Протодиакону Михаилу Атаманову из Ижевска 68 лет. Седовласый и круглолицый, он много улыбается и быстро говорит. Глядя на его простые манеры, можно не поверить, что перед вами — доктор филологических наук, один из крупнейших специалистов по истории Удмуртии и ее языку, награжденный за свои труды орденом во имя святого равноапостольного великого князя Владимира и медалью «За заслуги перед Отечеством».
Около тридцати лет отец Михаил занимается переводом Библии на язык своего народа. В 80-е он был научным сотрудником и переводил Писание тайно, опасаясь репрессий. В 90-е принял сан и получил благословение на свои труды от Патриарха Алексия II.
Священнослужитель рассказал Правмиру, что заставило его взяться за перевод, чем карался интерес к Библии в советском НИИ, и почему перевод Писания на удмуртский язык спонсирует Финляндия.
О побудительных причинах
— У меня были две причины, побудившие взяться за перевод Библии на удмуртский язык. Первая — я учился в аспирантуре в Эстонии, и мой научный руководитель Пауль Аристэ, выдающийся лингвист, был еще и православный, очень верующий человек. И он говорил: «У каждого цивилизованного народа должна быть Библия на своем родном языке».
Вторая причина — моя мама. Она была неграмотная женщина, и вот она приходила из церкви и говорила: «Ой, сынок, как там хорошо! Но только, к сожалению, ничего я по-русски не понимаю». И мне так хотелось, чтобы она стала что-то понимать — она и другие люди, не знающие русского языка. Хотелось, чтобы еще большей радостью было для них пребывание в Церкви.
О языке
— Моя мама совсем не говорила по-русски. Я пошел в школу в 1953-м году, и не знал ни одного русского слова. Предметы — арифметика, география — почти все были на удмуртском. В СССР Удмуртия носила статус автономной республики. В ней происходило то же, что и в других республиках: в какой-то момент родной язык стали вытеснять, заменять его русским. Удмурты — финно-угорский народ, смиренный и послушный: как скажут, так они и сделают. С советских пор и до сегодняшнего дня удмуртский язык в школах преподают как иностранный.
Коренных удмуртов в республике живет чуть более 600 000 человек. На родном языке могут говорить, думаю, около четырехсот тысяч. Но и сегодня — есть население, пожилое, сельское, и оно по-прежнему русским языком почти не владеет.
О земле и Ветхом Завете
Мои родители — крестьяне. Они работали с землей, и это обстоятельство позже очень помогло мне при переводе Писания — в особенности Ветхого Завета. В описанном там древнееврейском обществе жизнь людей тоже связана с землей. Люди там много жнут, ткут, сеют, делают руками разные дела. Сейчас эти слова и термины из употребления уже вышли: никто серпами не жнет и руками не сеет. А я знал всю эту терминологию с детства, и когда стал работать над переводом, находить аналоги слов в удмуртском языке мне было легче.
О первом переводе
В 91-м году на труд по переводу Библии меня благословил Патриарх Алексий II — я был уже в сане. Но переводить Писание на удмуртский я стал еще раньше — в середине 80-х, когда еще работал в науке, занимался филологией. Первым переводом было Евангелие от Марка. Я приходил с утра на работу, пораньше часа на полтора. Там была письменная машинка, я закрывался в кабинете — тайком переводил и печатал. Наука давалась мне легко — за полгода я обычно делал годовой план, и тогда времени на перевод становилось еще больше. Работал я в научно-исследовательском институте, в секторе языка, это был идеологический центр Удмуртской Республики. И если бы там узнали, что я перевожу Библию, это был бы в лучшем случае выговор. А, скорее всего, совсем бы прогнали.
Про финнов
Несколько лет переводы лежали в столе. А в 1991 году на меня вышли финны из Института Перевода Библии. Почему финнам это стало интересно? Потому что удмурты с ними одна языковая группа — финно-угорская. Они напечатали Евангелие от Марка в Удмуртии, и это так пошло — буквально нарасхват, огромное количество народа взяло себе книгу! И сразу люди стали просить: теперь нужно перевести Псалтирь, теперь нужен Молитвослов…
С Молитвословом я очень мучился. Потому что до этого все приходилось переводить с русского на удмуртский, и проблем не было. А Молитвослов — на церковнославянском, которого я не знаю. Потом помогли знакомые — нашли Молитвослов на русском, и работа пошла. Одиннадцать раз уже переиздавался наш Молитвослов…
Об источнике
— Мой главный источник — Синодальный перевод. Удмуртские переводы есть, их делали до революции, но всегда это были переводы на диалекты. Я их почти не использовал. Взял только некоторые термины и молитву «Отче Наш» — в моем переводе она осталась неизменной, потому что ее знают все верующие. Все остальное было переложено на литературный язык.
Самое радостное в моей работе, что народ читает и начинает понимать. Вот два дня назад подошла женщина, благодарила со слезами. Сказала: «Спасибо большое! Я на русском никогда бы не смогла прочесть. А тут открыла — и все понимаю, и прочла уже пятьсот пятьдесят страниц». Вот истинная радость!
О работе
— Работа идет как? Я перевожу, а богословский редактор потом смотрит. Мой редактор — финнка, очень благочестивая, в совершенстве владеет удмуртским языком. Она по переводу задает вопросы: вот этот момент как понять, а этот как? И таких вопросов сколько угодно. Мы вместе начинаем смотреть Синодальный перевод. Если непонятно в нем — листаем древнейеврейский текст, смотрим как англичане перевели этот кусочек, как немцы. Первые европейские переводы были очень близки друг другу. А новые переводы мы даже в расчет не берем. Там больше рассказы, описание. А это же Библейский текст! В нем ни слова нельзя изменить, убрать или добавить. И это огромная ответственность, в первую очередь, перед Богом. Я что, хочу анафемы за свой труд? Нет. А начнешь что-то свое вносить, будет анафема.
Я занимаюсь переводом больше двадцати лет. Вся каноническая часть Библии на удмуртский язык переведена и издана. Есть еще неканоническая часть, но ее богословский редактор пока не смотрел. Они финны, народ законопослушный — начальство сказало: три года нужно над этим работать, они и будут три года. Я спрашиваю: чего тянуть, перевод уже готовый, давайте быстрее выпускать? А они: нет, три года и все. Вот скоро редактор приедет, и я начну на него нажимать: давай, давай, быстрее…
О трудностях
Мне все вокруг говорили: «Как ты за это взялся? Это же адский труд!» А я отвечал: «Да это же Божий труд! Это же какая радость, святое дело!»
Трудности были с тем, что много слов-аналогов из удмуртского языка давно ушли в пассивный запас. И их нужно было искать. А некоторые слова даже язычниками не использовались — пришли к нам через ислам. Вот, например, у евреев есть слово «курбан» — жертвоприношение, дар Богу. А в удмуртском языке есть слово «курбон». Слово это сначала пришло от евреев к арабам, потом от арабов к татарам, а уже от татар к нам. И таких слов, и историй, и заимствований очень много.
О новом переводе Библии на русский язык
Синодальный перевод несовершенен. С ним такая вещь: делали его с еврейского языка, но там, где трудно было перевести, обращались к церковнославянским терминам, вставляли их в текст — и шли дальше. Отсюда — термины и места, понимать которые трудно.
Новый перевод Библии, несомненно, нужен. Но делать его должна Православная церковь, а не кто-то другой. Вот в 2011 году группа ученых из Москвы и Петербурга сделала перевод на русский — и вроде все там понятно, и все хорошо. Но только, конечно, это не для богослужении книга. Она для миссионеров и для тех, кто только входит в Церковь.
Об удмуртской вере
В ноябре 2013 года мы издали полный текст канонической Библии на удмуртском языке — одной книгой. До этого издания все спонсировали финны. Епархия денег не давала, но и не мешала, за что ей спасибо. А финны в последний момент сказали: надо издавать не одну большую книгу, а разбить их на много отдельных маленьких книг. Это было дьявольское искушение, но тут уж мы не согласились.
Я подумал: денег на издание надо три миллиона рублей — разве же их соберешь? И тут такое началось: народ понес деньги. Кто тысячу рублей. Кто десять тысяч. А одна бабушка, ей 83 года, 150 тысяч рублей дала. И мы очень хотели поблагодарить таких людей. Когда Библию уже издали — вложили в каждую книгу листок с именами крупных жертвователей. Думали: бесплатно книгу раздадим, но опять пошли бабушки — и опять несут деньги.
Финны так говорят: удмурты — это самый воцерковленный православный народ. Слово Божие и Радость они принимают так хорошо!
Записал Михаил Боков
фото на главной nsad.ru
