Христос – Новый Адам. Мы часто слышим это, мы привыкли и не замечаем трагизма этого выражения. Но вдумаемся: то, что мы называем Сына Божия, Слова Божия Воплощенного и Распятого «Новым Адамом» означает и то, что Адам, первый человек, сотворенный Словом Божиим, не стал Христом.
Сотворение Адама
Нет, стать Сыном Божиим, Вторым Лицом Троицы, человеку невозможно – но «христами», «помазанниками», «мессиями» назывались простые смертные цари Израилевы, начиная с Давида. Например, в псалме 17-ом говорится о Боге: «Величаяй спасение царево и творяй милость христу (помазаннику) своему Давиду и семени его до века» (Пс. 17:51).
Такое имя было словно прообраз именования каждого из нас в том грядущем Царстве Христа, Сына Божия, в которое Он вводит каждого смертного и изуродованного смертью потомка Адама. Он делает нас братьями Своими и не стыдится нас (Евр. 2:11).
Он делит с нами всё, что имеем мы, и потом, Воскресший вопреки всему, делится с нами тем, что имеет только Он Сам, и никто иной (Фил. 2:6-11).
Он делится «просто и без упреков» (Иак. 1:5) с тем, кто совершил непоправимую ошибку и изуродовал свою жизнь, сделав ее нечеловеческой, превратив ее в длительное умирание.
На иконах Христос и Адам часто изображены со сходством лиц-ликов. Но то же сходство прослеживается и на других иконах, изображающих тайну Нового Адама и радость сыновей Адама ветхого.
Порой становится страшно – уж не Христос ли, лишенный славы, лежит, избитый до полусмерти разбойниками на иконе, повествующей, подобно Евангельской притче в красках, о Добром Самарянине? Нет, это человек, просто человек, поруганный и обнаженный, изуродованный образ Христов, неудавшийся «христос», тот, который не нашел в себе сил противостоять разбойникам, кто слаб, одинок и брошен… Он – неудачник. А кому нужны неудачники?
Только Христу, и больше никому.
И Христос приходит к нему, Он – чужой и незнакомый Странник, которому чужда и незнакома «праведность» священника и левита. Он, действительно, пришел из другого мира – мира Отчего. Он одет в прекрасные ризы, Он красив, Он силен, и воистину прекрасен.
И Он – Сильный, самый сильный, ибо Он сильнее и левита, и священника, которые свое священство получают от Его предвечного священства, – склоняется к похожему на Него, но изуродованному брату Своему. Он – Спаситель, и Его дело – спасать, как говорил св. Климент Александрийский. А как Он будет спасать, Его Самого не страшит, хотя Петр и воскликнет: «Да будь Ты же милостив к Себе!»
И Он не стыдится называть нас «братьями», омыть раны, дать отдохнуть в гостинице – пусть пока целительный сон в теплой гостиничной постели лечит нас, пока Он исправляет страшную ошибку Адама. Потом больной поправится и будет в силах услышать, чего стоило его исцеление Его нежданно обретенному среди полной покинутости и отчаяния Другу…
…Или вот – история Озы, коснувшегося Ковчега Завета.
«И собрал снова Давид всех отборных людей из Израиля, тридцать тысяч. И встал и пошел Давид и весь народ, бывший с ним из Ваала Иудина, чтобы перенести оттуда ковчег Божий, на котором нарицается имя Господа Саваофа, сидящего на херувимах. И поставили ковчег Божий на новую колесницу и вывезли его из дома Аминадава, что на холме. Сыновья же Аминадава, Оза и Ахио, вели новую колесницу. И повезли ее с ковчегом Божиим из дома Аминадава, что на холме; и Ахио шел пред ковчегом [Господним]. А Давид и все сыны Израилевы играли пред Господом на всяких музыкальных орудиях из кипарисового дерева, и на цитрах, и на псалтирях, и на тимпанах, и на систрах, и на кимвалах. И когда дошли до гумна Нахонова, Оза простер руку свою к ковчегу Божию [чтобы придержать его] и взялся за него, ибо волы наклонили его. Но Господь прогневался на Озу, и поразил его Бог там же за дерзновение, и умер он там у ковчега Божия. И опечалился Давид, что Господь поразил Озу. Место сие и доныне называется: «поражение Озы».(2 Цар.6:1-8).
Давид и Ковчег
Иконописец отвечает на вопросы, рождающиеся при прочтении этого сложного текста – почти книги Иова в миниатюре.
Вот он – падающий Оза-Адам. Ликом Он схож с Христом – до боли напоминая лежащего во гробе Сына Божия.
Несчастный повторяет поступок Адама – он касается Божественной области, Божественной славы, будучи неготовым, с постыдно обнаженными ногами (а это – нагота, символ стыда и «обнажения от славы Божией»). Он изображен в профиль, как предатель – он предал доверие Божие; также в профиль изображают Иуду на Тайной Вечере и в саду Гефсиманском. Он без трепета, как имеющий право, как знающий, что делает, уверенный в себе, самодостаточный, тянется к святыне – и смерть, непонятная и быстрая настигает его, как Адама, как Иуду…
И падает он, и простерта все еще его рука – «дерзостно простерта», как пишет свт. Григорий Богослов.
Однако динамика удвоенного иконописного изображения ведет взор не назад – от Ковчега к падению Озы-Адама, но странным образом – вперед, от смерти к восстанию. За руку, «дерзостно простертую», уже дана рука Христова, «мужественно распростертая» — в поручительство за брата, который наделал смертельных глупостей, и теперь, выручая его, Сыну Божьему надо стать таким же. До смерти.
И падает в смерть Христос, и восстает из смерти Адам-Оза, и тянется к Ковчегу.
А на Ковчеге изображена Дева, от Которой принимает человеческую одежду горького братства Адамова Сын Божий и Сын Девы, Спаситель Адама.
И ликует Давид и те, кто с ним, и не печалятся более – ибо узрели их глаза спасение Бога Израилева.
Самарянин - отражение ликов
+++
Ветром бурным ворота срывать –
так только Он приходит, спасая,
горы круша
и кедры ломая —
вниз —
к уже не могущим звать,
тем, кто вдали —
позабыт или брошен,
тем, кто вблизи —
и смертельно устал…
Вниз! —
где неслыханно Имя Божие.
В ризе
дивней горного льна,
Он —
сошедший в забвения бездну
и испытавший ее до дна —
древом Креста — не жезлом железным —
Тот же — все Тот же —
едина черта,
йота едина,
Очи — к очам —
Вынесет,
вызволит —
драхма, —
овча,-
чадо, —
видишь? —
ладоней Его
начертанье…
Читайте также:
Отроки в пещи. Хорег – Сын Божий
Всех скорбящих Радость: икона с грошиками
