Некрещеный
Совсем немного оставалось мальчику до берега, когда лед проломился. И Никита, как был, - в теплой куртке, с коньками, привинченными к ботинкам, ухнул в полынью.
Рассказ Марии
Всего один год мы с мужем пожили вместе. А потом началась война с фашистами. Забрали из нашей деревни всех мужиков на войну. Остались только бабы, старики да дети. А в деревне-то колхоз был, так мы там всё сами делали. Пришлось нам не только на ферме работать, но и в поле - косить, жать, молотить.
Там, где не было меня
Помню, как замирало сердце от какой-то строгой торжественности внутри церкви, как сразу безоговорочно нами был принят негласный устав: платок, юбка, отсутствие помады и громких возгласов. Казалось, мы - сопричастники какой-то тайны, чего-то запретного, что делают не все люди в Москве.
Наивная картина
Картине очень нравилось на реставрации. Добродушные, веселые студенты, опытные, строгие профессора, не говоря уже о самом процессе реставрации. Картине завели специальный реставрационный паспорт, ее очистили, укрепили красочный слой, дублировали на новый холст, натянули на новый подрамник, подвели новый грунт, тонировали утраченные участки.
Очень хочется написать…
Очень хочется написать, но не хочется врать самому себе. Потому что толком и не задумывался о смысле жизни, потому что не осознал своих недостатков, потому что вот уже третий ребёночек на подходе, а ума не прибавилось. Вроде бы вот оно Евангелие – руку протяни…
Как «Отче наш…»
Откуда я, девчонка из 90-х, могла услышать о монастырях? Это был далекий мир, существующий параллельно с обыденностью. Там солнце сияло круглогодично, монахи задумчиво прогуливались и думали о Боге, а так, как от мира отреклись и на работу ходить не надо, наверное, они ничего не делали. Помню пошлые анекдоты. Не знаю. Школьные экскурсии?
Когда открываешь дверь
Как сейчас помню, в апреле месяце, в прохладный воскресный день меня резко и на годы вытащило из Церкви. Но тогда я не хватал беспомощно воздух, не бился судорожно, как это делал бы пойманный окунь. Физически я чувствовал себя превосходно, и, главное, я радовался, на душе царил уют и комфорт.