Рассказ

Как-то взгрустнулось, как –то выпалила маме «он меня не любит». Посмотрелась в зеркало, не понравилась самой себе – ну, у какой женщины не бывает? А тут мама вечером и говорит: «Ты помнишь Алексея? Да, спортсмен который. Всё на тебя заглядывался. Так он так и не женился, все по тебе вздыхает. Видел тебя, говорит – расцвела Алёна…»

Обратились к врачам. Оказалось – «доброкачественное разрастание». Слишком небольшое, чтобы оперировать, слишком большое, чтобы лечить. Приступы становились слабее – но чаще.

На вопрос: «Что делать-то, батюшка, ведь грех за грехом чередой нескончаемой?» - преподобный старец Оптинский Иосиф советовал как можно скорее бежать в тихую гавань сердечного покаяния.

На краю главной улицы, на высокой поляне, прямо над заросшим чернопалками прудом, стоял старый, полуразрушенный храм. Там, где были купола, теперь торчали в небо безглавые кратеры, и над ними качались на ветру тонкие былки-березки, неведомо на чем взросшие и неизвестно откуда черпающие силы для того, чтобы зеленеть каждую весну.

По причине хмурой погоды, непрекращающегося дождя, регулярных областных требований, реформирований и смен руководителей после каждых выборов, настроение у начальника ДАІ майора Фесенко было отвратительным.

Иногда она писала коротко и ясно: «7 ч. Вечера, м. Университет, приходи в красном, с собой  - свечу и желательно красные цветы. Митинг в защиту бирманских монахов. Их убивают».

Для приходского священника его тревожный чемоданчик, «тревожный» в полном смысле слова. Бывает, что на вызов бежать приходится не медля. Подрясник накинул, саквояж схватил, и вперёд.

Елена Павловна принадлежала к увядшей ветви cтаринного дворянского рода. Была отменно красива, и, хотя облик ее с годами претерпевал естественные изменения, красота ни на мгновение не ускользала.