О мифах детерминированности, подчас распространенных и в христианских кругах, хотелось бы поговорить отдельно, приведя несколько простых примеров, иллюстрирующих заодно посылку о христианской трезвости сознания. Материалистическая философия очень любит давать не вполне понятным явлениям “реалистические” объяснения, которые, как правило, сводятся к определению икса через игрек. Это блистательно спародировано в конце “Мастера и Маргариты”, когда бесовщина, заполонившая беззащитный город, объясняется действием шайки “невиданной силы гипнотизеров”. Совершенно иного рода объяснения христианские, рассматривающие мир видимый и невидимый как единое целое, части которого способны к взаимопроникновению и взаимодействию.
Известно, например, что после Пасхи многие испытывают сильнейший душевный упадок, слабость, духовную пустоту. Объясняют это, как правило, “своеобычностью” своей природы и особой чуткостью к неким фатальным процессам мироздания, — объясняют сложно, по-разному, но всегда “в свою пользу” и со ссылкой на непреодолимость этих процессов.
Однако люди с большим духовным опытом (или те, кто доверил эту проблему опытному духовнику) находят более реальное и трезвое объяснение. Весь Великий пост мы по мере сил стараемся вести более правильную жизнь, нежели обычно: чаще ходим в храм, стараемся чаще причащаться, читаем особые молитвы, чаще обычного читаем Писание, присутствуем на уникальных великопостных службах… Действительно, наступает облегчение от греховного гнета, душа и мысли устремляются к Богу. И вот — Пасха Господня с ее великолепной службой, радостной и торжественной. И кажется, что мы уже недалеки от Царствия Небесного, что вот-вот придет свобода богообщения. А между тем обычная наша жизнь потихоньку вступает в свои права: то ли очень уж бурно разговлялись, то ли слишком резко оборвали складывавшиеся было благочестивые привычки, то ли чересчур много сразу позволили себе светских удовольствий, которые старались избегать постом. Результат — разочарование и обида; ничего во мне не изменилось, каким я был, таким остался. Естественно, это воспринимается как упадок, — да это и есть упадок.
Что же делать? — относиться к своим возможностям с большим смирением и с большим трезвомыслием, и если уж так хочется подольше сохранить в себе высокий настрой Великого поста, то и выходить из него с умеренностью: скромно разговляться, не бросаться немедленно и сразу во все возможные удовольствия, а соблюдать в них какую-то меру, продолжать читать Писание и молитвы (только не великопостные!), расширить по совету духовника круг духовного чтения и тем самым попытаться сохранить хоть какую-то часть духовной высоты, которая была нам показана по милости Божией. А главное — подальше отогнать мысль о своих духовных завоеваниях и победах.
Хорошо знакомо большинству христиан и то тяжелое чувство мрака и уныния, которым часто сопровождается Рождественский пост. Здесь причина несколько иная: самое темное время года. Мрак окружает человека — а тут еще может возникнуть страшная мысль: Христос еще не родился, мы одиноки в этой холодной тьме. Но и здесь на помощь приходит духовная трезвость: да, темнота и холод символизируют мир без Христа, но впереди — свет Вифлеемской звезды, и к ней устремляет наши взоры и наше внимание Православная Церковь: недаром с самого праздника Введения на службах поется Христос раждается…
Существует “умное” объяснение, основанное на “биоритмах”, для того печального (иногда даже болезненного) состояния, которое, как правило, испытывают люди перед днем рождения. При этом вроде бы даже разработаны меры защиты: не принимать поздравления заранее и т. п. Но для этой роковой закономерности, вроде бы обусловленной таинственным схождением светил, существует до обидного простое объяснение: как писала Тэффи, “это нервное”. С одной стороны, обуревают мысли о том, что вот прошел год, на который возлагались какие-то надежды, а ничего особенного не произошло, а жизнь коротка и т. д. С другой — мысли противоположного плана: как отмечать? что надеть? кого позвать? что готовить? что подарят? Конечно, когда в одном отдельно взятом сознании сшибаются потоки мыслей столь разной тональности, тут заболеешь.
…А всем православным, к сожалению, — и в особенности клиру и причту — знакомы более или менее серьезные конфликты перед праздниками, и, как правило, чем значительнее праздник, тем тяжелее конфликт. Да и просто при говении перед причастием люди часто испытывают приступы раздражения, на них валятся какие-то мелкие или крупные неприятности (иногда совсем уж трагикомические: платок забыла, чулок порвала, побриться не успел…). Во-первых, здесь нельзя не принимать во внимание совершенно естественную причину: усталость, нервное напряжение. Во-вторых, конечно, в этом проявляются козни врага рода человеческого; вспомним гоголевскую “Ночь перед Рождеством”. В таком случае очень важно прежде всего определить причину, назвать ее: лукавый чрезвычайно не любит, когда его распознают и называют, и предпочитает, чтобы его принимали за некую эманацию неназываемых и неотвратимых “астральных” сил. Между тем замечательная молитва против козней сатанинских сил начинается словами Да воскреснет Бог, которыми мы прямо призываем себе на помошь нашего Творца и Спасителя, могущество Которого многократно превосходит все угрозы темных сил. А когда мы, продолжая молитву, произносим и расточатся врази Его — тут-то мы и проявляем трезвость, показываем, что понимаем, от кого исходит угроза — и защищаемся Именем Божиим и знамением Его Креста.
Бесовские козни иногда проявляются вроде бы спонтанно, но никогда это не бывает случайным. Скромный опыт редакции “Альфы и Омеги” свидетельствует о том, что еще ни один номер не выходил без осложнений самого разного рода: кто-то заболел, кто-то опаздывает со статьей, кто-то вообще ее не дает; статью приходится снимать в последнюю минуту, потому что автор не соглашается с требованиями редакции; сломался компьютер; сломался принтер; резко повысились цены в типографии, а денег на доплату нет; наконец, их нет вообще и вроде бы не предвидится. В таких случаях мы утешаемся тем, что, очевидно, наша работа лукавому не по вкусу, и руководствуемся великими словами апостола Иакова, Брата Господня:
С великою радостью принимайте, братия мои, когда впадаете в различные искушения, зная, что испытание вашей веры производит терпение; терпение же должно иметь совершенное действие, чтобы вы были совершенны во всей полноте, без всякого недостатка. Если же у кого из вас недостает мудрости, да просит у Бога, дающего всем просто и без упреков, — и дастся ему (Иак 1:2–6).
И каждый раз, когда мы, собравшись, читаем канон с акафистом святителю Макарию, Митрополиту Московскому, мы ощущаем, как расчищаются горизонты нашей деятельности, как отступают или вовсе исчезают “неотвратимые” препятствия.
