Советская власть. ХХ

Кажется, Великая Отечественная война еще не закончилась. На самом деле, это другая война — гражданская, хотя она тоже священная. Причем, священная в самом буквальном смысле, ибо причины ее кроются в элементе религиозной жизни, а именно в культе. Конкретно — в культе личности товарища Сталина.

В Издательском Совете Русской Православной Церкви прошла презентация книги «Пострадавшие за веру и Церковь Христову. 1917–1937», выпущенной Свято-Тихоновским университетом. О книге рассказывают ее создатели.

Книга-альбом, посвященная истории гонений на Русскую Православную Церковь в ХХ веке, содержит обширный документальный и иллюстративный материал (более 1000 иллюстраций).

В 1920 году 24% московских студенток вообще не хотело создавать семьи. На замужних женщин и тем более домохозяек подчас смотрели косо, как на пережиток проклятого прошлого.

Слежка, вызовы в КГБ, псевдонимы, шифрованная запись телефонных номеров, обыски — все это было его жизнью, увлекало и вдохновляло. Однажды — фантастическая дерзость — он даже нокаутировал агента КГБ, следившего за ним. Это переполнило чашу терпения сотрудников КГБ, и в ответ на отказ от предложения «эмигрировать по-хорошему» последовало почти девять лет лагерей.

Я пытался показать, что советский коллективизм и русская православная соборность не только не синонимы, но имеют совершенно разный генезис, что советский коллективизм есть отрицание русской соборности. Книга вышла огромным для университетских изданий того времени тиражом — и ее тоже восприняли как вызов.

Эта документальная публикация материалов одного из первых антицерковных процессов в советской России подготовлена секретарем Ученого совета Общецерковной аспирантуры, секретарем Научно-редакционного совета по изданию трудов Всероссийского Поместного Собора 1917-1918 гг. при Новоспасском монастыре к.и.наук А.И. Мраморновым.

Я люблю все живое. Людей, конечно, в первую очередь, но и животные всегда меня интересовали, они меня привлекали своей искренностью, преданностью, терпением. Хотелось за ними ухаживать, лечить их. Но вера, как первая любовь, мне не давала спать, есть...