Все статьи

Вот я воцерковлен, а почему мне так плохо все время? Вот я молюсь, а мне скучно молиться, мне не хочется молиться. Я хожу в церковь, волоча ногу за ногу, мне не хочется. Я стою на литургии и думаю - поскорее бы все кончилось.

Важные вехи в истории ВОВ

Полностью избавиться от христианских храмов на всем Аравийском Полуострове предложил на днях верховный муфтий Саудовской Аравии шейх Абдул Азиз бен Абдулла. Столь категоричной позицией шейха удивлены не только христиане, но и последователи учения пророка Мухаммеда.

Многим со школьной скамьи хорошо известна эта книга Гарриет Бичер-Стоу, американской писательницы середины XIX века. Но в ней ставятся совсем уж недетские вопросы, которые при повторном чтении открываются совершенно иначе. Ее христианская составляющая, которую мы, увлеченные острым сюжетом, в детстве не замечали, взрослому взгляду становится очевидной.

Арест, допрос, вероятен расстрел. Холодеют руки, все происходит медленно-медленно. Глухой вопрос в гулком кабинете: «Вы говорите другим о Христе?»

Только вышел человек из храма, увидел кого-то и вот уже осудил. Почему так? Почему, глядя на окружающих, мы не можем сохранить чистоту своего суждения? Можно ли с этим справиться? На эти вопросы отвечает духовник Московской епархии протоиерей Георгий Бреев.

Вопросы, которые мне задавались, были в целом уж слишком одноплановыми. Всё-таки моя жизнь в десять раз шире и не умещается в рамки этих вопросов. Если бы либеральной однобокости было меньше, было бы интереснее.

Что в поведении священника может оттолкнуть сегодня человека от Церкви? Бывают ли слишком мирские священники и что значит играть в духовность? Откуда берется цинизм? На эти вопросы отвечает архиепископ Егорьевский Марк.