Алевтина Петровна Хориняк более 20 лет проработала участковым терапевтом в Красноярске, до этого — была работа в туберкулезном диспансере.
На всю страну Алевтина Петровна стала известна после того, как ей грозило уголовное наказание: она вопреки инструкции выписывала страдающему пациенту обезболивающие. Дело, которое длилось три года — вплоть до октября 2014-го, получило широкий резонанс, Хориняк оправдали. А вскоре ситуация с выпиской обезболивающих в стране стала меняться.
В поликлинике я слышу: «Работает закон Хориняк»
— Алевтина Петровна, что происходит сейчас в вашей жизни?
— Недавно, 19 декабря, исполнилось два года с тех пор, как я вышла замуж, у меня появился спутник жизни. Мы вместе друг друга поддерживаем. Знакомы были давно, 20 лет, ходили в одну церковь. Потом оба овдовели, и вот…
Сейчас появилось много свободного времени, и мы пытаемся более глубоко изучать Библию.
А еще у меня два года правнуку, я иногда с ним нянчусь, помогаю, потому что внучка работает.
— Как ваши дети, внуки отнеслись к вашему замужеству?
— У меня одна дочь и три внука, и они все живут своей жизнью, независимо от меня, и отнеслись вполне нормально. У мужа два сына, они тоже живут своими семьями. Я думаю, что все дети и внуки даже рады, что мы теперь вдвоем.
Иногда какую-то помощь можем оказать. Пока еще на своих ногах, слава Богу, еще физически что-то можем делать. Весной, летом и осенью у нас дача, трудимся там…
— Как врач вы больше не консультируете?
— Сейчас я бы не сказала, что это бывает часто. Когда я работала, можно сказать, каждый день обращались за советом, и во внерабочее время. Сейчас иногда обращаются мои бывшие пациенты, но это бывает редко. Во всяком случае, если кто-то обращается, то со своей стороны я стараюсь помочь, сделать то, что в моих силах, — помочь с госпитализацией или какой-то другой вопрос решить.
Когда прихожу в свою поликлинику, меня там встречают, всё еще приглашают: «Ты почему не выходишь на работу? Выходи, работай». Но мне уже 75 лет, наверное, надо уже готовиться ко встрече с Господом, к вечности, подводить итог жизни.
Я сейчас живу каждым днем, который дает Господь, благодарю за то, что вижу в этом мире, слышу…
Алевтина Хориняк /Кадр: видео 1tv.ru
— Что изменилось в вашей жизни после судебных разбирательств?
— Я просто убедилась в том, что на все воля Божья и Бог все делает не просто так, а для чего-то. Бог видит страдания онкологических больных, в России в частности, где законы их совершенно не защищали. И просто Он избрал меня таким сосудом, через который это все вскрылось. Теперь эти люди, по крайней мере, защищены законом и каждый врач думает о том, что нужно оказывать посильную помощь пациенту. И заведующие поликлиниками думают о том, что обезболивающие препараты нужно выписывать, и важно, чтобы такие препараты были всегда.
Очень многое изменилось. Когда я прихожу в поликлинику или больницу, иногда слышу: «Да, работает закон Хориняк», тот самый, который приняла Дума.
Но я кто такая? Это Бог усмотрел и послал облегчение этим страдающим. Поэтому сейчас эти люди хотя бы не остаются в такой обреченности от того, что они страдают, кричат. И их близкие не так страдают, глядя на них.
Несколько раз ко мне обращались родственники онкологических больных, по одному случаю я даже звонила в Министерство здравоохранения России. Если кто-то обращается, я никому никогда не отказываю.
На изменения в российской медицине нужно время
— Что сейчас, на ваш взгляд, происходит с медициной?
— Думаю, сейчас очень тяжелый период — переходный — на новейшие технологии, которые применяются сейчас в медицине, в том числе это касается и документообращения. Появились электронные записи, когда попасть ни к кому невозможно. Я думаю, это болезнь становления, потому что адекватные схемы еще правильно толком ни программисты не могут разработать, ни пациенты и врачи понять. Но сама эта идея, конечно, хорошая, что врач за компьютером, что любую фамилию наберешь, и вся история болезни откроется, и тебе уже многое ясно. Думаю, что это придет, просто нужно время.
Студенты мединститута г. Красноярска, 5 курс/miloserdie.ru
В 2015 году я была на форуме Общероссийского народного фронта «За качественную и доступную медицину!» и там выступала, мне выделили три минуты. Я и там говорила, что Федеральную службу по контролю за оборотом наркотиков нужно убрать из системы контроля над медицинскими учреждениями, что они только себе галочки ставят и мешают работать медикам. Сейчас, по крайней мере, в медицине врачам стало проще назначать обезболивающие препараты.
Сам президент тогда сказал, что деньги идут, как в черную дыру — бюджет закладывается на медицинские нужды, а средства не всегда доходят.
И зарплаты у медиков маленькие. Почему? Кто-то из других областей может получать зарплату 200 тысяч, а врач — 20 тысяч рублей, а санитар, медсестра — 11-15 тысяч. Когда будет внятный контроль за распределением бюджетных средств, тогда и работников будет достаточно. Несмотря на все, сейчас, кстати, очень много молодых пришло в нашу поликлинику.
Я работала на участке, на котором функционировали десять опытных терапевтов. Всегда были в наличии четыре-пять врачей. Сейчас участки есть, а врачей нет. Остались у нас один или два старых терапевта, но пришли новые после мединститута, они еще до конца не вошли в работу. Как их научат, так они и будут работать.
— Что вас радует в окружающем мире?
— Люблю выезжать на природу: мы видим это чудное создание Божье, эти плоды, и восхищаемся, что мы сажаем одно маленькое семечко в черную землю, сажаем другое семечко, из одного вырастают сладкие вкусные ягоды, из другого — овощи, из третьего — деревья. Чудо! И человек вырастает — это же чудо из чудес!
— А вы что в огороде выращиваете?
— Много всего. В этом году мы, наверное, банок 20 закатали — помидоры, огурцы. Еще в этом году у нас случайно выросли два арбузика.
Думали, что это огурцы, никак не могли понять, почему они такие странные, пока они не стали уже большие. И капуста, и свекла, и морковка очень сладкие, хорошие.
Собирали клубнику — литров пять, наверное, сварили варенья. А про черемуху и говорить нечего. Ведра три, наверное, а то и больше набрали, миксером ее измельчили и угощали внуков своих. Печем пироги из черемухи.
— В быту как вы обязанности с мужем распределяете — приготовить, убраться?
— Муж — глава семьи, жена — помощница. В доме это все жена должна делать, следить за уютом.
Алевтина Хориняк с мужем Павлом Сиско / baba-deda.ru
Муж наставляет меня в Слове Божьем, читает, может быть, больше, чем я. Ну и, конечно, делает все, что я не могу физически, мужскую работу: что-то наладить, копать в огороде и вообще, если нужно тяжелый физический труд приложить.
— Бывает, что у вас все-все собираются – дети, внуки?
— Бывает, да, на день рождения, но это редко, чтобы все собрались. У одного сына мужа — пятеро детей, иногда бывает, что они собираются, потому что там еще маленькие есть. Но чаще все приезжают по очереди.
Нас учили любить людей
— За прошедшие десятилетия люди сильно изменились?
— Понятно, что очень сильно влияет на людей телевидение, интернет, но сама суть человека, я думаю, не меняется. Многое зависит от самого человека. Когда я училась в медучилище, а потом в мединституте, преподаватели нас учили любить людей. Говорили: «Если вы не любите людей, если вы не любите больных, вы лучше не ходите, не работайте, потому что ваша работа будет заканчиваться инсультом и инфарктом. Представляете, каждый день иметь такой стресс — нелюбимую работу».
Я и в молодости, и в последние годы работы шла на нее с радостью. Сейчас, если приду, меня все встречают, обнимают, слезы даже у кого-то на глазах: «Ты идешь по коридору, улыбаешься, и кажется, что просто какой-то свет, какое-то солнышко появилось».
Понимаете, когда человек сам настолько любит окружающих, он доволен встречей с ними, и ему будет отдача. Когда другой человек видит хорошее отношение к нему, он тоже изменяется. Так было во все времена.
Алевтина в санатории, 1968 г./miloserdie.ru
Может быть, молодежь сейчас другая, более рациональная. Но мы ничего не можем изменить, мы можем только стараться этих людей направлять на верный путь, и думаю, что многие молодые люди все равно прислушиваются, задумываются, куда они идут.
— В социальном плане что-то изменилось? Вот приходите вы в магазин…
— Думаю, что ничего особенно не изменилось — так же всё чего-то не хватает. Сейчас вроде и есть изобилие, но люди не могут себе его позволить. Я жила так, что всегда было чего-то недостаточно, поэтому эти проблемы меня не волнуют.
Я и внукам своим говорю, что нужно довольствоваться тем, что имеешь, стремиться идти по жизни честным путем, чтобы потом не сожалеть.
— У вас кто-то из внучек в медицину пошел?
— С внучками у меня интересно получилось. Я даже вообще не понимаю, что у них за профессии. Одна пошла в международный менеджмент. Одна юрист. Третья решила стать дизайнером, она еще учится в вузе. Про медицину что-то никто ничего не думает.
Но про медицину даже своим близким и знакомым говорю: «Идите, только если вы любите людей, если вы готовы в дальнейшей жизни столкнуться с различными лишениями».
Не думаю, что в нашей стране скоро наступит то время, когда медики будут получать зарплату хотя бы на уровне Германии. Поэтому будущим медикам предлагают готовиться к тому, что они будут мало получать и очень много страдать. Но, чтобы это вынести, нужно любить людей, тем более больных, нуждающихся в помощи. И многие ведь любят.
Мне приходилось как-то, когда я работала участковым врачом, беседовать с будущими врачами, которые вскоре собирались сдавать государственный экзамен. Они приходили ко мне группами по четыре-пять человек, и я им это все говорила, они с удовольствием слушали. До сих пор еще некоторые мне звонят, консультируются и спрашивают совета. Врач — работа не одного дня, это образ жизни.
