Церковь и государство

В его жизни, посвященной господству и власти и, таким образом, греху и преступлению, вдруг слышится новый 'тайный и властный' голос, который велит сказать преступлению 'нет'. И этому голосу человек, привыкший приказывать, вдруг решает повиноваться.

Вот у меня существуют разные социальные роли: профессор вуза, церковный чиновник, муж, отец, брат и сын и — верующий человек. Какая из них самая главная? Что влияет на все остальное? То, какой я верующий. Ведь вера неизбежно связана с ответом на вопрос о жизни и смерти, о добре и зле — о ценностях, в согласии с которыми я стараюсь жить (если получается).

В четверг Левада-центр опубликовал результаты опроса 'Россияне о религии и церкви'. Комментируют заместитель директора Левада-центра Алексей Иванович Гражданкин, игумен Сергий (Рыбко), Елена Зелинская, протоиерей Владимир Вигилянский.

Профессор МГИМО Андрей Зубов - о революции и Соборе 1917-18, церковной жизни в брежневское время, современных событиях и уроках ХХ века

В обществе запущена на новые обороты, новую мощность гигантская пропагандистко-информационная машина, направленная на основы русской государственности. И на Православную Церковь, ее иерархов, ее священников направлены эти мощные истребительные удары.

Нынешние события заставляют нас вновь повернуться лицом к духовной жизни. Что значит быть православным? Как это выражается в моей семейной жизни, в моей профессии, в моей гражданской позиции?

Говорят, что в ситуации оскорбления религиозных чувств верующие люди должны проявлять кротость и долготерпение, и через это конфликты будут исчерпаны без вмешательства государства. В чем проблема этого рассуждения?

Раздражение у людей активных, но не церковных вызывает все происходящее, и они начинает выплескивать свою агрессию на того, кого предъявили. А им предъявили Церковь. Они ее вдруг увидели и решили, что из-за нее как раз все беды.