Почему иногда кажется, что лучше бы они просто слушали и не вмешивались, какие вопросы раздражают больше всего, нужна ли детям свобода и что делать, когда родители тебе не верят — рассказывают ведущие школьного подкаста «Собака съела дневник» (студия «Либо/либо») — 15-летний Егор, 14-летний Ваня и 12-летняя Ануша. В ноябре подкаст вошел в топ-20 «Яндекс.музыки» и в подборку лучших подкастов Apple.
Мама накупит мне розовой одежды, и буду я в ней ходить
— Трудно быть подростком в XXI веке?
Егор: Скорее нет, чем да. Я не могу сравнивать, тяжелее ли сейчас, чем было, например, в 80-х годах прошлого века или в Средневековье. Но поскольку меня все устраивает, могу сказать, что подростком быть не прямо легко, но нормально.
Ваня: У меня спорный ответ на данный вопрос. С одной стороны, да, многие считают, что это лучшие годы жизни: когда начинаешь творить всякую ерунду и тебе от этого прикольно. Но, с другой стороны, я недавно задумался: по сути, мы являемся людьми из другого века, чем наши родители. Тем более, после распада СССР, когда было вообще другое воспитание. Наши родители оттуда, и часто от них идет давление, с которым довольно сложно бороться. А мы уже в этом мире, наше воспитание отличается, мы хотим вести себя по-другому. Из-за этого происходят конфликты. Уверен, что это пройдет со следующим поколением: старые воспитательные моменты забудутся. В конце концов, если ты подросток, надо им быть на полную.
Ануша: Практически во всех вещах нам пытаются навязать свою точку зрения без аргументов, просто: «У меня было так, и у тебя будет так». Мне, например, не нравится розовый цвет, а моей маме он нравится. Это значит, что она накупит мне кучу розовой одежды и я буду в ней ходить каждый день в школу.
— У тебя нет права выбрать другой цвет?
Ануша: Типа того.
Ваня: На меня в последнее время свалилось много давления. Мама постоянно твердит, что ее родителям на нее было все равно, тогда было важно прокормить себя и детей. И поэтому мама делала, что хотела. Но она не хочет, чтобы так же случилось со мной. Поэтому иногда контроль переходит границы, и бывает чувство, что за тобой везде наблюдают. В последнее время из-за оценок мои родители начали много в чем меня ограничивать. И мне это не совсем нравится. Я понимаю, что, если захочу, смогу с этим справиться, и в данный момент справляюсь. Но родители думают, что я слишком много себе позволяю и они дали мне слишком много свободы, и начинают волноваться.
Ануша: Моя мама фильтрует информацию, которую я говорю в подкасте. Многие вещи просто нельзя упоминать. Это я тоже считаю давлением.
Ведущие подкаста «Собака съела дневник»
Фрагмент подкаста:
«Привет, ребята! Хочу задать вопрос: со скольки лет нужно заводить девушку? Некоторые считают, с одиннадцати, а некоторые — с пятнадцати. А как вы думаете?»
«Ты должен понять, в каком возрасте ты серьезно можешь находиться в отношениях, а не так, что мы подержались за ручку, я подарил ей чупик. Реальные отношения — это взаимодавание… Нет определенного возраста, это должно быть сознательно. Если ты понял, что готов, то почему бы и нет? Но это не должно быть «готов, потому что все друзья уже начали: типа, мне уже семь лет, по-моему, пора, часики тикают!». Если ты делаешь это просто потому, что надо, для статуса, то это не надо делать».
Мы — как афроамериканцы до освобождения
— Вам хочется большей свободы?
Ануша: Нет, мне достаточно той свободы, что есть сейчас. Мне просто кажется, что всем подросткам, в принципе, не нужна свобода. Нам просто нужно, чтобы нам верили. Мне кажется, любые отношения строятся на доверии. Если нет доверия, нет и никаких отношений.
Егор: Не нужна полная свобода. Но нужно знать, что, если она потребуется, она будет. Может быть, тебя ограничивают, потому что думают: «Может случиться не так, как мы хотели». Но для этого с твоей стороны нет никаких предпосылок. Тебе просто нужно, чтобы та часть свободы, которая сейчас запрещена, была всегда открыта.
Ваня: Лично мне хочется немножко больше доверия ко мне и к моим действиям и осознания того, что в какой-то мере и степени я уже могу за себя ответить. Ну а как? Мне 14 лет, уже паспорт есть. Осталось четыре года до совершеннолетия.
Хочется, чтобы верили хоть немного. Чтобы понимали, что в каких-то вопросах я могу сам разобраться.
Например, сейчас важная тема для меня и родителей — телефон и компьютер. Если я остаюсь один, я не буду все время до посинения сидеть и тупить в компьютер. А мне в данном вопросе не очень верят.
— Вы сами выбираете темы и вопросы, на которые будете отвечать?
Ваня: Вопросы перед каждым выпуском присылает нам Полина (продюсер подкаста — прим. ред.). Она отбирает самые прикольные. Нам задавали вопросы: «Что, если я по-настоящему ненавижу своего отца?», «Меня не понимают, помогите», «Как вести себя с родителями?» Это как раз те вопросы, на которые интересно отвечать, потому что мы все более или менее с этим сталкивались.
Ануша: Если нам не нравятся вопросы, мы можем сказать об этом. Иногда можем и сами выбрать из присланных. В последнее время вопросы у нас группируются по темам выпусков.
Егор: Можно сказать, что мы задействованы очень мало и за нас все делают. Мы — как афроамериканцы до освобождения.
Ануша: К чему была эта метафора?
Егор: К тому, что мы зависимы от взрослых.
Фрагмент подкаста:
«Как вы относитесь к проявлению политической активности от подростков? Я в школе несколько раз сталкивался с дискуссиями одноклассников, что они не готовы признавать некоторые политические системы. Фашизм для них — абсолютное зло… А взрослые просто зачастую игнорируют тебя в подобных спорах, потому что они — взрослые и знают лучше».
«У меня был урок биологии, мы на нем смотрели, так скажем, экологическое видео, и одна из проблем там была перенаселение. Один из моих одноклассников, совершенно не задумываясь, сказал: «Можно же уничтожить половину людей!»… Он проявлял расистские и нацистские идеи. Меня дико раздражает, когда люди, не понимая, что они вообще несут, это произносят… У нас в школе некоторые молодые учителя придерживаются тактики, что надо рассказывать ученикам, что оппозиция есть, но это проходит немного секретно… Если ты хочешь разбираться в политической ситуации в стране, надо разбираться в этом серьезно, читать разные источники и мнения, также надо общаться с родителями. При этом необязательно с ними соглашаться: мнение о каком-то правительстве не должно переходить по наследству».
— Какие вопросы вы не хотите обсуждать?
Ваня: Нам часто задают одинаковые вопросы по типу «Что делать, если я не могу найти друзей в новой компании?», просто в разных формулировках. Или максимально тупейшие вроде «Что делать, если мама бьет ремнем?».
Егор: Этот вопрос длился две секунды, и в конце мы услышали смешок. Мы не поняли, действительно ли это был серьезный вопрос, или над нами хотели просто посмеяться. Раздражают вопросы, где люди ставят себя выше всех остальных.
Больше всего мне нравится отвечать на вопросы, которые я лично сам испытал, с которыми сталкивался в жизни. Когда у тебя уже есть какой-то опыт и тебе интересно им поделиться. Или же мы спрашиваем у друзей. Например, у меня есть очень интересный друг, который рассказывает, как можно уехать в тайгу на лето. Он полон таких историй. И чаще всего, в раздумьях, что бы такого сказать, я спрашиваю истории у него. На некоторые вопросы физически не можем ответить. Вот мальчик спрашивает: «Я приезжаю из другой страны, мне наверняка будет сложно адаптироваться в новой школе. Что вы посоветуете?»
Ваня: А мы никогда в другую страну не переезжали и не знаем, как адаптироваться. Полностью согласен с Егором. Легко и приятно отвечать на те вопросы, где у тебя уже есть опыт. Ты можешь много чего сказать, и все это будет по делу. Часто приходится слова высасывать буквально из пальца: ты не знаешь, что ответить, но нельзя сказать: «У меня такого никогда не было, я не знаю, что сказать».
Ануша: Плюс ты еще не приехал в новую страну и не знаешь, как там будет. Мы отвечаем на те вопросы, в которых вы рассказываете не о своих предрассудках, а о проблеме, которая уже случилась, и вы хотите ее решить.
Егор: До записи мы не встречаемся заранее, видимся минут за 15-20 и обсуждаем, что можем сказать. Чаще всего мы не знаем, как все сложится и какое будет общее настроение. У нас с Ваней похожее чувство юмора, и много приколов и дурацких шуток. Мы можем весь выпуск смеяться и ни на что не ответить, а потом придется из-под палки все это делать. А иногда мы тщательно готовимся к вопросам, но ничего не выходит, потому что…
Ваня: Потому что у всех разные точки зрения и мы не можем спеться и дать единый ответ.
Фрагмент подкаста:
«Привет, ребята! Мне 16 лет, у меня все в порядке с самооценкой, но подруги сказали, что у меня завышенное ЧСВ. Стоит ли их слушать и что с этим делать?»
«ЧСВ — чувство собственной важности, используется в этом выражении как «завышенная самооценка», это когда люди считают: «Я — Мессия!» Если ты считаешь, что у тебя нет проблем с самооценкой, у тебя они есть! Всегда надо относиться к себе самокритично… Если всего несколько человек тебе это говорят, ничего страшного. Но если многие говорят: «Понизь мнение о себе!», то надо серьезно задуматься».
Взрослые задают вопросы, но им это не интересно
— Вам не только подростки, но и взрослые вопросы задают.
Ануша: Это бесит. Серьезно. Изначально под первыми выпусками и в трейлере ко второму сезону была надпись: «Родителям слушать запрещено!» Этот подкаст создан для подростков: чтобы они понимали, что они не одни. Но половина комментариев о том, какие мы классные, от 40-летних дяденек и тетенек.
Егор: Некоторые вопросы, которые нам скидывали, начинались со слов: «Мне 23, я учусь на психолога и все равно слушаю вас, потому что очень интересна ваша точка зрения». Я отношусь к этому лояльно и ничего не имею против. Однако раздражает, что нас рассматривают не как подкаст, в котором отвечают на вопросы, а просто, чтобы посмеяться над нашим мнением.
Ваня: Изначальная концепция подкаста была в том, что он только для детей и что родителям его слушать не стоит. Это было указано в трейлере и написано во всех анонсах. Не знаю почему, но взрослые все равно решили писать. Дети отвечают детям, такая была затея. У меня разочарование по поводу родительских вопросов. Мне кажется, что родители задают вопросы про своих детей, просто чтобы задать вопрос. После многолетнего опыта прочтения книжек «Как воспитать своего ребенка» или типа того эти вопросы задают не для того, чтобы реально понять своего ребенка, а ради «Ух, я задал вопрос, как общаться с детьми. В принципе, я знаю, как это делать, но спросил. Ответят так ответят. Мне особо это не важно».
Пару раз у нас в школе я видел, как проходят лекции от каких-нибудь психологов про то, как воспитывать детей. Во-первых, мое личное мнение: все подобные лекции должны делаться вместе с детьми. Ну, правда: понять детей могут только дети. А во-вторых, мне лично всегда кажется, что родители не вычленяют ничего нового из этого. Они приходят послушать, только чтобы послушать. И люди, которые все это ведут, ничего нового им сказать не могут. Один раз я задержался послушать, что это такое. Там излагали только стереотипы. Меня это очень напрягло.
Егор: Моя бабушка слушает подкаст и потом говорит: «Что это ты там такое сказал? Как так?» Это раздражает. Я считаю, что нужно запрещать родственникам слушать подкаст.
Ваня: Да, Егор говорит правильные вещи. Нас слушают наши родители, чьи-то другие родители и после этого пытаются завести разговор, который обычно ни к чему не приводит. Это то же самое, если они подойдут и скажут: «Ты можешь мне объяснить, что такое хайп?» Это вопрос из серии: «Вот сейчас слово «хайп» модное, надо узнать у своих детей, что оно значит. Наверное, я стану к ним ближе после этого». Но нет. Это вызывает очень странное чувство.
— Вам кажется, что взрослые лицемерят?
Ваня: Это не лицемерие, это просто дохлый номер. То, о чем они нас спрашивают, им самим не интересно.
Зачем спрашивать то, что тебе не интересно, у того, кому еще более не интересно будет отвечать?
Егор: Например, когда меня кто-то из взрослых спрашивает: «Что ты знаешь про этого исполнителя?» Блин, ну есть же интернет, зачем вы спрашиваете меня, если сами понимаете, что я не Википедия и ничего про него не могу сказать, кроме того, что знаю некоторые его песни. И они говорят это только потому, что хотят с нами пообщаться. Но! Есть действительно нужные темы для разговора, которые хочется обсудить. Ну серьезно.
— Например?
Ваня: Типа «Как ты себя чувствуешь?». Знаете, такой абсолютно простецкий разговор, не навеянный какой-то темой: «Вот я в интернете прочитал, что появилась какая-то модная штука, давай об этом поговорим!» Да просто подойти и начать спокойно: «Хочешь, на фильм какой-нибудь сходим?»
Егор: Да. Я, например, могу сходить куда-то с мамой погулять, в торговый центр, что-то купить, и по дороге происходит, как говорится, трушный диалог. Это не слова, которые ты подбираешь, а которые идут из тебя. У меня сейчас тот возраст, когда надо выбирать, кем я буду работать дальше. Мне 15, и уже надо думать над своим будущим. Просто иногда хочется спросить о чем-то у мамы. Бывает, не сплю до часа ночи, и мне приходит в голову гениальный вопрос, который не будет навязчивым ни мне, ни ей. И мы можем об этом общаться, хотя уже поздно и все хотят спать. Но мы оба будем заинтересованы.
Вот, например, многие, наверное, со мной не согласятся, но мне кажется, что феминизм движется не в том направлении. Запрещать многие видеоигры и изменять в них историю, чтобы показать, что во Второй мировой войне в основных войсках русских была половина женщин и они были негроидной расы, — это действительно странно. Почему они не выберут другой вектор? И иногда какой-то такой вопрос приходит мне в голову, он не особо много для меня значит, но мне хочется знать ответ. И мы с мамой очень долго общаемся про это. Этот вопрос не навеян чем-то, он просто приходит. Наверное, вот так.
