Семья священника

С верою, что браки заключаются на небесах, семинаристы все чаще выбирают в жены девушек с духовным воспитанием.

Людмила Бородина — супруга протоиерея Федора Бородина, настоятеля храма святых бессребреников Косьмы и Дамиана на Маросейке, мама семерых детей, шесть из которых — мальчики. Как всё успеть? Как вырастить детей настоящими людьми? Есть ли при таком образе жизни время на себя и свои личные интересы?

И вот однажды жена выдаёт: 'Поедем к епископу, обсудим развод'. Я за голову схватился: 'Как? Почему?' Оказывается, в тех условиях она начала ревновать меня ко всем, даже к моим родителям. Дальше становилось ещё хуже. Что ж, съездили к епархиальному архиерею. А он особо и не удерживал. В таком случае, говорит, разведёшься – и в монахи. Я ему, мол, не готов. Может, обратно на приход целибатом? Владыка ни в какую. 'У меня в епархии на приходе целибат? Исключено'.

И это вовсе не выдумки, что семье сельского батюшки порой еле-еле удается сводить концы с концами. Он живет ровно в тех же условиях, что и другие сельчане. И одним своим существованием развенчивает миф о безбедной и вольготной жизни «попов». Миф, который так любят транслировать люди, не дающие себе труда усомниться и чуть-чуть поразмыслить, предпочитающие питаться продукцией ангажированных СМИ.

Отец Павел позвал меня в сад, мы подошли к вишенке, и там он сделал мне предложение. Я ответила: 'Да, ладно'. Он растерялся, не понял сразу, значит это: 'Да ладно, иди ты' или 'Да, ладно, я согласна'. Но все-таки принял как согласие, идем мы во двор, подходим к маме, и отец Павел ей говорит: 'Мы с Верой решили пожениться'.

Лично мне кажется, что эта тоска по большой семье, где три поколения дружно живут под одной крышей — нечто, мало соотносящееся с современной реальностью. Может быть, в редких случаях, в семьях верующих кому-то и удается воплотить в жизнь этот идеал. Но чаще всего совместная жизнь с бабушками и дедушками оборачивается конфликтами...

Кроме того, что был ремень, который брали пару раз в год, в семье была прекрасная любовная жизнь, и ребенок видел и чувствовал на себе любовь отца и матери. И если уже отец или мама доведены до такого состояния, что взялись за телесное наказание — ребенок задумается.

Если каждый сам за себя, отстаивает свои интересы, у каждого свои обиды какие то, каждый со своими проблемами, то это уже не семья. У нас всегда были общие проблемы. Если детям плохо — это наши проблемы. Если маме с папой тяжело — это и проблемы детей. Мы никогда не были разрознены.