17 мая Русская Православная Церковь отмечает пятилетие со дня воссоединения с Русской Зарубежной Церковью.  В преддверии знаменательной даты ПРАВМИР публикует интервью с протоиереем Петром Перекрестовым, ключарем кафедрального собора Пресвятой Богородицы «Всех скорбящих Радости» в Сан-Франциско, официальным членом делегации РПЦЗ в 2004, старшим секретарем IV Всезарубежного Собора и председателем Оргкомитета Собора.

— Отец Петр, вы с самого начала принимали самое деятельное участие в деле восстановления единства Церкви. Расскажите, вы помните тот день, когда впервые узнали о том, что объединению быть?

— Восстановление церковного единства было делом достаточно долгим, осмысленным, выстраданным и вымоленным. Для меня в этом процессе было несколько важных вех. К концу 90-х годов я понял, что деятельность российских приходов Зарубежной Церкви зашла в тупик и что в России только одна Русская Церковь – Московский Патриархат. Русский народ знает только эту Церковь и, если мы – чада Русской Зарубежной Церкви – желаем участвовать в возрождении Церкви и России, нам необходимо стать более открытыми и объективными ко всему, что там происходит, в том числе и к церковной жизни

Вторая веха – Архиерейский Собор Русской Православной церкви 2000 года, который прославил святых Царственных страстотерпцев и принял очень важный документ: «Основы социальной концепции РПЦ». Этот документ четко определил отношение Церкви к власти и к ереси экуменизма.

Фото Владимира Ходакова

Фото Владимира Ходакова

Третья веха: в 2004 году я вошел в делегацию сопровождающую Высокопреосвященнейшего Митрополита Лавра во время его первого официального визита в Россию. Первая служба, на которой мы молились, была литургия на месте расстрела новомучеников в Бутово. Когда перед литургией была встреча Святейшего Патриарха Алексия II, я впервые в жизни почувствовал силу и значимость патриаршества и с печалью понял, чего мы в Зарубежной Церкви были лишены столько лет. Посещая святыни, участвуя во встречах со Святейшим Патриархом и наблюдая над тем, как Митрополит Лавр своей скромностью и смирением покоряет сердца всех, с кем входит в контакт, видя веру и благочестие русских людей я ясно понял, что объединение двух частей Русской Церкви – это воля Божия, что это неизбежно произойдет, и никто из людей не сможет этому помешать.

Фото протоиерея Петра Перекрестова

Фото протоиерея Петра Перекрестова

Четвертая веха – это, несомненно, IV Всезарубежный Собор Русской Зарубежной Церкви, который проходил в мае 2006 года в г. Сан-Франциско. К тому времени уже был готов проект Акта о каноническом общении и оставалось лишь Архиерейским Соборам (или по указанию Собора – Архиерейским Синодам) РПЦ-МП и РПЦЗ утвердить этот проект. Митрополит Лавр в мае 2005 г. созвал IV Собор с целью обсуждения вопроса установления нормальных отношений между Церквами в России и за рубежом. В предшествующие Собору дни было немало разногласий, переживаний, волнений, была даже попытка сорвать созыв Собора или, по крайней мере, его отложить.

Фото Михаила Перекрестова

Фото Михаила Перекрестова

Первые дни Собора были также весьма напряженными, а к среде 10 мая, третьему дню заседаний, сложилось впечатление, что невозможно будет достичь не только единения, но даже взаимопонимания. Раскол, казалось, был неизбежен. И здесь произошло чудо: 11 мая 2006 года участники IV Всезарубежного Собора в Сан-Франциско единодушно заявили, что проявляют всецелое доверие и любовь к своему Первоиерарху Высокопреосвященнейшему Митрополиту Лавру и Архиерейскому Собору и засвидетельствовали, что преклонятся перед волей Божией и подчинятся решениям предстоящего Архиерейского Собора. В Резолюции Собора его участники выразили свою решимость уврачевать раны разделения внутри Русской Церкви. Если говорить о конкретном дне, когда для меня стало ясным, что объединение состоится, это был этот день.

Были ли какие-то опасения в связи с восстановлением единства? А особые надежды? Оправдались ли они?

— Конечно, главное опасение в связи с восстановлением единства – потеря той части зарубежного духовенства и паствы, которая была против объединения. Именно это приносило больше всего боли и переживаний Митрополиту Лавру. Ему пришлось перенести невероятную клевету. Помню, как на Всезарубежном Соборе один молодой священник встал и заявил, что он не столько не доверяет иерархии Московской Патриархии, сколько не доверяет иерархии собственной Зарубежной Церкви! И кроткому Митрополиту Лавру пришлось такое выслушивать, но он всем давал высказаться и сделал все возможное, чтобы уберечь этих людей от раскола.

Фото Михаила Перекрестова

Фото Михаила Перекрестова

В плане особых надежд, во всяком случае, внешнего характера, в связи с восстановлением единства у меня не было. Меня больше всего беспокоили канонические и духовные аспекты этого вопроса: без восстановления единства Русская Зарубежная Церковь осталась бы без канонического основания и не выполнила бы миссию, заповеданную ей своими основателями. В духовном плане направление нашей церковной жизни в конце 90-х годов грозило потерей того духа умеренности и соборности, которые были так свойственны Русской Зарубежной Церкви.

Я себе трезво и ясно давал отчет, что объединение — это не панацея от всех проблем, ни для нас, ни для Церкви в России. Церковное единство, особенно перед лицом натиска враждебных Христу и Его Церкви сил, – это церковная норма, а не роскошь.

Фото протоиерея Петра Перекрестова

Фото протоиерея Петра Перекрестова

 — Расскажите, каким вы помните 17 мая? Какой момент — может быть, из неофициальных — помнится живее всего?

— Эти благодатные дни и по сей день живы в моей памяти и вызывают радость и слезы. Я хорошо помню, как Митрополит Лавр, духовенство, Синодальный хор Знаменского собора в Нью-Йорке и несколько сот верующих сели на рейс Нью-Йорк–Москва. Самолет начал подниматься и все громогласно запели «Христос воскресе» – была такая радость, такой неописуемый духовный подъем. Митрополит Лавр начал ходить по рядам самолета и все бросились брать у него благословение и разговаривать с ним – он был очень доступным, простым, действительно отцом. Владыка всем что-то говорил, шутил, ласково гладил по голове.

Фото Михаила Перекрестова

Фото Михаила Перекрестова

В канун подписания Акта Митрополит Лавр и все зарубежные клирики и прихожане были на всенощном бдении в московском Сретенском монастыре. Было такое же ощущение, какое бывает в Великую субботу: благоговейное ожидание – разделенное церковное Тело вот-вот воскреснет в единстве. Было очень много исповедников, и я с радостью наблюдал, как на дворе, вдоль храма, духовенство Зарубежной Церкви принимало исповедь – как прихожан Зарубежной Церкви, так и многочисленных россиян. После службы все богомольцы, – и прихожане Сретенского монастыря, и гости-паломники из Зарубежной Руси, приняли участие в общей трапезе под открытым небом. Люди знакомились, общались, делились переживаниями и, несомненно, уже тогда чувствовалось и наблюдалось, как на уровне церковного народа происходит соединение сердец.

Фото Михаила Перекрестова

Фото Михаила Перекрестова

17 мая мы долго ждали прибытия Святейшего Патриарха Алексия. Сперва мы встретили Митрополита Лавра, затем он в мантии у кафедры ждал Патриарха. Пожалуй, мне живее всего помнятся лица церковного народа – на них были благоговейный трепет и радостное ожидание.

Во время литургии особым моментом для меня была «Великая похвала», когда протодиакон вслух перечисляет диптихи, перечень предстоятелей всех православных Поместных Церквей, а клир и хор поют «Многая лета». Благодаря объединению, Зарубежная Церковь вновь стала полноценной частью Вселенской Церкви: до объединения у нее было евхаристическое общение лишь с Иерусалимской и Сербской Церквами. Это как если бы вы долго жили у озера, пусть даже большого и очень чистого, а потом вдруг оказались у моря, необъятного, с огромным открытым небом и с сильными волнами. Вам открывается совершенно иной мир! Так и нашему поколению, не знавшему Патриарха и находящемуся в церковном отношении в некоей изоляции, в день подписания Акта открылся иной мир, мир полноты православия!

Фото Владимира Ходакова

Фото Владимира Ходакова

Еще мне вспоминается ужин в день подписания Акта. На ужине были митрополит Лавр, ряд архиереев, участники церковно-исторических конференций, которые проводились в ходе воссоединения, члены переговорных комиссий и гости. Я сидел рядом с замечательным священником, протоиереем Сергием Правдолюбовым, у которого в семье одиннадцать прославленных. Атмосфера на ужине была очень радостной и непосредственной. Владыка Лавр задал тон простоты, и все этот дух подхватили: беседовали, делились какими-то моментами переговорного процесса, держали речи, но не «официозные» и формальные, а живые и от сердца. На этом ужине было очень уютно, тепло и радостно, словно был подведен итог процессу объединения и самого подписания Акта.

Как перенес эту поездку митрополит Лавр — ведь врачи не рекомендовали ему столь трудный график?

— Конечно, митрополиту Лавру было не просто. Он уже был в преклонном возрасте, да и здоровье у него было весьма слабым. Однако думается, что самым трудным для него были внутренние переживания и сознание той ответственности, которую он несет перед Богом, перед паствой и перед русскими людьми. Этот физически слабый старец сделал героическое дело, которое требовало невероятных духовных усилий. Слава Богу, его окружали верные ему священнослужители и паства, что было для него большой поддержкой во время поездки. Епископ Евтихий Домодедовский, рассказывая как-то о митрополите Лавре, назвал его «самым большим послушником Зарубежной Церкви». Несмотря на кажущуюся невозможность, владыка Лавр выполнил это последнее,  данное ему Богом послушание.

Фото Михаила Перекрестова

Фото Михаила Перекрестова

— Какие вы видите результаты по прошествии 5 лет? Утихли ли настроения против объединения, ведь многие сулили второй раскол — улеглись ли разногласия?

— Немалое число противников объединения, в том числе даже один архиерей и ряд клириков, Божией милостью не только примирились с объединением, но стали убежденными поборниками церковного единства. Отколовшихся же можно разделить на три группы: 1) те, которые по происшествии некоторого времени после объединения увидели, что во внутренней жизни Зарубежной Церкви ничего не изменилось, что «Москва не захватила все имущество» и стали вновь прихожанами Русской Зарубежной Церкви; 2) те, которые увидев, как разные группы, которые против объединения, ругаются и разделяются между собой, вообще перестали в церковь ходить; и 3) те, которые продолжают находиться в расколе и по гордыни, невежеству, обиде или упорству, к сожалению, вряд ли уже когда-нибудь вернутся в лоно Поместной Русской Церкви.

— Какие проблемы, на ваш взгляд, в Церкви в России и Церкви Зарубежной надо решать в первую очередь? Что беспокоит?

— Проблем в Церкви всегда хватает: были они и во времена апостольские, были в золотой век богословия, есть они и теперь. Церковная проблематика весьма обширная, и у двух частей Русской Церкви у каждой свои условия жизни, свои вызовы и свои трудности. Как нам порой непросто разобраться в российской действительности, в динамике жизни в России и церковной жизни там, со всеми своими нюансами, так и россияне подчас плохо знают нашу жизнь, наш церковный уклад и те задачи, которые стоят перед «в рассеянии сущими». Поэтому довольно-таки промыслительно, что, хотя Русская Церковь ныне едина, тем не менее, она административно разделена на Московскую Патриархию и на Русскую Зарубежную Церковь.

Фото Михаила Перекрестова

Фото Михаила Перекрестова

Впрочем, обе части имеют возможность сотрудничать и принимать решения в общецерковных делах: все архиереи Русской Зарубежной Церкви являются членами Архиерейского Собора Поместной Русской Церкви. В Межсоборном Присутствии Русской Православной Церкви Зарубежная Церковь также представлена.

— В чем наибольшее значение произошедшего восстановления единства?

— В духовном плане, главное значение восстановления единства – в том, что Божией милостью две части Русской Церкви, в лице ее Первосвятителей и представителей, смогли смириться, покаяться, простить, отложить все личное и временное и на деле преодолеть разделение и исполнить волю Божию. Семья Единородного, в лице Русской Церкви, вновь едина и это не может не радовать. Хотя уже прошло пять лет со дня объединения, нам, «зарубежникам», кажется, что это произошло вчера, и мы не перестаем благодарить Бога за Его милость к нам.

Насколько мне известно, это было событие беспрецедентное. Да,  в церковной истории случалось, что отколовшаяся часть возвращалась в Церковь. Но в данном случае речь идет не о присоединении одной части Церкви к другой или же о покаявшихся раскольниках: две равные по значению расколотые части вновь, после 80 лет разделения, соединились. Это было ТАИНСТВОМ, подобным таинству брака, и в этом – величие и значимость восстановления церковного единства.

Читайте также:

Протоиерей Петр Перекрестов: Произошло Таинство восстановления единства

Поскольку вы здесь...
У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей.
Сейчас ваша помощь нужна как никогда.
Лучшие материалы
Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее!
Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира.