Медики под давлением начальства увольняются, выходят на улицы с пикетами, обращаются за помощью к журналистам и общественности. Чиновники проводят «круглые столы», объясняя, что реформа – исключительное благо. А представители Всероссийского общественного движения «Гражданская инициатива за бесплатное образование и медицину» и межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие» прогнозируют, что реформы затронут не только психиатрию. Проблемы шире.
Чтобы понять, чего же хотят чиновники и чего боятся врачи, мы решили сравнить теорию — планы департамента здравоохранения Москвы с практикой – рассказами медиков…
Из выступления главного психиатра Москвы Георгия Костюка в Мосгордуме: «Суть реформы столичной психиатрии состоит в том, чтобы сместить акценты в сторону амбулаторного лечения и дневных стационаров. Мы хотели бы, чтобы к 2020 году средний срок пребывания в психиатрическом круглосуточном стационаре не превышал 30 дней. В дальнейшем после выписки пациент может долечиваться в дневных стационарах. Там срок лечения в среднем не должен превышать 45 дней… Долгое нахождение пациентов в стационарах ведет к тому, что больные хуже адаптируются в социуме, отвыкают от дома. А при грамотной социальной реабилитации их можно научить пребыванию в обществе, они способны заниматься в спортивных секциях, зачастую могут работать».
Сергей Ветошкин, врач-психиатр ПКБ №15:
Сергей Ветошкин. Фото: antipsychos.ru
— Реорганизация московской психиатрии неизбежно отразится на качестве медицинской помощи. Раньше в Москве было 16 больниц, останется всего 3 по планам реформаторов. Каким образом три больницы будут справляться с тем количеством пациентов, которые есть в столице? А ведь к нам же еще присоединили Новую Москву. И по разным данным в столице сейчас проживает от 12 до 25 миллионов человек. Как будут справляться оставшиеся больницы? Амбулатории еще не созданы, о них пока только говорят, но нас-то уже разрушают.
На заседании Общественной палаты РФ в 2013 году были озвучены интересные данные: за 12 лет количество людей, страдающих психическими заболеваниями в стране, а соответственно и в Москве, увеличилось на 27%. К чему приведут реформы? Скорее всего к тому, что больные не будут доходить до врачей. И будут недолеченными ходить по улицам.
Реорганизуются, а фактически перестают существовать в прежнем формате 12, 14 и 15 психиатрические больницы. У них была продумана логистика, они были удобны с точки зрения расположения, транспортных развязок. Кстати, ПКБ №15 — единственная психиатрическая больница в Москве, которая находится всего в 3 минутах ходьбы от метро (станция «Каширская»). При 15-ой больнице действовал центр Альцгеймера, подростковый центр, кафедра психиатрии и наркологии МГМСУ имени Евдокимова. Тот опыт, который был наработан за 50 с лишним лет, он будет уничтожен одним росчерком пера.
Профессионалы уйдут и потеряется преемственность. И ведь многие уже это делают – уходят и не хотят возвращаться в психиатрию. Тут и обиды, и негатив. Подростковую службу переведут, насколько мне известно, в психоневрологический диспансер. Нашу, 15-ую больницу, реорганизуют в психоневрологический интернат, из 1200 сотрудников около 1000 будут уволены. А реформируются три клиники — уволят сотни людей.
Мне сложно избежать аналогии с переаттестацией милиции, которая проводилась в России несколько лет назад. Система, как говорят эксперты, потеряла квалифицированных специалистов. Или в 1990-е закрывали детсады, а сейчас их снова открывают и всё равно их не хватает, частные учреждения не справляются. Государство несёт дополнительные финансовые расходы. Как прямые, так и косвенные.
Да просто по-человечески посмотрите на ситуацию. Есть люди, которым оставалось 3-4 года до пенсии. Женщины с детьми. Семьи с кредитами, ипотекой. Они разом все теряют. Чиновники, когда проводят свои реформы, с профессионалами не совещаются. Они нам говорят, что общались с главными врачами. Но почему не обсуждали перспективы и планы с нашими мастодонтами: из института Сербского, НЦПЗ и НИИ психиатрии?
Из выступления главы департамента здравоохранения Москвы Алексея Хрипуна на ноябрьской конференции: «Женские консультации в ближайшее время переведут в подчинение роддомов. В Москве сегодня 132 женские консультации, из них около 100 являются структурными подразделениями поликлиник. Получается, что на амбулаторном этапе беременную пациентку ведет поликлиника, а роды принимает и оказывает послеродовую помощь родильный дом, который входит в состав больничных комплексов. Происходит некий разрыв в преемственности. Мы ликвидируем эту непоследовательность».
Екатерина Чацкая, врач акушер-гинеколог, сопредседатель межрегионального профсоюза работников здравоохранения «Действие»:
Екатерина Чацкая. Фото: apn.ru
— Реформы в московской медицине начались давно. Они проводятся с 2013 года, когда объединяли поликлиники. У нас при объединении одно учреждение стало головной поликлиникой, еще 4 – филиалами. И мы стали филиалом. Начались сокращения. Был период, когда в женской консультации на огромный район приходился один врач УЗИ, в принципе записать беременных на УЗИ было невозможно. Вплоть до того, что я обращалась в Росздравнадзор с жалобой на то, что не могу направить на УЗИ пациентов.
Фактически пациентов выдавливали в коммерческую медицину. Если пациентку беспокоило состояние ее ребенка, ей приходилось идти в платную клинику. Ведь нужно знать, что происходит, нужно смотреть кровотоки, плаценту. А посмотреть экстренно в женской консультации на тот момент было невозможно. Сокращался персонал. Это потом стали снова набирать людей, хотя уволенным сотрудникам были выплачены компенсации – примерно по 500 тысяч рублей. Зачем все эти перетасовки были?
Потом у нас сократили регистратуру. В какой-то момент ее не было вообще, далее обязанности пытались переложить на акушерок, которые должны сидеть в кабинетах и помогать врачам на приеме. В нашей поликлинике сотрудники возмущались, в других, я знаю, вывели акушерок в коридоры.
Сейчас идет новая волна реформ – женские консультации переподчиняют роддомам. Пилотный проект, начался он с Юго-Западного округа Москвы. Тут же посыпались жалобы. Заставляют подписывать заявления об увольнении. Кого-то по собственному желанию в связи реорганизацией (но такой формулировки в принципе не существует), кому-то на словах гарантируют, что возьмут в другое учреждение. Процедура сама по себе не соблюдается…
У меня весной была пациентка. Беременная. У нее с 20 недель начало подниматься давление. Я ее пыталась положить в роддом. Но ситуация какая… Я обязана оказать помощь, если вижу повышение артериального давления у беременной. Я ей даю препарат. «Скорую» не вызываем, потому что давление снижается, пациентка с мужем на машине, она пишет заявление, что доедут до роддома сами. Приезжают, меряют давление, оно в норме, роддом отправляет ее домой. Дома давление повышается, она звонит мне: «Что делать?». «Вызывайте «Скорую»?». «А пить препарат или нет?». И что советовать? Пить надо, но ее потом снова не положат в роддом.
Приехала «Скорая», и уже бригада настояла на госпитализации. Пациентку через несколько дней выписали. Она приходит ко мне на прием. И опять с давлением. Я ее направляю в кардиологический роддом – из Митино в Выхино. Она едет, ее консультируют, назначают такое же лечение, что и я, и отправляют домой. В результате две госпитализации мы как-то выбили.
В 30 недель, когда пациентка пришла на очередной прием, там давление было такое, что мы вызвали «Скорую» и сделали кесарево сечение. А если бы эту ситуацию поймать сразу и нормально пролечить ее в стационаре, таких проблем не было бы. Хорошо, у женщины был номер моего мобильного телефона. Она мне звонила несколько раз в день, а так по платным клиникам бегала бы. И самое главное… Я с ней разговаривала осенью – ребенок все еще был в больнице. Его до сих пор выхаживают. Родился с весом 700 г.
Зачем сокращать количество роддомов? Не могу понять. Слышала такой аргумент от чиновников: врач, принимающий одни роды в сутки во время дежурства, теряет опыт. Но когда врач принимает 5 родов за сутки он и здоровье теряет, и устает, и пациенты страдают. Доктора дежурят на две ставки. Они выматываются физически.
Роддома закрывались и в 2015 году, и в этом. Будут еще сокращения. Но куда дальше? Женские консультации переподчиняют роддомам под предлогом того, что должна быть преемственность, — чтобы женщина наблюдалась в одном учреждении, но при этом территориально консультации останутся на прежнем месте. Тогда в чем смысл? В чем преемственность? У меня есть роддом рядом, в случае необходимости я и так отправлю туда пациентку. В чем разница? Объясните мне как практику.
А что со средним медперсоналом?! У нас терапевтическую службу в поликлиниках выставили в коридор. Сделали им сестринский вход, где стоит компьютер, телефон. Они выписывают анализы, консультируют больных по каким-то вопросам там же, в коридоре. И теряют профессиональные навыки. Они должны сидеть на приеме и помогать врачу. Вместо этого их сделали секретарями. Так прописано в стандарте московских поликлиник…
Учреждения стали закупать реактивы (это уже про импортозамещение). И я не знаю, верить анализам или нет. У пациенток классическая картина заболевания — анализ присылают как по учебнику. То ли реактивы некачественные приходят, то ли еще что. Иногда в учреждениях тест-полоски для определения белка в моче режут на несколько частей, чтобы сэкономить. И это Москва. Столица. Посоветуешь пациентке пойти сделать анализ в платной клинике, чтобы мы видели объективный результат, а вдруг она жаловаться на врача пойдет? Постоянно доктор балансирует.
Из интервью главы департамента здравоохранения Москвы Алексея Хрипуна порталу mos.ru: «Новая реорганизация системы планируется в 2017 году. Ее основная идея состоит в том, чтобы создать сети медучреждений по профилю болезни – инсультную, инфарктную, онкологическую. Мы скорректируем маршрутизацию пациентов и исключим перезагруженность онкодиспансеров. Пациент будет получать диагноз в ближайшей поликлинике, лечение – в больнице, долечивание – в онкологических амбулаторных подразделениях. Для этого 17 онкологических отделений поликлиник переведем в подчинение профильных больниц».
Ольга Демичева, врач-эндокринолог:
Ольга Демичева. Фото: yabloko.ru
— Бравурные отчеты, которые регулярно дают департамент здравоохранения Москвы, министерство здравоохранения России, они же ничего не значат. Сегодня мы живем одними потерями. У нас все лишь уничтожается, закрывается, укрупняется, а потом внутри потихоньку выкусывается и разрушается. У нас реформы преследуют какую цель? Не улучшение качества оказания медицинской помощи населения, а экономию.
Первой ласточкой столичных «реформ» несколько лет назад стало закрытие 63-ей больницы. Ее, находящуюся в районе Проспекта Мира, объединили с Первой Градской, которая находится в районе метро «Октябрьская». Кому понятна логика такого объединения? И что случилось? Уничтожена 63-ая больница. Она стоит и разваливается, последний пациент был выписан летом 2012 года. 63-ая – мертвая больница. А это была отличная многопрофильная клиника. Штат раскидали, людей уволили. Таково будущее реорганизуемых ныне психиатрических клиник, женских консультаций. Это будущее каждой реформируемой больницы.
А судьба 62-ой онкологической… Ее убирают, уничтожают. Избранный в 1990-х годах главный врач Анатолий Нахимович Махсон выбил для своего учреждения роскошное оборудование, по капельке собрал коллектив, выпестовал, вырастил лучшие кадры. Не коррумпированные, порядочные люди, наукоемкая больница, отличная командная работа… И до недавних пор больница имела возможность в статусе автономного медицинского учреждения не зависеть от госзакупок препаратов для химиотерапии. Она покупала их в несколько раз дешевле, не играя в департаментские аукционы. Благодаря этому пациенты имели все, что должны иметь.
Но департамент издает приказ о создании комиссии. И как она работает? Вламывается в процедурные кабинеты, деморализует коллектив, угрожает лишить их работы. Мне пишет масса врачей, но ни один не позволяет называть фамилии — люди боятся за себя и больных. Им некогда митинговать – пациенты просто не выживут, если врачи начнут бороться.
Зачем все это делается? Врачей высокого класса выдавливают в платное здравоохранение, потому что за ними пойдут платежеспособные больные. А неплатежеспособные попадут в руки тех, кто останется. И это страшно…
Шансы выжить у тяжелых больных (острых, хронических, с психиатрическим заболеванием или с онкологией) стремительно снижаются.
