Христианство

Половину всех христиан составляют католики.

Мы назвали себя православными христианами. Мы крестим лоб при входе в храм и при выходе из него. Умеем рассуждать про смирение, дать интеллигентный отпор оголтелому антиклерикалу, но что дальше? Часто ли ты встречал людей, для которых жизнь и вера слились воедино, для которых христианство — не дань традиции, не наука быть хорошим человеком, не идеология, а пусть даже только попытка общения с Богом?

Сейчас мы оказались перед огромным количеством различных религиозных, мистических, оккультных, сектантских направлений. Человек, который еще ничего не знает, который только что вышел из эпохи единственно научного атеистического мировоззрения, оказывается в растерянности: а где он, правильный путь? Где она, истина?

Может ли компания безумцев стать церковью? Как бы митрополит Антоний Сурожский реагировал на историю с Pussy Riot? Может ли искусство быть вечным вне христианского контекста? В гостях у «Школы злословия» — поэтесса, писатель, профессор Литературного института и супруга священника Олеся Николаева.

И все равно какая-то есть особая тайна: тот союз, который заключает человек, принимающий монашество, с Богом вот в самом пострижении, он действительно проносится через всю жизнь. Это очень трудно выразить словами.

Исповедники часто стоят у креста с Евангелием, как напроказившие школьники. Косят глазом в сторону и не знают, что сказать. Им тоскливо, скучно. Им неприятна и эта беседа с Богом, и таинство. Казалось бы, благодать таинства должна переполнять человека радостью, а он должен стремиться к ней.

23 октября в культурном центре 'Покровские ворота' состоялся вечер памяти митрополита Антония Сурожского, на котором были представлены две книги — 'Бог: да или нет?' и 'Пробуждение к новой жизни'.

Митрополит Августин: Раньше в Германии православные жили как бы порознь: русские — отдельно, греки — отдельно. Но с началом постоянных конференций православных епископов мы стали собираться вместе и обсуждать наиболее важные вопросы.