Три года назад Москва была в сером дыму, а Россия горела. Сотни добровольцев — менеджеров, дачников, журналистов — тушили вместе с пожарными. Вспомним те страшные дни 2010 года.
Святейший Патриарх Московский и всея Руси Кирилл обратился с посланием ко всем верным чадам Русской Православной Церкви
Беда пришла к нашему народу. В результате страшной засухи и массовых пожаров погибли люди, сотни остались без крова, и тысячи без средств к существованию. Многие из пострадавших — это пожилые люди, всю жизнь, кормившиеся от земли своим скромным хозяйством. Но много также и детей, ведь выгорают целые деревни.
Я призываю всех верных чад Русской Православной Церкви объединиться в молитве о ниспослании дождя на нашу погибающую от зноя землю. Настоятелям православных храмов необходимо собирать прихожан на молебны, на мирной и сугубой ектеньях при совершении Литургии нужно вставить особые прошения из чинопоследования молебствования о дожде. Особенно усердные молитвы следует обратить завтра, 2 августа, к пророку Божию Илии, которому традиционно молились русские люди при подобных бедствиях.
Многие задаются сейчас вопросом, почему допустил Господь этому несчастью обрушиться на бедных людей, которые часто не имели даже небольших сбережений? За что это наказание? Конечно, людские грехи — причина всех земных несчастий. Но, призванные Богом к любви, мы не должны обвинять других, искать в других причину постигшей нас беды, потому что беда ныне касается всех — и тех, кто даже далеко от мест пожара, и тех, кто, кажется, находится в безопасности, потому что трудно предположить, что такое страшное бедствие не отразилось на экономике и на душевном состоянии людей.
Пусть каждый обратит внимание на себя самого и каждый кается в своих грехах. От всех нас, от всей Русской Церкви ждет сегодня Господь сострадательной любви и милосердной помощи нуждающимся людям. Те, кто в силах, должны стать добровольцами и принять участие в тушении лесных пожаров. Пастыри должны каждую минуту быть рядом со своими пострадавшими прихожанами: утешать, наставлять, помогать, горячо молиться. И каждый человек, считающий себя православным, не может не поделиться тем, что у него есть с людьми, которые потеряли все.
Сейчас кто-то из погорельцев ищет кров у родных, кто-то живет в больницах и других временных пристанищах. У них нет ни одежды, ни посуды, ни постельных принадлежностей, ни денег, ничего своего. Им нужно буквально все: и летняя одежда, и зимняя, продукты и многое другое.
Благословляю в следующие три воскресенья устроить специальные сборы во всех храмах Русской Православной Церкви. В каждой епархии, где есть погорельцы или сохраняется угроза пожара, нужно назначить ответственного клирика или мирянина, а лучше группу людей, ответственных за сбор средств и организацию помощи пострадавшим. Во взаимодействии с МЧС необходимо позаботиться об адресной помощи каждому нуждающемуся. В Москве сбор средств и вещей организован Синодальным отделом по церковной благотворительности и социальному служению, опубликован специальный счет, на который могут перевести деньги те, кто хочет помочь.
Каждый из нас, помогая жертвам разбушевавшейся огненной стихии, служит Самому Господу нашему Иисусу Христу, об этом свидетельствуют евангельские слова «так как вы сделали это одному из братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф. 25:40). Но помогая погорельцам, каждый служит и самому себе, потому что любой из нас может оказаться в такой же ситуации, когда исчезает все, все материальные ценности, подрывается здоровье, и к кому же обратиться за помощью, как ни к Богу, ближним, Церкви. Вот почему мы не можем не участвовать самым активным образом в оказании помощи тем, кто пострадал и страдает от огня.
Я призываю благословение Божие на всех, кто сегодня принимает ответственные государственные решения и их осуществляет, на мужественных пожарных и всех сотрудников МЧС, вовлеченных в преодоление этой стихии, на наших воинов, особенно же на добровольцев, которые также, как и во времена войны шли по велению голоса своей совести, чтобы стать там, где опасно, и защитить свой народ.
Да смилуется Господь над всеми страждущими и да благословит труды наши в оказании помощи всем бедствующим!
Немного огня тебя может спасти
Анна Федорова
«Я не знаю, что говорить, когда меня спрашивают – а разве что-то еще горит. Людям кажется, что если у них дома нет дыма, значит пожары кончились» сосредоточенно и размеренно говорит Петр Свешников. Он – неформальный хозяин лагеря добровольцев, тушащих торфяник под Рязановским. Московский поэт, автор проекта «Психочтения» и сын протоиерея Владислава Свешникова сначала развозил помощь погорельцам. Приехал на день сюда, работает вот уже 10 дней. Мы привезли к нему пару добровольцев, выгрузили пожарные рукава, стволы, краны, краги: в последние пару месяцев эти слова пополнили лексикон каждой уважающей себя женщины. «Ну, поехали на экскурсию» — сказал «начальник тайги».
Вообще-то познавательной оказалась даже дорога до стоянки. Дело не в «плывущем», неустойчивом, отсутствии указателей разбитом шоссе или грудах помойных пакетов на автобусных остановках – этим удивить уже никого невозможно. Сначала дорогу обступил фантасмагорический лес: деревья стояли в странных «позах», полусогнутые, как это делает корчащийся от нестерпимой боли человек. Еще зеленые ветви тянулись к шоссе, но нижняя часть ствола чернела обугленной головешкой, цепляясь мертвыми корнями за сожженную дотла землю. Несмотря на проливные дожди, лес был сухим – только кинь спичку, и пламя взовьется до небес.
Лес кончился, и потянуло неприятным дымом. Сквозь задраенные окна мы с изумлением наблюдали, как то тут, то там из земли вырывались небольшие облачка, которые тут же уносил норовистый ветер. Думать о том, что прямо под тобой может быть адское пекло совсем не хотелось, но и совсем изгнать из головы эту мысль не удавалось. Снова начался лес. На сей раз из полностью сгоревших деревьев. Но оказалось, что то, что мы видели – легкая разминка.
«Езжайте просто прямо, сами все поймете». И мы снова поехали по выжженному лесу. «Тут все сгорело намного километров вглубь. Насколько – никто не знает, дорог нет, а ехать по лесу опасно. По шоссе, правда, тоже опасно – сегодня утром вез ребят на место, все было как обычно, еду обратно – а на дорогу упало дерево. Да вот оно, осторожненько объезжайте. Позвоню-ка гринписовцам, у них есть пила: будут возвращаться – пусть распилят».
Пока Петр звонил, вспоминаю людей, с которыми успели познакомиться в лагере. Стесняющаяся Лена все время уходила от рассказов о себе. Роман приехал из Ногинска. Мультипликатор Катя – ученица Юрия Норнштейна – их всех объединило странное желание помочь незнакомым людям, кинувшим в Интернете объявление, что надо бы погасить пожар. Это творческий директор агентства «Медиург» Александра Галицкая, нашедшая свое призвание только этим летом, став координатором добровольцев в Егорьевском районе Подмосковья. И фермер из Егорьевского района Подмосковья Михаил Шляпников по прозвищу Дядя Миша, не оставляющий надежд помочь родному краю. Он, собственно, и забил тревогу по поводу торфяников под Рязановским.
И это только один лагерь. Совсем недалеко, в Рошали, стоит точно такой же, где волонтеры бьются с открытым огнем – там ситуация хуже, поднявшийся ветер начал «расширять» территорию огня. Но здесь, под Рязановским, добровольцы надеются затопить торф, тлеющий буквально на глубине одного метра. Это работу никак назвать легкой, и уж тем более, чистой. Надо прокладывать рукава, потом заливать торф водой – порой мутной жижей обкатывает только ботинки, не успеешь увернуться – окатит по пояс. Правда, здесь не очень опасно – на самых трудных участках стоят местные пожарные расчеты, и они не устают благодарить приехавших со всей страны волонтеров.
«Там было село Моховое. Когда пошел верховой – сгорело полностью, много народу погибло». Наш «экскурсовод» освободился, чтобы продолжить рассказ. «Вчера гринписовцы рассказали, что верховой огонь может набирать скорость до 60 км в час. От него не то, что убежать невозможно, на поезде или на машине не уедешь. А здесь был дачный поселок, ребята из «Гринписа» решили сегодня последние два дома отстоять. Но люди не хотят сюда возвращаться».
И тут стало понятно, что мы приехали. В сумерках изрыгающие дым торфяники, перерезанные причудливо вьющимися белыми пожарными рукавами выглядели как настоящие монстры из хоррора. Джеймс Кэмерон просто обязан взять на вооружение этот антураж для следующего «Аватара» — Оскар гарантирован. А если он пригласит в качестве массовки добровольческий лагерь из-под Рязановского, то еще и денег сэкономит: ему придется потратиться лишь на еду. Оторваться от зрелища было невозможно, тем более, что в некоторых местах ровным злобным светом тлели небольшие «костерки». «Видите огонь – если осень будет теплой, знаете, что произойдет? Видите этот дым – если ветер подует в другом направлении, понимаете, что снова затянет всю Москву? Ну, разворачивайтесь, дальше будет та же картина на много километров».
Мы возвращались в лагерь, а я думала: как хорошо, что Петр не знает о том, что у МЧС готов законопроект, согласно которому добровольцы отныне официально должны будут тушить пожары на собственные средства. А согласно данным Левада-центра, россияне не сомневаются, что «первые лица государства стремятся решить проблемы прямо на местах, минуя бюрократические препоны и волокиту». А также верят, что «власти с самого начала делали все возможное», чтобы предотвратить пожары.
Петр вернулся в лагерь, где все искренне радовались проливному холодному дождю, понимая, что он слегка улучшит ситуацию. Посмотрев на костер, над которым дымилась кастрюля с супом, он улыбнулся: «Знаете, о нас шутят: тех, кто тушил пожары, в ад отказываются принимать».
На обратной дороге я осознала, что теперь тоже не понимаю, что отвечать тем, кто спрашивает, разве где-то еще горит. Зато новый смысл обрела песня группы «Пикник» «Немного огня»:
«Немного огня в середину пути,
Немного огня тебя может спасти,
В блеске обмана…»
А еще мне точно понятно, зачем надо ехать на пожары. Подслушала у Петра: «Мы смогли отстоять одну деревню и несколько гектар земли. А это не так уж и мало».
Фото: http://igorpodgorny.livejournal.com
Местный житель старается потушить пожар в воронежском лесу
Пожарные тушат уже догорающий дом в воронежском лесу
Жители Мохового стараются спасти остатки вещей
79-летняя Анна Исмайкина с зятем во дворе своего сгоревшего дома в Шуберском
Горит сухая трава
Во дворе сгоревшего дома в пригороде Воронежа
Руины Мохового
Жители стараются затушить горящий лес
Пожарные в пригороде Воронежа
О молении, о бездождии и шаровой молнии
Игумен Петр (Мещеринов)
Страшная жара вот уже месяц мучает людей. Сохнут поля и огороды, в великом множестве расплодились разные вредители – от высокой температуры на них не действуют химические препараты. Гарь от лесных пожаров затрудняет дыхание… Мы с братьями Подворья Данилова монастыря, обеспечивающего обитель сельскохозяйственной продукцией, решили помолиться о дожде, тем более что наше Подворье расположено в таком месте, до которого локальные московские дожди никогда не доходят.
Это было в среду вечером. Отслужив соответствующий молебен, мы вышли из храма и услышали глухие раскаты грома. Вечером пошёл дождик. Он был очень мелкий и тихий, и длился минут десять. Никакого облегчения и пользы он не принёс, но был сам по себе весьма утешительным; через него Господь как бы говорил нам: «Я рядом, молитву вашу слышу и принимаю».
Жара и сухость не ослабевали, и к воскресному дню сложилось у нас желание помолиться о дожде соборно – в воскресенье, в отличие от будних дней, в наш храм собираются прихожане. Я приспособил последование молебна о бездождии для всенощной и Литургии, и весь наш небольшой приход в субботу вечером и за воскресной Литургией усердно молился об облегчении засухи.
Вечером поднялся сильный ветер и полил дождь. Но оказалось, что дождь подавался, так сказать, «в комплекте»: к нему прилагалась шаровая молния. В коридоре братского корпуса вспыхнул зелёным свечением яркий энергетический сгусток, раздался оглушительный хлопок – и из строя была выведена телефонная сеть и компьютер, за которым я составлял чин службы о бездождии. Больше ничего не пострадало: не выключился свет, ничего не оплавилось, всё было в норме.
Это подвигло меня на духовные размышления. Очевидно, что во второй раз небо отреагировало на нашу молитву более резким образом. Через эту загадочную молнию Господь как будто выговорил нам: «не приставайте же ко Мне, у Меня другие планы»… В связи с этим мне вспомнилась известная история VII века, когда в Византийской империи путём преступлений и убийства императора Маврикия воцарился некий узурпатор, полковник Фока. Он уничтожил лучшую часть тогдашней византийской элиты и привел страну в ужасное состояние. Один отшельник святой жизни взмолился по этому поводу к Богу: «Господи за что Ты посылаешь нам таких правителей?» И был ему ответ от Господа: «За вашу безбожную, грязную, развратную жизнь Я искал вам правителя хуже Фоки, но никого не нашел».
Вот и жара наша тоже, кажется, имеет духовные причины… Примем ли мы это вразумление Господне?
«Дым на солнце облаком падает больным…» Куда только смотрит правительство?
Иеромонах Димитрий (Першин)
Дорогие мои, как ваши дела?
Наши – не очень.
И беда не в том, что теперь каждый, покидая дом, знает, что чувствует курочка-гриль, когда на ней появляется корочка.
В последние дни по ночам в Москве особенно хорошо слышно, как стучат с той стороны Неба…
Жара, всё высохло, вечерами (иногда) грозовые бури, а с утра наползает торфяной дым, сквозь который можно смотреть на солнце, не щурясь.
Все вокруг ругают климат, кризис, экологию и правительство. И чем жарче на улице, тем громче мы бубним про себя: да что же это такое в конце концов? Куда катится мир? Куда только смотрит правительство? Вы нам тут ещё Сахару устройте! Скоро из-за вас нормальным людям и жить будет негде!
Не все, правда, замечают, что на «вы» они обращаются уже не к правительству, а к Небу, а сам этот бубнёж заглушает стук — тихий, но настойчивый — с той его стороны.
А затем наступает ночь. Внутренняя ругань стихает, суета отходит и приходят вопросы: а зачем я на этой земле? И зачем земля? И почему она горит в эту засуху с грозами? И человек слышит в ответ: чтобы хотя бы по ночам ты задумывался об этом.
А потом приходят мысли.
Ведь я меньше планктона в бесконечном звездном океане. Но я-то это понимаю, а океан вокруг меня нет. Значит, не Вселенная – моя родина. Не звезды дали мне ум и чувства. Всё ровно наоборот: как раз мои ум и чувства дают мне звезды. Я-то их вижу и «думку гадаю», а они меня – нет. Значит, я не просто звездная пыль, научившаяся мечтать. Во мне есть то, чего нет во Вселенной. Это я сам. И атомы повторяются, и молекулы повторяются, и законы природы везде одинаковы, а меня больше нигде нет и не будет.
Кроме того, я — свободен и способен любить, и знаю об этом. Миру атомов и молекул это не свойственно. Значит, я больше этого мира.
Таблица Мендеелева не знает элементов любви и свободы, разума и творчества. Не знает их и теория Эйнштейна, и квантовая механика, и генетика. Значит, всего меня нельзя объяснить на языке химии, физики и биологии. Моя мама — не анархия большого взрыва, и папа – не стакан первичного бульона с аминокислотами. Я не случаен в космической бесконечности.
Но откуда тогда в несвободном космосе эти семена свободы и любви, каждое из которых может прорасти наперекор всем космическим и биологическим ритмам Вселенной?
Кто мне дал меня самого? Не моё тело, не мои чувства, не мои мысли, а меня самого? Ведь, как писал Державин, «сам собой я быть не мог». Кому мне сказать спасибо за эти звезды и за себя самого, как я говорю спасибо маме за вкусно испеченный пирог? И наконец, кому мне сказать спасибо за мою маму и моих родных?
И тогда человек чуть-чуть, на самую щелочку, приоткрывает ту дверь, в которую стучится бездомное Небо. И пускает Небо жить к себе.
Ваш во Христе,
заключенный в Москву,
иеромонах Димитрий (Першин).
Давайте говорить друг другу комплименты
Мария Свешникова
Новости последнее время, сами знаете, все больше тревожные, печальные. Но поскольку Лизанька Олескина и ее команда сегодня окончательно передали вахту по сбору вещей для погорельцев Синодальному отделу по церковной благотворительности и социальному служению, я, пожалуй, подытожу. Скажу несколько слов о приятном.
В первую очередь я хочу лично выразить мою безмерную благодарность всем, кто откликнулся на призыв Лизы и привез ту громаду вещей, которая была разослана по нуждающимся деревням в несколько областей. Признаюсь, я поражена отзывчивостью, добросердечием и чуткостью, которые мне пришлось наблюдать в эти дни. Тем, какие вы все прекрасные и чудесные.
Но особенная моя благодарность именно Лизе и тем, кто трудился вместе с ней в эти дни. То, что сделала эта обычная московская девочка – бесценно не только потому, что никто не считал потраченные на нуждающихся деньги. Но еще и по той причине, что в считанные часы работа была организована на самом высоком профессиональном уровне. Замечу, что Лиза объявила в своем ЖЖ сбор вещей для погорельцев без каких-либо гарантий, что все прекрасно пройдет. И работа шла на голом энтузиазме, без особых подручных средств. Подручными средствами были руки и души тех, кто приходил в эти дни к Лизе.
Задачка: Найдите Лизу среди вещей! В подъезде ее дома
Я провела в Лизином подъезде несколько часов. Это рай и ад одновременно. Там царила необыкновенная, фантастическая обстановка настоящей любви, из которой не хотелось уходить. Там живут терпеливые и помогающие людям соседи и умопомрачительные родители Лизы. А трудились в подъезде умопомрачительные подростки. Сияя солнечными улыбками и обладая бесконечным терпением, они занимались такой работой, которой побрезговали бы многие взрослые.
Конечно, приходили и взрослые, помощь тех, кто закупал предметы первой необходимости и сутки напролет курсировал из Москвы в разные области, развозя собранное, переоценить невозможно. Мне надолго запомнится этот старомосковский подъезд, толпы людей снующих с пакетами, мешками, холодильниками… И кучка детей, разгружавшая принесенное, рассортировывавшая, и снова грузившая в другие машины, следующие в горячие точки.
Добавьте к этой картинке наше излишне солнечное лето, палящее в самом центре столицы так, что вместе с асфальтом через 5 минут начинает плавиться мозг. Стоит наклониться за первым пакетом, развернуть первое одеяло, достать халат, и ты уже мокрый от пота. Весь. Потеют даже волосы и глаза — так что разговор об аде – не преувеличение. Но эти дети работали там с самого утра до позднего вечера. Приходя домой, они падали в кровати, шепча: «Я завтра останусь дома», чтобы на следующее утро встать и снова отправиться на заветную точку – в Лизин подъезд.
Счастье, что они молоды: до последнего у Лизиной команды оставались силы веселиться. В статью «развлечения» вошло поедание мороженого и арбуза (в первые дни у них не оказалось денег даже на то, чтобы купить себе воды) и переодевание юноши в шотландку. С непременным условием — добраться в своеобразном килте до дому.
Я еще раз говорю спасибо ВСЕМ. И напоминаю, что теперь работы будут продолжаться в Синодальном отделе по церковной благотворительности и социальному служению. И там тоже очень нужны добровольцы на разборе и развозе вещей. Приходите. Спасибо.
Мария Марченко
До ворот Синодального отдела по благотворительности меня провожает приятель. «Ты что тимуровец? Им дома строят! Деньги по триста тыщ дают! И вообще, как ты с попами связалась?» — то ли с удивлением, то ли с сожалением вопрошает он.
Просто так получилось, что я здесь, в Москве. Город в дыму. И мне до сих пор не позвонили мои друзья и родственники из других городов и не спросили: «Ну как вы там? Может чем-то помочь?» Но, в общем, я почти не обижаюсь — я здоровый, взрослый человек, все знают, что не пропаду. А как чувствуют себя люди там, среди пожаров? Каково тем, которые с трудом ходят, у кого маленькие дети, у кого совсем нет родных? Понятно, что вряд ли я смогу осчастливить кого-то в такой ситуации. Но неужели проводить сегодняшний вечер в ресторане?
За воротами отдела по благотворительности мой порыв встречают без лишних эмоций – по-деловому. Приступаю к сортировке вещей. Несмотря на то, что уже десятый час вечера, москвичи продолжают везти продукты, воду, лекарства, одежду. Из столичных православных храмов помощь, собранную прихожанами привозят целыми фургонами. Правда, большинство окружающих меня сортировщиков, в Церкви бывают «на крещениях и на отпеваниях».
— Увидела сюжеты о пожарах. Стала искать в интернете, куда обратиться, чтобы помочь людям. Там очень много ссылок именно на этот пункт сбора помощи. Хотя я к Церкви никакого отношения не имею, пришла, — говорит 39-летний бухгалтер Анна. – Предложила знакомым пойти со мной, а они: «Мы массовыми акциями не занимаемся».
Рядом со мной раскладывает одежду по размерам 27-летний волонтер, юрист Юлия.
— У меня знакомый эмчээсник на тушении пожаров в Шатуре, — рассказывает мне Юля. – Так там местные жители пожарным воду по два рубля за литр продают. Представляешь, до чего народ дошел? Может, это от отчаяния?
Здесь, рядом с людьми сострадательными и стремящимися делать добро, мне находиться легче, чем запершись дома под кондиционером. Бизнесмен Олег повезет на своем БМВ в Рязанскую область продукты и лекарства. Похоже, он сегодня случайно оказался без личного водителя и секретаря: «Напечатайте мне карту, как выехать на Новорязанское шоссе. Навигатор может ошибаться. А какие там дороги в Рязанской? Машина моя проедет?».
Молодой преподаватель МИФИ Антон помогает с погрузкой. Он человек православный. На то, чтобы найти, где применить свои силы для помощи погорельцам, у него ушло немало времени: «Начал с того, что позвонил в МЧС. Они дали объявление, что нужны добровольцы. А по телефону стали «отфутболивать» — позвоните туда, перезвоните сюда. Часа два убил. А здесь сразу задание дали». Каждый день Синодальный отдел по благотворительности отправляет в области, пострадавшие от пожаров, по 10-15 машин.
Передо мной доброволец Михаил. Спрашивает, есть ли первоочередные нужды. Только что позвонили из Нижегородской области. Там в одной из деревень сгорело несколько домов. Люди ночуют в школе. Матрасы и подушки к отправке готовы. Но кое-чего не хватает. Там есть лежачий больной. Нужно срочно купить средства от пролежней, памперсы и одноразовые простыни. Тогда можно отправлять машину. Михаил идет в аптеку.
Сорокатрехлетняя бабушка Оксана отправила внуков с дочкой на курорт. А сама осталась – помогать пострадавшим от пожаров. Сегодня она целый день на сортировке, а завтра повезет на своей иномарке помощь в Нижегородскую область.
— Я католичка, но в церковь хожу редко, — говорит Оксана. — А вот волонтерской работой все время занимаюсь. Мы в нашем автоклубе организовали что-то вроде социального такси – бесплатно инвалидов и малоимущих подвозим.
Сортировку вещей на улице заканчиваем часам к одиннадцати, когда уже стемнело. В помещении всю ночь продолжается комплектовка продуктовых наборов и наборов лекарств. Люди продолжают везти пожертвования часов до двух ночи. А на следующий день в половине седьмого утра мы отправляем первую машину пострадавшим.
С утра самый сильный смог. Немного режет глаза. Добровольцам выдают респираторы. К нам присоединяется девушка «модельной внешности». Ее зовут Эля. Мало того, что она просто красавица. У нее идеальный маникюр и совсем не рабочий наряд.
— Вы сможете сортировать одежду? – осторожно спрашиваю я.
— Конечно.
Интересно, сколько она продержится. Послеполуденная жара. Пыль. Оказалось, Эля неотразима и в работе.
Приехала группа молодых людей с внешностью завсегдатаев ночных клубов. За работу взялись очень рьяно. «Это ребята из «Преображения», бывшие наркоманы. Трудовая терапия у них. Говорят, помогает,» — перешептываются добровольцы.
Глава синодального отдела по благотворительности архимандрит Пантелеимон (Шатов) объявляет в рупор, что через несколько минут состоится молебен.
— Ну что, может, правда, помолимся? — с улыбочкой спрашивает молодая женщина в шортах и майке.
Молимся на улице. Всем раздали слова песнопений. Во время молебна та самая женщина в шортах нацепила на голову капюшон. Мы стоим рядом. Я слышу всхлипывания. Почему-то женщина в шортах и капюшоне заплакала.
Отец Пантелеимон говорит о том, что раз мы пришли помочь пострадавшим людям, а теперь вот все вместе молимся – мы сегодня живем настоящей жизнью. Только сейчас замечаю, что небо впервые за несколько дней прояснилось. Наверное, это просто совпадение.
Вечером мне начали звонить друзья и родственники.
— Прости! Мы тут на даче под Питером сидим. Думали, пожары где-то в Рязани. Не знали, что в Москве смог. Приезжай. У нас комната свободная и на веранде жить можно. Отдельный вход. Если надо, возьми кого-то с собой.
— У нас в Анапе тоже жара. Но хоть есть чем дышать. Мы тебя ждем!
К утру 9 августа Синодальный отдел по церковной благотворительности и социальному служению направил 99 машин с гуманитарной помощью (примерно 120 тонн). В основном – это джипы, минивены, газели, в том числе около десяти 5- и 20-тонных грузовиков. Они были отправлены в наиболее пострадавшие от пожаров регионы: главным образом в Рязанскую, Воронежскую, Липецкую, Нижегородскую, Владимирскую, Московскую области.
К концу дня 9 августа удалось отправить 11 машин, четыре из них — в Рязанскую, по две — в Воронежскую и Московскую области, по одной — в Нижегородскую, Владимирскую и Липецкую области.
В среднем за сутки в сортировке вещей и их погрузке участвуют 170 добровольцев, более 500 человек ежедневно приносят все необходимое для погорельцев. В субботу, 7 августа, на поляне за зданием Синодального отдела было отслужено Всенощное бдение, многие добровольцы впервые в жизни исповедовались. 9 августа там же был отслужен молебен Смоленской иконе Божьей Матери. В дальнейшем планируется регулярно проводить богослужения.
