения. Они учились в нескольких школах в Зеленограде, потом мы перевели их в Москву. Сначала старшие учились в физико-математической гимназии, теперь — младшие. Ксюше повезло с преподавателями: в Зеленограде была учительница математики совершенно феерическая.
Наш первый дом. Дети до сих пор прочно связывают его со своим детством и называют его «Дом, Милый Дом». Он находится в селе Алабушево под Зеленоградом
– Как вы выбирали школы? По отзывам, по знакомым?
Софья: Да, ходили, знакомились, но всё равно стопроцентного попадания сразу не случается.
Алексей: Мы обращали внимание, насколько сильны традиции в школе, какие преподаватели, какие отзывы от родителей и детей.
Смотрели – улыбаются дети или нет.
Софья: В нашей гимназии ты заходишь – и не слышишь мата. Это сейчас повсюду, стоят с пивом на крыльце ученики и кроют все. Наши дети живут не в безвоздушном пространстве и, конечно, знакомы с этой лексикой, но ей не пользуются, потому что не привыкли.
Алексей: И нет такого выпендрежа, что мой отец приехал на «Бентли» и у него пять охранников, а у твоего – только три.
Софья: Мы категорически не хотели, чтобы они ходили в так называемые элитные школы, чтобы там меряться крутизной. Сложным оказался вопрос с «православным уклоном»… Я год сама работала учителем географии в одной православной гимназии. Вернее, там было несколько православных классов на базе общеобразовательной школы. Перед началом учебы молебен, перед каждым уроком – «Отче наш», после – опять молебен. Но таких хулиганов, таких ужасных, как у нас, детей в школе не было. Они послушно пели молитвы, отстаивали молебны, но на этом их послушание заканчивалось. Потому что родители рассуждали так: вы – православная гимназия? Так мы сдали вам детей, а вы теперь сделайте из них людей.
Я страшно боялась перекормить детей православием – они ведь остро чувствуют фальшь. С одной стороны – молитвы, с другой – дикое отношение к одноклассникам. Что тут ребенок должен решить, «это ваше православие – одно сплошное вранье»?..
Поэтому мы решили, что пусть лучше будет школа светская, но с традициями, с хорошим уровнем образования, и отдельно – что-то православное.
Алексей: В нашей школе правильно и даже до некоторой степени престижно учиться хорошо. Мы наблюдаем за детьми, они обсуждают – я получил такую оценку, а у нас столько-то отличников, медалистов, столько-то олимпиад.
Лучше, знаете, гордиться не тем, какая у твоих родителей машина, а тем, сколько у тебя отличников в классе.
– А с отношением к гаджетам в вашей семье как?..
Софья: Мы, честно говоря, так и не нащупали. Был период, когда пытались полностью от этого всего оградить. Потом поняли, что это невозможно.
Алексей: Запретный плод становится сладким.
Софья: Сейчас так всё на это завязано – и задание нужно сделать, и учитель пишет по электронной почте… Но как сделать так, чтобы ребенку было интересно еще что-то, кроме компьютера? В этой войне нам похвастаться особо нечем. Как только их в покое оставляешь, то их тут же засасывает интернет.
– Уроки помогаете делать?
Софья: Мальчикам. Со старшим до десятого класса, а потом он осознал, что это надо ему, а не мне.
– Сам осознал или ему объяснили?
Софья: Мы разговаривали, конечно, но в один момент он, видимо, сам дозрел, что это не мамина придурь или попытка осложнить ему жизнь, а что это ему нужно, ему самому. И он начал по-другому заниматься.
Алексей: Еще помогали регулярные разговоры со старшими по поводу их успеваемости. Перед каждым полугодием – в августе и в январе – мы обсуждали их цели на ближайший период. Цели бывали и шутейные – не обижаться, не ругаться, убирать кровать, вставать по звонку. И каждая цель была оценена: что-то стоило сто рублей, что-то – двести, а что-то и триста. Потом каждый месяц мы собирались и обсуждали процент выполнения этих целей – и детям это понравилось, они втянулись в игру.
– То есть финансовая мотивация у вас присутствует?
Алексей: Да, обязательно. Карманные деньги мы даем и без этого, но ребенку было важно, как его оценивают. Деньги на самом деле не важны, 195 или 198 рублей, а важно – выполнил ли он цель на 50% или на 70 (и мы часто тут спорили с пеной у рта). И вот эта дискуссия сама по себе была очень полезна. Мы задавали вектор и было поле для обсуждения. Например, мы договаривались про полчаса сидения за компьютером, а ты просидел восемь – как-то это нехорошо. Цели могут быть совсем разные, но они позволяют формировать семейную повестку.
Когда дети были помладше – проводили регулярные семейные советы. Дети вносили свою повестку – что они хотят от родителей? Отпуска обсуждали. Сейчас, правда, всё изменилось. К нам пришли старшие ребята, студенты, за своими заданиями, а мы им – ну всё, проехали. У вас уже взрослая студенческая жизнь.
А вот младшим в октябре поставили задачи: Маша за два часа до полуночи первого ноября прислала самоотчет, с самооценкой, и мы сразу же это обсудили. Понимаете, мы просим у детей самооценку, а потом в ходе обсуждения обычно ее повышаем. Они очень самокритичны, поставят себе ноль процентов, а мы им говорит: ну посмотри: ты вот это сделал, вот то – 50 процентов уж точно есть!
Это полезная техника, но нужно обязательно участие родителей, чтобы они подводили итоги, это всё нельзя спускать на тормозах. Когда мы ставили задачи старшим, мы всё раскладывали по нескольким корзинам: обязательно что-то было связано с учебой, с дисциплиной, дополнительными занятиями, репетитором, со спортом. Обязательно была цель, связанная с помощью по дому и в семье: мы хотели, чтобы старшие помогали младшим.
Софья: Говорить прописные истины «нужно быть честным», «нужна взаимовыручка» – пафосно, глупо и выспренно. А тут мы об этом говорим «по делу». Они вообще какой-то пункт могут забраковать и сказать, что не считают это важным. Абсолютно нормальная ситуация.
– А помимо обсуждения что вместе делаете?
Софья: Чем дальше от детства, тем тяжелее придумывать, да мне вообще это всегда было тяжело. Вот Леша выдумал охоту на бизона, они ходили в лес, разжигали костер, плясали вокруг с палочками с жареным хлебом, мол, это мясо бизона. Дети до сих пор помнят. На Пасху закапывали листочки с подсказками про подарки, ребята на велосипедах гоняли и их собирали.
Продолжение охоты на бизона
Алексей: Дети помнят такие вещи. Но всегда в них нужно вкладываться, несмотря на собственную перегруженность и связанную с этим лень. Лень – это серьезный враг.
Я еще сказки раньше рассказывал, с продолжением…
Софья: Леша сказки не придумывал, а находил. Возвращался с работы, а какая-нибудь сказка с пушистым хвостом пробегала мимо, он ее хватал и в кармане приносил. Дети щупали карман: есть там сказка или нет, шевелится ли.
Алексей: Когда я сильно уставал, то пытался им русские народные сказки читать, афанасьевские, например. Не годилось – надо обязательно ту сказку, которую из леса привез. Живую, с пушистым хвостом.
Софья: Недавно нашли заменитель, всей семьей ходим на квесты, получается совместное приключение. Организаторы сказали, что мы справляемся за счет идеальной командной работы – это важно, сплачивает, ребятам интересно.
Алексей: Мы вообще решили по квестам пойти, их в Москве больше четырехста. Музеи не годятся, ребятам скучно. Набрал билетов на концерты – Ваня после Равеля в Малом зале Консерватории на весь зал заявил: «Папа, больше никогда не бери меня на эти свои музыкальные концерты!».
Каждое Рождество мы делали постановку сказки, наш друг семьи, Арсений Замостьянов, пишет сценарии – недавно вышла книга со сценариями наших праздников. Мама у нас всегда Баба-Яга, я — обязательно Кощей, дети играют сами себя. Это важно и для нас, и для детей, да и гостей зовем обязательно.
С Арсением Замостьяновым. Фото Анны Гальпериной
Софья: Дети делали стенгазету, сами туда писали сказки. Девятилетний Сима придумал математическую сказку о холодильниках в Африке. А у Маши была история «про то, как дубы возвысились». Ксюша обычно иллюстрировала.
Газета к Рождеству, выпускалась ежегодно
Все вместе
– Какие моменты в семейной жизни самые трудные?
Алексей: Грань, когда понимаешь, что ребенку нужно что-то серьезное сказать. Словами нельзя никого и ничему научить, они не дают ни веру, ни знания, ни мораль. Слова фальшивы. Лучше учить собственным примером, но пример часто не дотягивает. Иногда хочется поморализаторствовать – ты же отец, – но понимаешь, что слова твои пройдут мимо. И вот найти грань, где надо говорить, а где не надо – это самое сложное. Это фундаментальная проблема всей жизни.
Софья: Трудно найти грань между пафосом и сюсюканьем. Бывает, пропускаешь момент особой близости, когда можно было просто сказать. Потом уже надо доказывать.
У Симы однажды была история – его класс в Рождественский пост ездил на экскурсию на шоколадную фабрику. Все там этот шоколад, конечно, ели, а он не ел, потому что пост. Он приехал голодный, начал нам рассказывать, а мы посыл не поняли. Вместо того, чтобы сказать «Молодец, какой подвиг совершил», мы, наоборот, стали говорить – да зачем! Лучше бы ты съел, ничего бы страшного не произошло. Он до сих пор помнит, что всё было зря. Зачем он был белой вороной? Оказывается, это было не нужно никому – ни родителям, ни Богу. Чуткости нам не хватило, мы пожалели, а у него что-то щелкнуло…
В общении с ребенком нужно продумывать каждое свое слово, слушать его, слышать, пытаться оценить, как твое слово может на него воздействовать – это так трудно.
– А какие моменты самые радостные?
Алексей: Очень приятно, когда им хорошо дома. Когда они улыбаются, сами что-то рассказывают, а не ты из них вытягиваешь. Самое приятное – когда видишь открытость детей.
Софья: Радостно, когда они все встречаются и весело общаются. И возраст разный, и пол – а рады друг другу, и спать не идут, хоть и время позднее.
Рисуем Счастье!
Алексей: Еще радует, что между старшими есть «мост» – совершенно точно. Нам Ксюша всегда скажет, что Сима думает по тому или иному поводу, а вот мы можем и не попасть. Они хорошо друг друга чувствуют и понимают.
Софья: Я на Новый год решила Симе подарить наушники (он любит музыку слушать) и толстовку. Нашла толстовку, в которую встроены наушники, у нас на работе айтишник себе такую купил, все в восторге. Думаю: куплю, два в одном, все мечты сразу исполню.
Советуюсь: «Ксюша, как ты думаешь, Симе такой подойдет?» Я-то пришла за положительным ответом, а она мне – «Не лучшая идея! Когда создается гибрид из двух хороших вещей – обычно ни то, ни другое нормально не работает».
А других идей у меня нет, праздник всё ближе – купила всё-таки, подарила Симе. Он: «Угу, спасибо, классно». Смотрю: день не надевает, второй, третий. Спрашиваю, что ж, мол, так-то, а он: «Знаешь, когда соединяют две вещи в одну, то получается ни то, ни се». Говорю: «Ксюша теми же самыми словами сказала, когда я советовалась с ней». «И зачем же ты ее не послушалась? У нас мост, потому что у нас было общее детство».
Потом я решила проверить пару раз. Они сидят в разных комнатах, я прихожу и задаю им один и тот же вопрос: совпадают ответы и всё тут!
Мы не вполне классическая многодетная семья, без особых бытовых трудностей, нам помогала мама и вообще были помощники. Но всегда оставалось неизменным – дети друг друга учили и ходили друг к другу за помощью. Чему мы их учили? А вот именно этому.
Лайфхаки семьи Коровиных
- Записывайте за детьми их смешные словечки и выражения. Не надейтесь на свою память. Всё быстро забывается.
- Ставьте детям цели на месяц. Обсуждение результатов — повод для отличного глубокого разговора по итогам месяца.
- Собирайте семейный совет. На нём может обсуждаться всё, что угодно: от плана на ближайшие выходные до выбора профессии.
- Создавайте семейные традиции. Такими традициями могут стать домашнее чтение и игра в «Монополию», субботние походы в лес и ежегодные праздники на Пасху и Рождество с приглашением родственников и друзей. Главное в традиции — регулярность.
- Покажите детям ваше рабочее место, если вы работаете в офисе. Пусть дети понаблюдают, как вы общаетесь с коллегами. Только не удивляйтесь вопросам, которые услышите от детей дома!
- Хорошо, если старший ребёнок поможет вам вымыть посуду. Но ещё лучше, если он поможет с уроками младшему.
- Не отдавайте мальчиков в школу в 6 лет. Пожалеете!
- Не удивляйтесь, если ребёнок не ответил на ваш телефонный звонок. Он ответит на сообщение, которое вы направите в «семейную группу», созданную в WhatsApp.
- Не уступайте ребенку, если он хочет бросить спортивную секцию или музыкальный кружок. Боритесь до последнего и уступайте, лишь когда иного выхода не останется. Например, когда придётся сделать выбор между спортом и поступлением в институт. Сам ребёнок скажет вам потом спасибо за стойкость.