Инокиня Евгения (Сеньчукова)
Вообще-то масленица – она не про блины. Масленица – это неделя о Страшном суде. Преддверие Великого поста. Уже не едят мясо, уже читаются молитва Ефрема Сирина с поклонами и великопостные часы, уже нет Литургии в среду и пятницу в напоминание о скорби этих дней.
Нет, я не предлагаю запереться в комнате, забыть о заговении на Великий пост, предаться молитве и покаянию в ожидании Второго Пришествия Спасителя. Я даже не предлагаю каждый день ходить в храм – понятно, что работающему человеку это просто невозможно.
В конце концов, почти все христиане мира накануне Четыредесятницы позволяют себе расслабиться. В Греции аж три подготовительные недели к Великому посту проходят карнавалы и шумные городские празднества; в Сербии «Покладе» — это время веселья, гостей и семейных и дружеских обедов; в Грузии – «Берикаобе» с уличными представлениями, посиделками, вкусной едой (а как иначе в Грузии?); в католическом мире «Жирный вторник» предваряет «Пепельную среду», с которой начинается пост, причем в некоторых странах карнавалы длятся весь «мясоед» от самого Рождества.
Нет, не надо отказываться от радости. Земная радость христианину не запрещена, лишь от греха (чревоугодия, пьянства, блуда, сплетен и драк – чем еще можно заняться во дни безудержного веселья, на сытый желудок и после нескольких бокалов горячительных напитков?).
Но я хочу напомнить о главном. О Страшном суде.
Христианская эсхатология – загадочная часть вероучения о посмертном бытии каждого человека и постисторическом – всего мира. Страшный суд, строго говоря, уже идет: любой человек, умирая, встречает Бога, перед Которым дает ответ за свою прошедшую жизнь. И по итогам этого собеседования либо получает жизнь вечную, либо – вечную же смерть.
Ну как – вечную. Пока история продолжается, а в первую очередь, наша личная история, мы можем за наших ближних молиться, чтобы Господь простил их проступки и «перевел» из смерти в жизнь. Протестанты часто недоумевают – зачем молиться за усопших? Все, поезд ушел. Но нет. Поезд не уходит никогда.
Крепка как смерть любовь, как сказано в Песни Песней (8:6), и речь вовсе не только о романтической или эротической любви. Любая любовь крепка как смерть, и более того – Христос доказал, что даже крепче. Именно любовью мы делаемся единым целым с усопшими. Мы еще живы, и через нашу любовь, нашу молитву переходят в жизнь и они. А когда не станет нас – за нас будут молиться другие, и мы тоже будем переходить в жизнь, и эта цепочка продолжится до конца времен, до воскресения мертвых, то есть конечного перехода в жизнь на этой земле.
А там – всеобщая встреча с Богом. Он и взвесит на только Ему одному известных весах, чего было в нас больше – любви или смерти. Кто умер при безлюбовной жизни, тот умер и для вечности, и нет большей муки, чем быть неживым. Кто любил – с тем Встреча будет во веки веков, ибо Сам Бог – Любовь.
Масленица, Сырная неделя, неделя о Страшном суде как будто движется от конца человеческой истории к ее началу – в следующее воскресенье мы не только просим друг у друга прощения, но и вспоминаем изгнание Адама из рая. С этой трагедии и началась смерть, захватившая человечество и весь мир. Любовь стала односторонней, Божьей, а человек может только приближаться к ней и отдаляться от нее.
В частности, и в этом суть Боговоплощения – Бог становится человеком, чтобы Свою любовь даже до смерти, которая уничтожается любовью же, показать буквально на пальцах, на Своем примере, чтобы человек знал, видел, слышал и осязал, Кто его любит и Кого призван полюбить он. И лишь через осуществление этого призвания Суд может стать Встречей.
Так что между блинами и гостями поднимите глаза и тихо скажите: «Господи, я Тебя люблю. Я учусь Тебя любить».