Денис Проданов — социолог, писатель и бетроер (социальный работник в немецкоязычных странах). В 2001 году Денис эмигрировал на Запад и сменил множество работ сначала в Ирландии, а потом в Австрии. Сегодня он работает в фонде «Социальная Вена» (Fonds Soziales Wien), который занимается проблемами наркоманов, алкоголиков, душевнобольных и простых людей, которые в силу различных обстоятельств потеряли жилье, а также изучает аналогичные проблемы и практику их решения в России.
Хэппи-энды и их отсутствие
— Для меня каждая история уникальна. Я помню, как спустился с гигантской мусорной кучи Кучинского полигона в маленькое поселение бездомных. Там я разговорился с пожилым Гошей, который годами собирал на полигоне картон. Гоша угробил на мусорке свое здоровье. Мусорная гора была как безжалостный молох, который требовал жертвоприношений.
У меня в памяти также осталась Евгения, убежавшая с братом из дома в 12 лет. Отец рано погиб, а мать пила, и Евгения провела на улице много лет. Она рассказала мне, как на нее и друзей напали скинхеды. Над бездомными издевались. Евгении отбили молотком пальцы ног.
Я помню Елену, у которой с мужем отняли семерых детей из-за злоупотребления алкоголем. Потом муж не пустил ее домой, а сестра не помогла с жильем.
Наконец, я никогда не забуду Олега, голодного, замерзшего, стрелявшего деньги в нижнем парке Курского вокзала. После смерти любимой бабки и неудачной сделки по продаже квартиры Олега прогнал из дома младший брат. Началось неуклонное падение, улица, тюрьма и жизнь в нищете. К моменту встречи со мной Олег выглядел совершенно потерянным. Он ждал смерти как избавления.
Бездомные во время разгрузки мусора на свалке ООО «Полигон «Кучино». 2000 г . Фото: Сергей Михеев/Коммерсантъ
Как говорит Денис, можно предугадать смертельный исход, ориентируясь на показатели смертности на улицах, но часто смерть все равно наступает неожиданно:
— Я знал статистику и знал, что хэппи-энда не будет. Но я не был готов к тому, что люди будут умирать с такой скоростью. Я не мог себе представить, что Ваня, молодой, добродушный парень, который представил меня Армии спасения, вдруг умрет в расцвете сил. Что уж говорить о тех, что постарше. На фоне алкогольной интоксикации, воспаления легких, туберкулеза, гепатита, экзем, желудочных заболеваний и десятка хронических язв странно, если человеку вообще удается выжить. У некоторых бездомных от безысходности развивается такая депрессия, что они кончают жизнь самоубийством. Под конец написания книги мне стало страшно интересоваться дальнейшей судьбой встретившихся мне людей. Вопрос заключался только в том, кто следующий. О благополучных исходах мне неизвестно. Они, безусловно, есть, но на фоне общей бесперспективности их чрезвычайно мало.
Мифы о бездомных
— Большинство мифов опирается на предрассудки и превратные представления, — говорит Денис. — Именно поэтому мифы настолько живучи. Из-за внешней «достоверности» большинству сложно отличить правду. Большинство мифов и стереотипов о бездомности, которые существуют в стране, — негативны. Например, огромное количество людей убеждено, что бездомные сами виноваты в своих бедах. Однако по статистике в потере жилья почти всегда виноваты объективные обстоятельства. Люди также часто думают, что бездомными становятся по своей воле, в силу уличной «романтики». Это смешно. Попробуй поспать зимой хотя бы неделю на скамейке: романтика будет последним, что придет в голову.
Денис считает, что, называя бездомных «ленивыми», люди, распространяющие стереотипы, не задумываются о дискриминации во всех сферах, которая существенно затрудняет поиск работы и возвращение к нормальной жизни. Начинается замкнутый круг – без жилья не получается найти работу, без работы нет денег, а без денег – регистрации и жилья.
В итоге на улице часто теряют документы, их воруют, а без документов найти работу практически невозможно. Хотя и наличие документов вовсе не является гарантом честных трудовых отношений с работодателем, пользующимся бедственным положением потенциального сотрудника.
Второй устоявшийся миф о бездомности — это истории о поголовно «грязных» людях на улице. Но на самом деле, действительно грязным выглядит только сравнительно узкий «придонный слой».. Эти люди, стреляют деньги у метро, пьют и проводят дни на улице, мозоля прохожим глаза. Других бездомных иногда даже нельзя отличить от окружающих людей. Большинство думает, что только они бездомные. А на деле большинство бездомных, которые заботятся о своем внешнем виде, нами вообще не регистрируются. Они выглядят так же, как и мы. Поэтому нашему сознанию проще поддерживать негативный стереотип, дистанцируясь от социальных язв.
— Гораздо проще бросить всех бездомных в одну кучу, сказав: «они все одинаковые, туда им и дорога…» Но правда куда сложнее. Латентная бездомность как огромный айсберг остается под поверхностью воды. И даже если человек заботится о личной гигиене при полном отсутствии поддержки со стороны государства, его все равно спишут со счетов как «грязного», — поясняет писатель. — Для меня также важно отделить мифы от пропаганды. Мифы о бездомности существуют в любом обществе, но именно в России пропаганда использует по отношению к бездомным язык вражды. СМИ постоянно бомбардируют население дезинформацией о бездомных. Нас всех пытаются убедить, что все они, якобы, «маргиналы», «алкаши», «паразиты», «отбросы общества» и «преступные элементы». Намеренная стигматизация, негативные мифы о бездомных складываются в образ социально опасного «неприкасаемого», жителя дна.
Фото: Ilya Pokalyakin / Ночлежка / Facebook
Частого алкоголизма среди бездомных Денис не отрицает:
— Разумеется, на улице злоупотребляют алкоголем. Вопрос в том, почему? Вопреки убеждению многих, потребление спиртного у многих бездомных начинается не до, а после попадания на улицу. Причин этому масса. Бездомность – это огромный, неослабевающий стресс и изоляция. Невозможность расслабиться, выспаться, холод и голод постоянно сопровождаются страхом нападения и кражи последнего имущества. Для того, чтобы бороться со стрессом и стыдом от потери своего статуса в обществе, люди пьют. Алкоголь в этом случае — эффективное средство для побега от реальности и самотерапия. Со временем выпивка превращается для многих в панацею от всех бед, в единственное утешение.
В противовес мифам существуют и реальные причины жизни на улице. В первую очередь это родственники и черные риэлторы, обманом получающие квартиры. Люди также теряют жилье из-за экономического кризиса, повышений услуг ЖКХ, безработицы и недостаточных зарплат и пенсий. Детей-сирот, получивших жилье после интерната, часто обманывают мошенники, покупая у них квартиры за гроши. Многие заключённые к моменту освобождения теряют жильё, так как регистрация прекращается в силу обвинительного приговора.
И таких причин огромное количество — инвалидность, психическая болезнь, бытовое насилие в семье (чаще всего по отношению к женщинам). Последними в списке могут быть алкогольнаяизм и наркотическая зависимость.
— Кого-то из тех бездомных, с кем я общался, поехал на заработки в Москву из регионов, поскольку дома царила безработица. Многие мужчины зависают в столице, теряют работу и скрывают от близких свою бездомность. Они стыдятся своего статуса и не могут попросить о помощи из страха потерять лицо. Несколько пожилых бездомных из тех, с кем я встретился, получали минимальную пенсию, так как не могли доказать бюрократии стаж по трудовой книжке. Кто-то из бездомных был нерезидентом РФ и не мог вернуться на родину. Двое мужчин сражались на стороне сепаратистов на востоке Украины, получили ранения и остались никому не нужными инвалидами без жилья. Таких бездомных ветеранов, прошедших Афганистан, Приднестровье, Чечню, Украину и другие горячие точки, кстати, куда больше, чем думают многие.
При этом шанс вернуться к нормальной жизни остается только при активной поддержки со стороны. Но государственной поддержки в России недостаточно, из-за чего наблюдается острая нехватка ночлежек, приютов, дневных центров и центров социальной адаптации, программ реабилитации, пунктов обогрева и мобильных служб. Не хватает справочников бездомного для ориентации в социальном пространстве, бесплатной медицинской помощи, дезинфекционных станций, душей и социальных прачечных.
«Ночной автобус». Фото: Ночлежка / Facebook
— В первую очередь бездомным следует помогать информацией, рассказывая о сети поддержки в городе, — предлагает Денис, рассуждая, как можно решить проблему. — То есть нужно больше консультационных служб и социального сопровождения. Следующий важный шаг – это помощь в восстановлении документов. Восстановление паспорта, к примеру, стоит около 1800 рублей. Для многих потерявших жилье эта сумма непосильна. К тому же люди часто настолько травмированы попаданием на улицу, что не в силах самостоятельно восстановить документы. У трудовых мигрантов часто не хватает денег на обратный билет. Некоторые организации бесплатно выдают электронные билеты, чтобы человек мог вернуться к себе домой. И это важное дело. В стране нужно больше «уличной медицины», социальной рекламы, пожертвований и превентивных мер, чтобы предотвратить потерю жилья. На политическом уровне давно необходима отмена порочной системы регистрации, которая ведет к бездомности. Следует резко повысить бюджетные затраты на социальную сферу. Давно пора административно отменить презрительный акроним «БОМЖ», заменив его словом «бездомный». В дальнейшем необходимо коренное изменение в общественном сознании по отношению к людям, попавшим в трудную жизненную ситуацию.
Путешествие по России
— Помню, что в моем детстве у нас в хрущевке жил старик, у которого отжали квартиру, — именно с этого произведения начинается литературный интерес Дениса к теме бездомных. — Он стал бездомным и быстро опустился. Поскольку идти ему было некуда, он ходил вокруг дома и ночевал в подъезде. Его история и то, как все от него отвернулись, запали мне в душу. Позже я написал об этом рассказ «Юра был здесь».Этот рассказ и многие другие воспоминания вошли в мою первую автобиографичную книгу „Осколки осени“. Весь этот сборник рассказов пропитан социальной тематикой.
— К журналистским исследованиям, я пришел почти случайно. Работая с бездомными в Австрии, я стал интересоваться бездомностью в России, — так связывает Денис свое литературное творчество и основную работу. — И понял, что несмотря на масштабы бедствия, журналистов, экспертов и политиков этот вопрос нисколько не интересует. Бездомность в России – табуированная тема. Ее как бы не существует, потому что бездомных самих как бы не существует. Слово «БОМЖ» для того и используется, чтобы дегуманизировать людей, отдалиться от них самих и их страданий. Такой бесчеловечный подход меня не на шутку разозлил. Я решил написать «Колыбельные неведомых улиц» чтобы нарушить молчание и бросить вызов скандальному статус-кво.
Все, что написано на тему бездомности – это в лучшем случае сухие, академические исследования. В худшем – это уродливые, карикатурные комментарии в СМИ и издевательские насмешки развлекательных ток-шоу. О потерявших жилье нет ничего живого, свежего, сострадательного. Еще я заметил, что у нас всегда пишут про бездомных, не позволяя им говорить за себя. Именно поэтому я решил дать возможность бездомным высказаться и рассказать о своей жизни.
В книге каждая история рассказана самими бездомными, их взгляды на жизнь отражены без искажений, писатель старался говорить с героями исследования максимально доверительно.
— Поскольку я живу в Вене, интервью мне пришлось собирать очень концентрированно, в несколько приездов, — рассказывает Денис, поясняя, почему на работу над книгой ушло больше года. — Начал я в июне 2017-го, продолжил осенью, затем приехал в январе 2018-го а закончил в августе того же года. За время работы над книгой я проинтервьюировал бездомных в Москве, Подмосковье, Ярославле, Костроме и Твери. Почти во всех местах, где я побывал, я также общался с представителями администрации ночлежек, дневных центров и рабочих домов. Многое из рассказанного ими я поместил в книгу, поскольку их мнение дополняет картину бездомности в России.
Всего удалось пообщаться с несколькими десятками бездомных, Денис Проданов записал около 40 интервью. Опубликовать их полностью не удалось из-за объема — что-то пришлось урезать, что-то удалить полностью. В книгу в итоге вошло 27 интервью, в электронной версии бесед опубликовано немногим больше.
— Для меня была важна репрезентативность выборки, — рассказывает автор. — Я старался соблюсти гендерный баланс, показать как различную этническую составляющую, так и возраст бездомных.
Трудности перевода
Денис общался не только с бездомными, но и с сотрудниками благотворительных организаций. Беседы с ними тоже вошли в книгу:
— Мне повезло с людьми, которые дали интервью для книгу. Большую поддержку я получил от руководителя центра «Армии спасения» Андрея Серых. С его помощью я стал общаться со многими бездомными в Хлебниковом переулке, и это вывело меня на совершенно другой уровень. Мне также пошли навстречу в доме ночного пребывания в Ярославле, в Костромской ночлежке, в Тверской «Гостинице для бездомных» и «Доме милосердия», а также в подмосковном рабочем доме «Ладога». О тяжелой жизни бездомных говорят все, начиная от священников до социальных работников и представителей мобильной службы. Понятно, что говорить слишком критичные вещи об антисоциальной политике российских властей и безразличии правительства чревато, иначе перекроют кислород. Поэтому в официальном контексте со мной говорили весьма сдержанно.
Денис пытался попасть и в другие социальные центры, но, по его словам, там сильно задерживает работу огромное количество согласований и бумажной волокиты. Его не пустили в «Ангар спасения», не сумев согласовать разрешение с ответственным за связи с общественностью лицом. Не удалось писателю попасть и в главную московскую ночлежку, «Иловайку» (расположенную на Иловайской улице). Хотя с постояльцами все равно удалось пообщаться — каждое утро их выгоняют на улицу, после чего бездомные десять часов ждут возможности вернуться обратно, убивая время впустую — вокруг нет никакой инфраструктуры, а возможность поехать в другой район на электричке стоит денег.
Такие места остаются синонимом безнадежности и печали и символом неправильных решений в области проблем бездомности.
Героев книги Денис находил на улице, но поначалу налаживать контакт было нелегко — нужно было и перебороть себя, чтобы не стесняться идти на контакт, и заслужить доверие собеседника. За каждый разговор он платил бездомным 200-300 рублей, в зависимости от продолжительности интервью — так писатель старался компенсировать потраченное время. После налаживания связей в дневном центре общение с бездомными облегчилось – многих удалось опросить в одном месте, с одобрения администрации организации.
Фото: Сергей Петров
— С помощью книги я хочу изменить отношение к бездомным, — объясняет мотивы своего творчества Денис. — Именно этим я хотел внести свой вклад в борьбу с бездомностью. Одна из моих целей заключалась в том, чтобы дать потерпевшим возможность рассказать о наболевшем. Другая состояла в том, чтобы дать гражданскому обществу информацию к размышлению. Это было как поднять в воздух зеркало и сказать во всеуслышание: «вот они мы, смотрите!» Наконец, мне хотелось наметить конкретные пути выхода из тупика. Я устал слушать тех, кто довольствуется жалкими крохами и говорит, что положение для бездомных улучшить нельзя. Я знаю, что это не так. Нет ничего невозможного. У нас есть карта и есть компас. Осталась только воля двинуться в путь.
