Пять веских причин не ездить в монастырь. Искушения монашеского максимализма

Автор текста иеромонах Иона (в миру Джеймс Паффхаузен) ныне является Митрополитом всея Америки и Канады.

Джеймс Паффхаузен родился в 1959 году в Чикаго, штат Иллинойс, и был крещен в Епископальной Церкви. В 1978 году Джеймс, студент Калифорнийского университета в Сан-Диего, принял Православие.

После завершения университета продолжил образование в Свято-Владимирской семинарии в Крествуде, штат Нью-Йорк. Получил степень магистра богословия в 1985 году и магистра теологии в области догматики — в 1988 году. Работа над диссертацией на соискание ученой степени доктора философии в Graduate Theological Union в Беркли была прервана поездкой в Россию, где Паффхаузен провел год.

Его духовным отцом стал наместник Валаамского монастыря архимандрит (ныне епископ) Панкратий. Архимандрит Кирилл (Павлов), духовник отца Панкратия, благословил Паффхаузена на принятие монашества и священного сана.

Весной 2008 году решением Священного Синода ПЦА отец Иона был возведен в сан архимандрита. 4 сентября 2008 года архимандрит Иона был избран епископом на внеочередном заседании Священного Архиерейского Синода ПЦА.

12 ноября 2008 года на XV Всеамериканском Соборе в Питтсбурге, штат Пенсильвания, епископ Иона был избран Архиепископом Вашингтонским и Нью-Йоркским, Митрополитом всея Америки и Канады.

Священник выглянул из алтаря, проверяя, не готов ли регент начать чтение часов перед Божественной литургией. Едва он приготовился воскликнуть: «Благословен Бог наш…», — как в церковь с земным поклоном вошёл Билл — последний из новообращённых, только что вернувшийся из паломничества в другой монастырь. Билл — или Василий, как сейчас он настоятельно просит себя называть — был обычным евангелистом, приятной внешности неженатым молодым человеком, работающим на первой после окончания колледжа работе. Зайдя как-то раз в книжный магазин, он открыл для себя Православие и затем с большим рвением принялся его изучать. После шести месяцев катехизации, в течение которых Билл прочитал едва ли не все православные книги, которые были напечатаны, он был миропомазан.

Примерно через год Билл решил посетить монастыри. Тут-то в нём и начались перемены. Он стал более благочестивым и серьёзным по отношению к вере, но вместе с тем начал становиться каким-то странным. Например, в это воскресенье утром Василий не соизволил войти в церковь, как все другие. Вместо этого, с чётками, свисающими с его запястья, Билл прошёл земными поклонами от входа до середины и затем на глазах у всего прихода демонстративно поклонился практически перед каждой иконой в церкви. Никто не слушал часы, все смотрели на Билла. Потом прямо перед началом литургии он подошёл к двери алтаря и объявил, что ему нужно исповедаться, иначе у него будут большие проблемы со святыми старцами. Батюшка, будучи терпеливым к усердной молодёжи, вышел принять исповедь.

«Я худший из всех грешников!» — начал Билл в своём обычном ключе. После чего он зачитал свой список, на этот раз состоявший всего из четырёх страниц. «Я сделал всего двести поклонов вместо обычных трёхсот и прочитал только четыре акафиста, так что я не вполне готов причаститься», — сказал Билл. «Вдобавок я был вынужден выпить чашку кофе, но поскольку все остальные делают то же самое, можно ли мне всё-таки причаститься?» — добавил он. Всё это священник раньше уже слышал. Что тут скажешь?

— Ты прочитал все положенные молитвы, и всё равно тебе нужна была чашка кофе?

— Ну, старец сказал, что мне нужно прочитать молитвы, но я не мог бодрствовать всё время, пока не закончу их, поэтому я выпил кофе. Но ведь другие прихожане даже завтракают перед литургией! Я слышал, что епископ такой-то прямо перед литургией выпил кофе с этими безбожными католиками! Кроме того, я выпил кофе в три часа ночи, а сейчас почти десять.

После паузы священник спросил: «Почему ты не начал читать молитвенное правило немного пораньше?»

— Я только что прочитал в книге, что правило нужно читать после полуночи, так как это самое подходящее время для борьбы с демонами. Ну и Мадонна выступала по телевизору после полуночи. Её видеоклипы оказались для меня большим искушением… Так что я сделал поклоны.

Батюшка не знал, с чего начать. «Отец», — сказал Билл, Вам не кажется, что пора вернуться к православным традициям и начать использовать восковые свечи вместо парафиновых? Ещё меня раздражает, что хор половину текстов Всенощной не поёт, а просто читает, как, например, это было вчера вечером. К тому же по неверному календарю. Я потратил целых три часа, чтобы повторить Всенощную по правильному календарю! Боюсь, мне придётся найти другую, более православную церковь. Похоже, я единственный человек в приходе, кто знает, как и что нужно правильно делать. Кстати, я пригласил своего старца встретиться с Вами, заодно он Вам объяснит, что нужно исправить. Он мне сказал, что мы должны всё делать правильно, как они, иначе мы сгорим в аду.»

Священник стал поглядывать на часы, теряя терпение.

— Ладно, Василий, слушай, здесь несколько проблем, которые нам нужно с тобой обсудить, но не сейчас: весь приход ждёт, пока ты закончишь исповедь. Когда ты исповедовался в прошлый раз?

— Вчера в монастыре. Думаю, наконец я нашёл духовного отца, достойного моего послушания.

— И кто же он?

— Отец такой-то из монастыря в горах. В следующее воскресенье он приедет служить с Вами.

— Билл!

— Василий.

— Хорошо, пусть будет Василий. Тот человек давно лишён сана, я не могу служить с ним! Кто благословил тебя на встречу с ним? Тем более идти к нему как к духовнику? Кто благословил тебя пригласить его сюда?

— О, да Вы тоже продолжаете преследовать этого праведного человека! В моём сердце он настоящий православный христианин! Кстати, вчера он покрестил меня, исправив то, что в своё время Вы обошлись лишь миропомазанием. Вообще, — начал распаляться Василий — что я здесь делаю? Мне лучше пойти к нему, ибо он и есть критерий истинной православности… В отличие от этой модернистской экуменической церкви! Мой духовный отец, возможно, и лишён сана, но он на самом деле слушается Бога — какой контраст с теми безбожными епископами! Я это знаю, поскольку чувствую это сердцем.

— Так, — сказал священник с раздражением — тогда почему ты хочешь здесь причащаться?

— Что?! Вы отказываете мне в праве причаститься?! — взвыл Василий и выбежал из церкви.


Сравнение монастырской жизни с приходской

Эта история — случай хоть и особый, но всё же не единичный. Это пример того, что может произойти с мирянами — особенно духовно неокрепшими — когда они ездят в монастыри по неподходящим причинам и в неверном расположении духа.

Рост количества монастырей в Северной Америке в последние тридцать лет, особенно в последние пять лет, открыл прекрасные возможности для верующих православных христиан совершать паломничества в монастыри и наблюдать монашеские традиции. В монастырях, помимо других вещей, в самом максимальном смысле раскрывается литургическая и духовная жизнь. Этот максимализм проявляется, в частности, в длинных, полных богослужениях, строгой аскетической дисциплине и очень консервативных взглядах на всё, начиная от языка, стиля и одежды и заканчивая образом жизни. Многие путают монашеские максимализм и консерватизм с реакционными национальными интересами. Однако это большое заблуждение.

Монастыри воплощают православную культуру независимо от национальных особенностей. Это вечная, вселенская соборная культура, переданная нам святыми отцами Православной Церкви. Монашеская культура есть не что иное, как послушание Евангелию через следование за нашими духовными отцами, которые передают нам опыт жизни по Евангелию во всей его полноте. Посетить православный монастырь — не то же самое, что посетить какое-то сообщество людей. Это значит войти в мир христианской культуры, которая через многие поколения была передана нам святыми отцами.

Монашество сильно отличается от жизни в миру, где есть семья, работа, и от приходской жизни. Приходы — передовая линия, где Церковь встречается с миром, где культура освящается и преобразуется Евангелием. Люди очень заняты мирской жизнью и не имеют возможности вести такую же активную литургическую жизнь, как в монастыре. Приходская жизнь часто не может быть такой максималистской и редко является таковой. Однако церковный приход — не компромисс, не какой-нибудь второсортный путь христианина. Быть христианином в миру означает нести Евангелие в мир, жить и свидетельствовать о Христе, в то же время полно и активно живя культурной жизнью. Это очень высокое призвание!

У монахов другое призвание — быть «не от мира сего» и строить свою жизнь только по Евангелию и согласно традициям Церкви, особенно её литургическим циклам. Очень важно помнить, что нет разницы между службами для прихода и для монастыря. Нет разницы в правилах для поста и молитвы. Главное различие заключается в том, что люди в приходах живут в миру, а монахи нет. Монастыри исключительно важны для жизни приходов: они составляют вместилище живой Традиции в её чистоте, где люди могут получить опыт жизни по Евангелию. Монашество может наполнить их жизни, вдохновить верующих мирян на большую верность Христу и Евангелию. Монастырь может быть местом духовного исцеления и утешения.

Однако как показывает история Билла (Василия), людей, посещающих монастыри, могут преследовать сильные искушения. Эти искушения связаны с гордыней или прелестью, которая может ей сопутствовать.


1. Опасность гордыни

Гордыня — частая ловушка для новоначальных, для мало знакомых с монашеской традицией и для тех, кто стремится к подлинной православной духовной жизни. Особенно подверженными данному искушению могут оказаться те, кто ездят в монастыри в поисках духовных наставлений, не зная, что такое истинная православная жизнь в миру.

Верующие ездят в монастыри, видят примеры благочестия, знакомятся с монашеской жизнью и хотят подражать ей, в действительности её не понимая. Паломники встречаются со старцами и монахами, и им начинает казаться, что их приходской священник живёт менее духовно, чем старцы, поэтому в их глазах он начинает выглядеть как неподходящая кандидатура для духовного руководства. Паломники ходят на исповеди, развивают духовные отношения с духовником в монастыре и думают, что их путь — единственный приводящий ко спасению. Они получают духовные наставления, которые могут неправильно интерпретировать. Иногда люди получают неполезный совет и, отнесясь к нему некритично, возводят его в ранг высшего критерия духовной жизни. Бывает и так, что духовный отец оказывается из тех, кто был наказан Церковью, но пренебрёг наказанием. В таких случаях паломники могут попасть к лжестарцам или даже в создаваемые некоторыми из них секты.

Излишнее внешнее благочестие, ложное смирение, сосредоточение на слухах и «проблемах» в жизни Церкви, осуждение людей за их позицию по этим проблемам, полная уверенность в собственной правоте и, возможно, самое опасное из всего — сотворение идола из человека или места как высшего критерия православности — всё это могут быть симптомы болезни. Это признаки духовной незрелости. Здесь не находится места Христу, отсутствует и духовная работа над самим собой.


2. Излишнее благочестие

Стремление ко Христу и Церкви само по себе прекрасно, однако подлинное стремление сильно отличается от того, что продиктовано нашими страстями. Усердие, идущее от наших страстей, всегда сосредоточено вокруг нашего «я», при этом мы склонны видеть себя настоящими православными, истинно благочестивыми и «посвящёнными» людьми. Настоящее же усердие направлено только на единение во Христе, а не против чего-либо, за исключением своих собственных падений. В настоящем усердии нет лицемерия, в отличие от ложного, которое пронизано лицемерием, гордыней и самомнением.

Благочестие — важная составляющая нашего религиозного опыта. Поклоны, крестное знамение, благоговение и другие формы, данные нам православной традицией, очень полезны, это знаки нашей любви к Богу, и не нужно поучать других, кто, по нашему мнению, что-то делает неправильно, не нужно обличать других людей в неблагочестии, тем более демонстрировать, что вот я-то точно знаю, что как нужно делать. Во многих монастырях установлены очень строгие правила для внешних средств выражения благочестия — поясных и земных поклонов, крестного знамения и так далее. В приходах, однако, часто таких правил нет. Никогда нельзя привлекать к себе внимание с помощью таких внешних действий, так как это культивирует гордыню и эгоцентризм и отвлекает других людей от молитвы.

К этой же категории относятся правила поста. Монастыри строго следуют этим правилам, которые одинаковы и для монахов, и для мирян. Что не означает, что кто-либо имеет право судить других, что постятся они не должным образом либо вообще не постятся. Это, во-первых, было бы фарисейством, и во-вторых, пост и другие церковные правила суть средства, но не цель как таковая. Если мы постимся и гордимся этим, осуждая других за неспособность делать то же самое, то лучше для нас было бы, если бы вовсе не постились. «Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест» (Рим. 14-3).

То же самое можно сказеть о литургической жизни Церкви. В монастырях, как и полагается, служат наиболее полно, в соответствии с древним типиконом Св. Саввы. Службы могут длиться по многу часов и занимать бОльшую часть дня. Нет разницы, по крайней мере в славянской традиции, между службами для монастырей и церковных приходов. Для паломника монастырские службы поначалу могут казаться обременительными и слишком длинными, но со временем такое впечатление сменится на противоположное. Службы в приходах, сокращённые из пастырской необходимости, могут выглядеть неполными.

Существует два связанных с этим искушения. Первое заключается в суждении, что в монастырях служат правильно, а в церковных приходах «неправильно». Второе искушение — думать, будто церковные службы не столь благодатны, и к службам и духовной жизни на приходах, в отличие от монастырей, относятся менее серьёзно. Это неизбежно приведёт к осуждению священника как «менее духовного», а за сокращение служб ещё и ленивого. Как мы не любим вспоминать, что во время наших первых посещений монастырских служб мы раньше других норовили присесть отдохнуть, поглядывали на часы каждые пять минут, ожидая окончания казавшегося нам бесконечным богослужения! Священники сокращают службы по пастырской необходимости, и никогда нельзя осуждать их, ибо они и так делают всё, что могут!

3. Осуждение

Самый большой грех — осуждение кого-либо, тем более священнослужителя. Для священника мы установили очень высокий, обычно недосягаемый уровень ожиданий, которому сами никогда не можем соответствовать. Следовательно, осуждение в таких случаях есть ничто иное как фарисейство. Жизнь приходского батюшки с её заботами и многочисленными обязанностями сильно отличается от жизни монаха в монастыре. Прихожане видят лишь малую часть жизни своего священника. Многие думают, что его работа заключается только в двухчасовой службе по воскресеньям. На самом же деле, священник работает больше восьмидесяти часов в неделю. Как миряне могут судить о нём и особенно об уровне его духовности?

4. Злоупотребление духовным руководством

Другие ездят в монастыри для духовного руководства и исповеди. Существует хорошая древняя традиция иметь духовного наставника в монастыре и вверить ему свою жизнь. Иногда люди ездят к старцам, в основном для решения важных вопросов. Справедливо также и то, что некоторые люди находят больше взаимопонимания со своим приходским священником, чем с другими.

Если Церковь — духовная лечебница, то монастыри — особые клиники со специалистами. Вы не пойдёте к терапевту лечить рак или к нейрохирургу — простуду. Старцы — те самые специалисты, которые за годы многолетнего аскетического очищения приобрели духовный опыт и знают, как помочь со многими важными вопросами. Многие из них одарены духовно, многие нет. Большинство монахов нельзя назвать старцами даже с большой натяжкой. Однако это не мешает им быть духовными отцами, утешать, принимать исповедь. Будь то приходской священник, служащий монах либо старец, источник совета и утешения в любом случае — Бог.

Настоящий старец — тот, кто всегда оставляет человеку полную свободу, даже когда он открывает этому человеку волю Божию. Настоящий старец не манипулирует человеком, он просто желает ему спасения, а он сам — лишь проводник Божией любви и прощения. Большим искушением может стать обожествление старца и даже замещение им Христа. Культ личности ведёт к разрушению обоих — и старца, и его духовного чада.

Послушание очень важно в духовной жизни. Однако, оно всегда должно находиться в определённых границах. Разумеется, не может идти речи о чём-либо незаконном или аморальном. Настоящее духовное послушание должно служить одной цели — учить послушанию Богу.

Большое искушение, особенно для американцев — найти старца (священника, епископа), кто был бы «достоин моего послушания». Это проявление гордыни и прелести. Мы можем думать, что нам нужен великий старец, только самый лучший, которому мы позволили бы вверить свою жизнь, так как только такой духовно одарённый наставник мог бы понять нас, и «я могу иметь дело только с тем, кто мог бы признать и развить мой уникальный потенциал». Это самомнение, высокомерие и оценка своего духовного уровня как очень высокого. В действительности, при таком подходе нам труднее всего было бы иметь дело с настоящим старцем, так как он быстро отрезвил бы нас. Наша гордыня не могла бы вынести этого, и мы бы пренебрегли его советом — даже, как ни парадоксально, если бы его совет был лучшим для нас.

5. Церковные сплетни

Последнее большое искушение — оказаться вовлечённым в сплетни о людях, местах, обычаях и особенно о «проблемах», предъявляемых Церкви. О том, кто что делает, как служит ту или иную службу и с кем — подобные вещи суть сплетни. Или такие вопросы, как экуменизм, календарь, или чему они учат или не учат на таком-то семинаре, могут принести очень мало пользы и нанести гораздо больше вреда своим греховным празднословием. Господь сказал, что мы отчитаемся за каждое наше слово.

Плохо не только то, что подобные сплетни связаны с осуждением людей, в особенности церковных иерархов, духовенства — всех, кто и так будет держать ответ перед Богом за себя, но плохо и то, что мы таким образом отвлекаемся от искания пути к нашему спасению. Перед Богом мы ответим только за то, что относится к нашему личному спасению, но не за те явления, на которые повлиять не можем. Печально то, что в монастыри любят ездить люди, которые под маской серьёзного отношения к духовной жизни уступают этому искушению, и все подобные сплетни и слухи разрушают их души.

Довольно плохо, что люди говорят об этом при личной встрече; многие читают целые скандальные публикации. Интернет — видимо, самый богатый источник для подобных сплетен. Всё это очень душевредно, и необходимо сторониться этого изо всех сил.


Почему мы ДОЛЖНЫ ездить в монастыри

Православным христианам следует часто ездить в паломничества по монастырям, следует как можно больше стараться стяжать благочестие и монашеский аскетизм, следует искать там духовных наставлений. Искушения и испытания в основном приходят от нашей собственной духовной незрелости и невежества. Мы должны знать свои слабости и стяжать подлинные духовные ценности — смирение, веру и любовь.

Молитва Св.Ефрема Сирина всегда должна быть с нами как наш духовный путеводитель:

«Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия и празднословия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любве даруй ми, рабу Твоему. Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения и не осуждати брата моего, яко благословен еси во веки веков. Аминь».