Недавно в Интернете по Живому Журналу прокатилась (и вышла за его пределы) волна горячих дебатов, вызванная сообщением про совершение изнасилования одним модным столичным художником. Казалось бы, новостями о разнообразных преступлениях и происшествиях современную российскую общественность уже не удивишь, но такова особенность ЖЖ, что здесь всё это появляется в первозданном, горячем, именно живом виде, тем более, что и участники этой истории – ЖЖ-юзеры…
Кто-то, комментируя факт, клеймил насильника, кто-то пытался оправдать, те и другие не стеснялись в выражениях, из основной темы вырастали десятки побочных — словом, «открылись помышления многих сердец», и тем более широко открылись, что Живой Журнал дает возможность получать и публиковать информацию, а также реагировать на нее, мгновенно, в режиме онлайн, с пылу, с жару…
Часть этих дебатов довелось прочесть и мне. Увы, не от одного комментатора я услышал мнение, с которым никак не могу согласиться: «Стоит ли осуждать его так строго (как вариант: а чего еще от него ожидать)? Ну был пьяный, ну устроил «жесткий секс» с пьяной девчонкой… Так ведь он — художник, творческая личность! У них, у богемы, так принято, разгул им творить помогает …»
И ведь вроде в истории тому мы тьму примеров слышим… Что ни творческий человек, талантливый художник-поэт-музыкант – так обязательно «глядит в бездны» и дружит с грехом. Либо он алкоголик-наркоман, либо развратник, либо жизнь самоубийством кончает!…
Знакомая логика. Логика сатаны, искушающего человека, старающегося подорвать его веру, ввергнуть в уныние: погляди, мол, сколько примеров, все один к одному!
Вот она, неприкрытая правда, именно она – основа человеческого устройства и норма жизни, а смирение, нравственность, воздержание – из области сказок, придуманных христианами, чтобы морочить дурачков. «Грех» — устарелое понятие из лексикона неполиткорректных мракобесов и ханжей, любовь – просто фрейдистский комплекс, а извращение – освобождение от него, гордыня и тщеславие – непременный залог выживания и успеха, природа человека сластолюбива и жестока, а противиться природе бессмысленно и вредно для здоровья, и так далее…
Наслушавшись таких речей, при виде разгула греха – в той же творческой среде — порой и впрямь человек теряет ориентиры, упускает из виду простые вещи.
Например, что если из ста человек больны девяносто девять – всё равно не болезнь есть норма, а здоровье.
Что художник, по определению, должен творить, а не разрушать и не насиловать.
Что применительно к творчеству живительной силой, дающей художнику вдохновение, а его произведениям — жизнь, являются никак не богемные тусовки и бесконечные пьянки, не свальный секс и наркота, высасывающие жизненные соки, а скорее здравая аскеза (и я уверен, что многие творческие люди , если прочтут мои размышления, это подтвердят).
Что, коли хочешь чего-то добиться в той же живописи, время от времени надо выгонять собутыльников, выливать водку в унитаз, закрываться в мастерской и, забывая о сне и еде, красить, красить и красить, иначе деградируешь и погибнешь — и как художник, и как человек…
Что прекрасные произведения искусства и литературы были созданы талантливыми, но подверженными тому или иному пороку людьми — не благодаря, а вопреки этим порокам.
Кто исповесть, кроме Сердцеведца Бога, меру и трагизм этой борьбы в душе творческого человека? Кто знает, каково было Мусоргскому, убивающему себя в больнице последней бутылкой коньяка, как ненавидел Есенин своего «черного человека», а Высоцкий – живущего внутри него «мохнатого жлоба», где обретала себя-истинную муза Чайковского – в звуках его «Всенощной» или в скрипе пресловутого «диванчика»? Что такое «Москва-Петушки» Ерофеева – хулиганский гимн пьянству или отчаянная песнь неразделенной любви к прекрасному и горькому этому миру, плач мятущегося сердца и чуткой до болезненности совести?..
Неудивительно, если в сети таких вот сатанинских доводов попадает человек, условно говоря, нецерковный, не знающий элементарных христианских понятий. Но примечательно, что ложное предубеждение против занятий творчеством, и примерно из той же, как ни странно, обоймы, имеется и в умах немалого числа воцерковленных христиан. Звучит оно так: «Все вообще художники-поэты-люди искусства – в плену греховных страстей , особенно гордыни, потому что занятие искусством – дело не Божье, в лучшем случае душевное, но не духовное, и «вдохновение» у них у всех – бесовское! Любовь к миру, а значит, и к краскам-кистям-нотам-стихам – вражда на Бога! Надо не картины и стихи писать, а молиться и поститься, иначе не спасешься…»
Знакомые слова? Уверен, что знакомы они многим, и едва переступившим порог церковной ограды, и давно в ней обретающимся… Если у кого-то из читающих мои размышления эта тема нашла отклик – что ж, разговор о природе художественного творчества мы продолжим в следующий раз.
