Американский штат Нью-Йорк стал шестым и пока самым большим штатом, где легализованы однополые браки. Римско-католические епископы Нью-Йорка выступили против этого шага. Католики боятся, что в скором времени правительство может применить санкции против церквей, призывающих к традиционному браку. Политолог Джефри Стункэш считает, что данное голосование было пробным камнем исследования влиятельности католической церкви на мирян: «Они пытаются определить, действительно ли католическая церковь США так влиятельна. Повлияет ли она на результаты выборов?» Как быть православным, живущим на территории легализации однополых союзов? Угрожает ли легализация однополых браков православным общинам? Размышляет протоиерей Роберт Аррида, настоятель Троицкого собора в Бостоне.

Если да, то да, если нет, то нет — ответ Сергея Худиева прот. Роберту Арриде

Читайте также по теме:

Легализация однополых браков в Нью-Йорке: Католическая церковь против

Однополые браки в законе: мнения священников

Прот. Владимир Шмалий о гомосексуальности

Представляет ли собой легализация однополого брака, или союза, угрозу положению Православной Церкви о том, что супружество есть освященный союз одного мужчины и одной женщины? Этот вопрос снова оказался в фокусе внимания многих православных христиан после недавнего определения законодателей штата Нью-Йорк, дающего однополому браку статус законного.

Протоиерей Роберт Арида

По священническому своему опыту в штате Массачусетс, где гомосексуальные браки узаконены с 2004 г., могу сказать, что не было случаев, чтобы данный закон штата затруднял мое служение, не понуждал он и к перемене взглядов Церкви и богословия брака.

То, что некоторые православные верующие считают нужным озвучивать свой протест против однополых браков из страха, будто Церковь заставят пойти на уступки и в дальнейшем ее обяжут совершать обряд венчания над однополыми парами – по-моему, несколько преждевременно.

Ведь, с одной стороны, гражданский закон не есть и не будет первоопределяющей нормой для того, что происходит внутри церковной ограды. С другой стороны, легализация однополых браков в некоторых наших штатах предоставляет верующим повод поразмышлять о долгой и сложной истории моногамного гетеросексуального брака в Церкви.

Если начать с открытого служения нашего Господа, то евангельское повествование свидетельствует, что Его понимание брака было не во всем согласно с взглядами фарисеев. Это особенно наглядно проявилось в споре о разводе.

Фарисеи оправдывали развод, опираясь на авторитет Писания в лице Моисея (Втор 24, 1). Христос отвечает: «По жестокосердию вашему он написал вам сию заповедь. В начале же создания, Бог мужчину и женщину сотворил их. Посему оставит человек отца своего и мать и прилепится к жене своей, и будут два одною плотью; так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что Бог сочетал, того человек да не разлучает» (Мк 10, 5-9).

В Евангелии от Матфея ответ Иисуса содержит в себе дополнительную подробность: «Моисей по жестокосердию вашему позволил вам разводиться с женами вашими, а сначала не было так. Но Я говорю вам: кто разведется с женою своею кроме как за прелюбодеяние и женится на другой, [тот] прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует» (Мф 19, 8-9).

Христос спорил о природе брака с фарисеями и саддукеями, и в последнем случае речь главным образом идет об обычае левирата, при котором бремя заботы о потомстве умершего мужа возлагалось на его братьев (Лк 20, 27-33). Послания Павла свидетельствуют о том, что великий миссионер трактовал вопросы, близкие к теме брака, в свете того, что он предвосхищал как второе пришествие нашего Господа.

Если тщательно просмотреть те места у Павла, в которых говорится о браке, то бываешь поражен непоследовательностью миссионерских утверждений.

К примеру, – должно ли брак поощрять или не должно (1 Кор 7, 25-33)? Должен ли христианский супруг дать развод своей нехристианской половине (1 Кор 7, 12-13)? Предназначен ли брак лишь для сдерживания страстей и, стало быть, для преграды последствиям падения в отношении человеческой любви (1 Кор 7, 1-9)? Служит ли брак для восстановления правильных отношений между мужчиной и женщиной, в соответствии с чем покорность жены мужу, проявляемая в рождении детей, приведет ее ко спасению (1 Тим 2, 15)? Или же, не есть ли общий жизненный удел мужа и жены отражение связи Христа и Церкви (Еф 5, 21-33)?

В силу того, что св. Павел был миссионером, его подход (или подходы) к проблеме брака не следует воспринимать как системное исследование по теме. Как апостол язычества, он столкнулся с новым и непредвиденным, будучи при этом не иудеем, но иудео-христианином, недавно обратившимся к распятому и воскресшему Господу.

Протоиерей Роберт Арида

С течением веков Церковь продолжала сталкиваться с новыми и неизведанными вызовами. Каноны нашей Церкви свидетельствуют об этом, особенно в той своей части, которая касается вопросов брака и развода. С тех пор как между Церковью и государством установилась «симфония», чистота и святость моногамного гетеросексуального брака стала подвергаться эрозии не извне, но изнутри ограды Церкви.

На смену множеству канонов, в которых было стремление установить равновесие между супружеством и монашеством и охранить институт брака (а также женатое духовенство) от поборников крайностей монашества и аскетизма (собор в Гангре, постановление 341-е), с неизбежностью пришли нормы, сместившие баланс в сторону последних.

В одном из поразительный образцов, дающих нам знать об установившемся неравноправии, «Алфавитном собрании священных и божественных канонов» Матфея Властаря (середина XIV в.), есть дозволение на развод в случае, если кто-то из супругов изберет «лучшую жизнь», т. е. монашескую. Развод легко давали даже в том случае, когда не было взаимного согласия супругов (Письмо 3-е, глава 13). Монашество многие в Православной Церкви продолжают ставить больше брачного союза и ныне.

Монашество оказалось не единственной трудностью, с которой Церкви пришлось иметь дело в связи с местом института брака в обществе. Вопрос о рабстве также предстал перед Церковью и христианской империей в новом ракурсе. В то время как христианство способствовало более человечному обращению с рабами, само рабство оставалось общепринятым установлением, которое, по большей части, было необходимым для поддержания естественного хода вещей. С христианской точки зрения это означало, что рабство – явление общественной жизни, установленное Богом.

Прояснить это помогает Послание к Колоссянам. Св. Павел недвусмысленно утверждает, что отношения между рабом и хозяином столь же важны, как и отношения между женами и мужьями, детьми и родителями (Кол 3, 18-25). Рабство было краеугольным камнем в основании упорядоченного общественного уклада. Что св. Павел возвращает беглого раба Онисима его владельцу – предположительно Филимону, своему «сотруднику» в деле проповеди Евангелия – также показывает, что рабство как институт не должно понести никакого вреда (Филимон, 8 слл.). Мимоходом можно было бы спросить, как соотносится возвращение Онисима его владельцу с учением, изложенным в книге Второзакония: «Не выдавай раба господину его, когда он прибежит к тебе от господина своего» (Втор 23, 15).

К IV в. о рабстве как о составляющей естественного права стали писать св. отцы. Однако, в отношении к рабству естественный закон был осмыслен как последствие грехопадения. Как таковое, по воле Божией рабство было утверждено в качестве наказания за безумие и преступление человека. Иоанн Златоуст подчеркивал, что Бог изначально сотворил всех людей свободными, но рабство стало результатом греха, вражды и жадности («На Послание к Эфесянам», 24).

Но пока св. отцы, как на Востоке, так и на Западе, пытались обнаружить истоки рабства, рабы продолжали пребывать в правовом и общественном бесправии. Среди прочего, это означало, что рабам нельзя вступать в брак. Св. Григорий Богослов, обличая рабство, сам обладал рабами, которым даровал по своей воле свободу и личное достоинство. Св. Василий Великий рассматривал рабство как необходимое зло. Св. Феодор Студит владеть рабами монахам запрещал, а тем не менее известны монастыри, державшие рабов. Третий канон собора в Гангре предал анафеме тех, кто подбивал рабов на бегство от хозяев.

Образ раба как бесправного существа также проходит в разных образцах житийной литературы. В этих повествованиях освобождение рабов, которыми святой владел, не было первым и главнейшим из свершений милосердия, но способом избавления от собственности (ср. жития св. Мелании Младшей и св. Симеона Юродивого).

Пройдет период почти в тысячу лет, прежде чем гражданское и церковное законодательство признает за рабами статус правоспособного лица, что, в свою очередь, позволило им венчаться в Церкви. В самом деле, если такова воля Божия, то естественный закон должен отступить.

При знакомстве с библейскими, святоотеческими, литургическими и каноническими текстами нашей Церкви можно, в итоге, отметить, что в них нет общепринятого законченного учения о браке в аспекте его происхождения, смысла и назначения.

Брак – он до грехопадения, или его последствие? Он вечен или временен? Расторжим или нерасторжим? Есть ли он подтвержденный законом контракт между свободными людьми? Приспособление ли он к человеческим страстям – форма узаконенного прелюбодейства – и посему подведомствен монашескому пуританизму, или же это таинство, знаменующее Царство Божие, которое ведет супругов ко спасению? На каждый вопрос был двоякий ответ, да и нет.

Если Церковь собирается дать ответ на легализацию однополых брачных союзов, то очевидно, что начать следует с того, чтобы определиться – как обходиться с теми однополыми парами, которые, став гражданским законным брачным союзом, приходят со своими детьми и стучат в дверь наших приходов, взыскуя Христа. Отвергнем ли мы их? Прогоним ли мы их с порога, от первого впечатления? Станем ли мы, согласно правилу покаяния, увещевать их к разводу и роспуску их семьи? Или же предложим им, как предлагаем всякому, кто ищет Христа, пастырское попечение, любовь и духовное убежище?

Воистину, Церковь не совершала плавания в этих неизведанных водах.

Но наша история учит нас, что новшества не должны повлечь за собой дискредитации Христа, который «Тот же вчера, сегодня и всегда».

Протоиерей Роберт Арида, настоятель Троицкого собора в Бостоне.

Перевод с английского Сергея Акишина специально

Если да, то да, если нет, то нет — ответ Сергея Худиева

Читайте также по теме:

Легализация однополых браков в Нью-Йорке: Католическая церковь против

Однополые браки в законе: мнения священников

Прот. Владимир Шмалий о гомосексуальности

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Лучшие материалы
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.