Рассказы

Поднимаю трубку: - Сегодня в Павлов Посад приезжает Макаревич. Да, тот самый, «Машина времени», наша юность, батюшка. Ты как? Мы с Серёгой собираемся.

Я был когда-то гедонистом. Нет, ну, конечно, не я один. Гедонистов много. Не всякий, правда, знает, что он – гедонист. Живет себе человек, наслаждается. Ну, а как это называется, не знает. Мало ли слов на свете? Что касается меня, то я был гедонистом сознательным. Идейно состоявшимся был гедонистом. Во как!

- А государство что-нибудь за отца давало? - Назначили пенсию в пятьсот рублей. Правда, делили её пополам между бабушкой и нами...

Представь себе, что «средство Макропулоса» вовсе не сказка, а на самом деле. Вот оно, подмешано в эту самую конфетку, - я достаю из кармана и подаю ей леденец. - У тебя есть возможность вернуться в годы твоей юности. Ты бы хотела снова стать молодой? Что молчишь? Бери конфетку.

Алевтина Ивановна терпеть не могла борщ во всех его аспектах. Было и еще несколько вещей, которые ей, очевидно, не нравились, но гораздо меньше. Она не любила, когда девушки по улицам ходят в трусах и майках, когда продавщицы в магазине ведут себя неподобающе и современную ей власть.

Будущий протоиерей и член синодальных и прочих комиссий первым передал матросу самое драгоценное, что у него было – ящик вина. За что немедленно получил от будущей матушки подзатыльник. Иерархия ценностей была в ту минуту установлена и определена на некоторый срок: в первую очередь - близкие женщины, хорошее вино – во вторую.

Интеллигентный вид, стильные беретка и дамская сумочка, желание пошутить, готовность пофилософствовать. Единственный аксессуар, совершенно не вписывающийся в её облик, это на шее самодельная цепочка из жёлтого металла. Цепочка как цепочка, правда, со звеньями непривычно большого размера.

Как рассказывали мне монахи, отец А. прежде был насельником Троице-Сергиевой Лавры, откуда его сослали «с глаз долой» в Псково-Печерский монастырь. И вот за что.