На нашем сайте продолжается публикация бесед схиигумена Авраама. Сегодня мы представляем вашему вниманию беседу об исполнении «малых» заповедей. В ней отец Авраам показывает важность поступков, на которые в обычной жизни, мы, чаще всего, не обращаем внимания.
Матушка Фёкла, игумения монастыря Перерадовац Автор: GuliVar Orthphoto.net
В этой беседе я хочу сказать о важности исполнения заповедей для всех нас. К сожалению, мы под разными предлогами позволяем себе уклоняться от исполнения Евангелия, пренебрегаем этим. Господь сказал: «Всяк убо, иже слышит словеса Моя сия и творит я, уподоблю его мужу мудру, иже созда храмину свою на камени: и сниде дождь, и приидоша реки, и возвеяша ветри, и нападоша на храмину ту: и не падеся, основана бо бе на камени». «Всяк» — всякий человек, ученый или простой, нравственный или в прошлом безнравственный, ревностный или нерадивый. Кто слышит «словеса сия», то есть читает Евангелие, знает учение Господа и творит его — тот действительно мудрый человек. Он мудрый, потому что правильно относится, прежде всего, к самому себе, к спасению своей души, потому что он создает свою храмину на камне. Храмина — это наша жизнь: подвижническая монашеская или мирская, но христианская. Она должна быть «создана на камне», то есть, основана на заповедях, а не на каких-то, как говорит святитель Игнатий (Брянчанинов), произвольных подвигах. Подвиги есть лишь средство, а не цель. Это некий инструмент, используемый нами для того, чтобы следовать нравственному учению. И когда мы свою жизнь основываем на заповедях, а не на том, что является человеческим изобретением, тогда наш спасительный образ жизни становится прочным, потому что мы положили для этого правильное, разумное основание.
Часто мы думаем, что исполнение Евангелия состоит в чем-то великом и смотрим на евангельские заповеди как на нечто почти невыполнимое и величественное, даже непостижимое. В каком-то смысле это действительно так. Однако можно рассуждать иначе. В Нагорной проповеди Спасителя есть такое изречение: «Кто нарушит одну из малых сих заповедей, тот меньшим наречется в Царствии Небесном». Почему же, спросите вы, евангельские заповеди называются малыми, ведь они имеют огромное значение в жизни? Конечно же, не потому, что они на самом деле ничтожные, ничего не значащие, а потому что мы их так воспринимаем. Хотя умом мы признаем заповеди великими, но на деле попираем их, пренебрегаем ими.
Какой разумный человек дерзнет назвать малейшими, например, такие заповеди: «блаженны кроткие, ибо они наследуют землю» или «блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят»? Но из-за увлечения земной суетой мы считаем важным (может быть, даже единственно важным) только то, что сообразуется с нашим земным, чуждым Евангелия здравым смыслом. Более важными для нас могут быть, допустим, житейские нужды или заботы о здоровье, о телесном и душевном покое. Имеется в виду не тот покой, который водворяется от посещения благодати, — мир Христов, а душевный покой, бывающий при уклонении от обид и уничижения, при отсутствии других скорбей. Когда перед нами встает выбор: исполнить заповедь или приобрести земной покой, мы, как правило, пренебрегаем заповедью, показывая этим, что она для нас ничего не значит.
«Что особенного, — думает человек, — если я нарушу ту или иную заповедь, когда сама ситуация меня вынуждает?» Если мы возьмем для примера заповедь о том, что нужно сохранять безгневие, то должны будем честно себе признаться, что она для нас действительно малая. Мы ее презираем и очень часто нарушаем, даже не считая нужным как-то оправдаться в этом нарушении. То же самое касается заповеди о том, что нам нельзя не только прелюбодействовать, но даже и смотреть на женщину с вожделением. Или человек понимает, что воровать грешно, а в том, чтобы завидовать богатым или в каком-то ином отношении благополучным людям, ничего страшного не видит. Подобное можно было бы сказать и о многих других заповедях. Допустим, мимо проходит человек, а ты смотришь на него хмуро или презрительно — этим ты нарушаешь заповедь о любви к ближнему. Утром в воскресенье ты проспал Литургию на полчаса — нарушил заповедь о любви к Богу, даже не заметив этого. Мы находим уважительную причину для того, чтобы разгневаться, в чем-то кого-то обмануть. Осудив человека, нагрубив ему, оправдываем себя, говоря: «Он же на самом деле не прав».
Мы хотим достичь чего-то возвышенного, рассуждаем о приобретении любви к Богу и ближнему, а на самом деле не исполняем даже малого. Мой духовник, отец Андрей (Машков), говорил о некоторых монахах: «Они звезды считают, а я копейки собираю», — имея в виду, что нужно не мечтать о возвышенных предметах, а совершать добродетели, которые доступны в данный момент. В чем это выражается? Допустим, сказали тебе что-нибудь неприятное, а ты промолчал и с помощью молитвы уничтожил гнев в душе, как бы сжег его молитвой — вот и приобрел конкретную пользу. Нельзя пренебрегать ни одной возможностью побороться с собой и исполнить заповедь. Нужно внимательно глядеть себе под ноги: вдруг где-нибудь да лежит копейка. А если мы будем все время смотреть на небеса и считать звезды, то не только копеек не соберем, но еще и споткнемся и упадем.
Нужно использовать все благоприятные и неблагоприятные, как нам кажется, обстоятельства для настоящей духовной жизни, а не предаваться пустым, по сути горделивым или, по крайней мере, бесполезным мечтаниям. Бывает, что человек три часа в день с увлечением читает какую-нибудь книгу, и ему кажется — какая у него прекрасная жизнь: то он Исаак Сирин, то Пимен Великий, а теперь уже мученик. Он чуть ли не проливает слезы сам над собой, будто это он страдает, а не какой-нибудь угодник Божий. А когда нам предоставляется возможность потерпеть гораздо меньшие скорби, чем те, о которых мы читали, то все наши мечты сразу забываются, выветриваются из головы.
Как же мы можем исполнять заповеди даже в мелочах? Возьмем для примера одну из главнейших заповедей – о любви к ближнему. Нам кажется, что она должна проявляться в том, чтобы сделать для человека что-либо выдающееся, неповторимое и удивительное. Но на самом деле исполнением этой заповеди будет и помощь в каком-либо деле, и просто приветливое слово, даже кивок головы, добрый взгляд. Не нужно думать, что это мало значит. Часто от нашего настроения (в особенности, если мы его показываем) зависит и настроение тех людей, с которыми мы общаемся. Если мы неприветливы друг с другом, то выходит, что мы, как язычники, приветствуем только своих друзей и таким образом нарушаем евангельскую заповедь. Видя близкого, дорогого нам человека, мы рады ему улыбнуться, у нас сразу улучшается настроение. Если же встречаем человека, к которому, может быть, и не испытываем вражды, но с которым мы постоянно не общаемся, то у нас уже и улыбки не находится. Как будто у нас все улыбки пересчитаны! Приветливость, это, повторю, совсем не мало. Я знаю такой случай. Одного интеллигентного человека пытались обратить в христианство. Он увлекался античной философией, индийскими учениями (в наше время это распространено среди интеллигенции), и ему никак не могли доказать истинность Православия. Он называл себя христианином, но на самом деле в голове у него была путаница. Однажды после очередной беседы один из участников спора, прощаясь с ним, по христианскому обычаю троекратно поцеловал его в плечи. Это оказало потрясающее воздействие на того человека, и впоследствии он принял Православие.
Если мы будем пренебрегать исполнением заповедей в обычной, повседневной жизни, то у нас никогда не будет случая их исполнить. Вся наша жизнь проходит в сравнительно узком кругу людей. Постоянно мы общаемся, может быть, с несколькими десятками своих знакомых, и по отношению именно к этим людям мы либо исполняем заповеди, либо, наоборот, нарушаем. А нарушая их в мелочах, мы в итоге дойдем до того, что в великих делах также окажемся совершенно немощными, не способными ничего сделать — словно парализованными. Кроме того, в любом деле нужен навык. Тот, кто не приобрел его в мелочах, и большое дело сделать не сможет. Осваивая любое ремесло, человек сначала учится пользоваться необходимыми для работы инструментами, исполнять простейшие операции, а уже затем постепенно переходит к изготовлению все более и более сложных изделий. Что же касается евангельской жизни, то святые отцы называют ее наукой из наук и искусством из искусств, а значит, опыт и навык здесь в особенности необходимы.
Конечно, важен не только навык, но и благодатная помощь. Имея в себе благодать, накопленную через покаяние, чтение Священного Писания, святых отцов, в особенности через причащение Тела и Крови Христовых, мы имеем власть исполнять заповеди. Однако этим пренебрегаем. Мы можем, например, посмеяться над ближним, подшутить над ним, пусть и невинно, уязвить его, думая, что здесь нет нарушения заповеди. И не замечаем, как теряем ту благодать, которой наполнено наше сердце, которая дает нам возможность творить добро. Образно говоря, в нашем сосуде есть мелкие отверстия, через которые драгоценная влага благодати, это благоухающее вино, постепенно вытекает. И когда наступает момент исполнить заповедь, — допустим, мы уже осознали, что это делать нужно, и, может быть, нам представился яркий случай, — благодати уже нет, мы все потеряли, расточили.
Что же нужно делать для того, чтобы избежать неправильного отношения к жизни? Как научиться исполнять заповеди в любой момент? У христиан есть такое понятие, как трезвение. Это делание заключается в том, что человек постоянно следит за своей внутренней жизнью, взирает внутрь своего сердца, своей души и, видя самые незаметные изменения ума и чувств, контролирует их, пытается объяснить то, что с ним происходит. Конечно, он должен анализировать свое состояние не самостоятельно (на это способны лишь преуспевшие), а с помощью духовных руководителей — у нас в монастыре это духовник, настоятельница, старшие сестры, в миру это чаще всего священник. Таким образом, наблюдая за собой и советуясь с более опытными христианами, человек отмечает постоянные изменения в собственной душе и смотрит, соответствуют они Евангелию или отклоняются от него, нужно ли молиться о том, чтобы то или иное душевное движение укрепилось, или, напротив, необходимо ему противиться. Он не просто следит за своими поступками, но и пытается увидеть их корень — помыслы и желания, возникающие в его уме и душе. Через борьбу с помыслами, через пристальное внимание к своему внутреннему состоянию этот человек и начинает исполнять заповеди. Собственно, на понимании того, что ничего малого не существует, и основано учение о трезвении.
Евангельские заповеди не являются для нас чем-то совершенно чуждым, навязанным извне. Добавлю, что они, по мысли святых отцов, возобновляют в человеке ту добродетель, которая была дарована ему Богом при сотворении, и потому естественно воспринимаются совестью. Если бы человек прислушивался к своей совести и беспрекословно, искренно повиновался ей, то заповеди были бы и не нужны, он жил бы только по законам совести, которые полностью соответствуют тому, чему учат заповеди Божии.
Я хочу еще раз повторить: христианин должен думать об исполнении Евангелия всегда. Вся наша жизнь проходит в общении друг с другом и никаких особенных дел, подвигов мы совершить не можем. Это и не обязательно. Не нужно нам отдавать свое тело на мученичество или отправляться куда-нибудь на Север проповедовать язычникам, совершать еще что-либо подобное. Проводя обычную, размеренную жизнь, в повседневных делах мы можем исполнить все заповеди. Великие заповеди, например, о нищете духовной или о чистоте сердечной, можно соблюсти в самых мелких поступках, словах и даже в мыслях.
Вопрос. Когда Спаситель говорит о чаше воды, данной «одному из малых сих», Его слова «во имя ученика» значат ли, что мы должны исполнять Евангелие только по отношению к христианам, притом православным?
Ответ. Апостол Павел прямо говорит, что мы должны «делать добро всем, а наипаче своим по вере». Да, все мы дети одних прародителей — Адама и Евы, но рядом с нами есть наши братья во Христе — православные. Конечно, им мы должны в первую очередь делать добро. Но это не значит, что человек не христианского вероисповедания или тот, кто не верует совсем, недостоин нашей любви и благорасположения. Наоборот, может быть, мы своей любовью как раз и приблизим его к Богу. Кроме того, когда в человеке действует благодать Божия, он уже не делит людей на «своих» и «чужих».
Спаситель привел нам в пример совершенство небесного Бога Отца, Который «повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных». Он не разбирает, кто угождает Ему, а кто относится к Нему враждебно, и на всех изливает равное благодеяние. Значит, и мы должны относиться равно ко всем, даже к нашим врагам, как заповедал Господь. Если у нас будет такая любовь, то мы просто не сможем разбирать, кто нам «свой», а кто нет. Но, поскольку мы еще немощны и нам далеко до такого совершенства, начнем с малого — будем делать добро хотя бы нашим ближним в буквальном смысле этого слова.
У нас часто получается так: человек жалеет, например, африканских аборигенов: ой, какие они бедные, живут в хижинах, горячей воды у них нет — и в то же время кричит на своих сожителей из-за какой-то их оплошности. Этим самым он показывает, что никакой любви к людям у него на самом деле нет. Конечно, было бы прекрасно, если бы мы стали такими, как преподобный старец Силуан Афонский, архимандрит Софроний (Сахаров) или другие подвижники благочестия, которые молились за весь мир и искренно, от всей души переживали, мучались оттого, что мир страдает и погибает в грехах и заблуждениях. Но мы, повторю, должны проявлять любовь к тем, кто находится рядом с нами, это наша мера.
Вопрос. Как различить в себе привитое с детства чувство вежливости и проявление любви? Как узнать, почему я уступаю человеку — из любви или из вежливости?
Ответ. Думаю, что вежливость — это тоже неплохо, по крайней мере, она лучше грубости. Если у человека нет любви, а есть только злоба и раздражительность, то пусть лучше они будут прикрыты вежливостью. Так что слишком бояться своей учтивости не нужно, следует только понимать, что вежливость — это не добродетель и даже не то, к чему необходимо стремиться. Сама по себе она может быть пустой, вежливые слова — «здравствуйте», «пожалуйста», «до свидания» — не избавляют нас от необходимости испытывать добрые чувства к нашему собеседнику. Когда мы приветствуем его формально, с холодной душой, значит, это действительно только вежливость, то есть нечто внешнее. Но если мы испытываем к человеку любовь, то можем даже обойтись и без этих стандартных фраз, у нас могут найтись для него другие добрые слова, пусть и специально не подготовленные. Привычные нам слова «здравствуйте» или «до свидания» могут быть произнесены холодно, а могут — с явной симпатией и расположением. Вот по внутреннему чувству и нужно определять — вежливость это или уже начавшая проявляться любовь к ближнему.
Вопрос. Вы как—то говорили, что каждый наш добрый поступок записан у Бога и мы за него получим награду на небесах. Совершая добрый поступок, я начинаю думать, что он мне зачтется и Господь, может быть, простит какой-нибудь мой грех. Ради этого хочется творить добрые дела, однако правильно ли думать и поступать так?
Ответ. Лучше делать добрые дела как должник, ведь все мы — бесконечные должники перед Богом. Мы совершаем благие поступки не для того, чтобы сделать Ему приятное, а для того, чтобы отдать часть своего неоплатного долга. Если постараемся сделать хотя бы что-то малое, то милосердный Господь может простить нам и все остальное — ту гораздо бóльшую, громаднейшую долю, которую мы воздать Ему не можем. Ведь мы, что бы ни делали, каждое действие совершаем при помощи наших рук или нашего ума и души, а все это есть творение Божие. Все это даровано нам вместе с бытием, и, повторяю, никогда мы не сможем возместить этот долг, но, возвращая хотя бы часть его, получаем надежду, что и все остальное нам будет прощено. Но с другой стороны, делать добро, думая о награде, лучше, чем ничего не делать. Если это мобилизует человека на добрые дела, то можно и такое чувство использовать. А потом, может быть, Бог даст, появятся и более возвышенные.
Вопрос. Что делать, если действительно раздражаешься на разные мелочи и невыносимо больно от этих помыслов? Как бороться с этими помыслами, не принимать их?
Ответ. Я ведь не сказал вам, что после этой беседы вы должны не грешить и ни на кого не раздражаться. Это невозможно. Я говорил о том, что нужно бороться с этим и не оправдывать себя. Необходимо читать Иисусову молитву. Большое значение имеет исповедь. Для нас пока невозможно совсем не поддаваться греховным помыслам. Для достижения даже не бесстрастия, а хотя бы такого состояния, когда мы несколько собой владеем, необходимо долгое время. Наша беседа была о том, чтобы не считать наше повседневное общение мелочью, к которой неприложимо понятие нравственности. Надо трезвиться – вот к чему я вас призывал.
