Андрей Десницкий

Вопрос, который мне доводилось слышать не раз: можно ли заниматься библеистикой как наукой и оставаться при этом настоящим православным? Впрочем, еще чаще мне приходилось слышать ответ: нет, в коем случае нельзя. Неблагочестиво.

Однажды жена президента США Кулиджа, отличавшегося немногословием, спросила супруга, о чем проповедовал пастор на прошлом богослужении. «О грехе», – ответил Кулидж. Но жена интересовалась: что же пастор такого сказал? «Он против греха», – отозвался Кулидж.

Суррогатные полицейские... СМИ... властители и оппозиционеры... Да не суррогатные ли мы граждане, в конце-то концов? Мы, кто привыкли 'решать вопросы' и совать полицейскому дежурную купюру прежде, чем тот откроет рот?

Давайте честно признаем очевидное: спустя четверть века 'церковного возрождения' желающих приступить к таинствам в православных храмах нашей страны — считанные проценты от населения.

А дальше, как описывала девушка, начался сеанс обучения взрослых тетенек тонкостям этого самого закона. По каждому пункту, вежливо, доказательно, убедительно, настойчиво. Они сначала отбивались, как могли, прятали какие-то лишние бюллетени под столом (ну как двоечницы шпаргалку на контрольной), а потом нехотя смирились и уступили. И даже подсчет бюллетеней проводили не как привыкли, а как положено.

Нередко слышу: бесплатно скачивать что бы то ни было в интернете грешно и преступно, потому что у каждого текста, у каждой мелодии и фильма есть свой правообладатель, и лишать его законной прибыли — то же, что войти в магазин и взять понравившуюся вещь, не заплатив. А с другой стороны слышу: информация не товар, а в магазине не убудет ни на копейку, если сосед даст мне почитать свою книгу или посмотреть свой фильм...

Существуют высокие смыслы, существует проза жизни. Они соединены смысловой цепью: от вечных истин к базовым ценностям, от ценностей к стратегиям, далее к тактическим приемам и к техническим средствам. Но на практике в середине что-то постоянно пропадает: говорим то о догматах, то об уставах, и видимой связи между ними нет.

Что-то здесь всерьез не так… Столько у нас, казалось бы, мудрых и честных епископов, священников с диаконами и простых прихожан — неужели не сможем жить иначе, соборно? По щучьему велению, по моему хотению, изменись, реальность! А вот не хочет меняться.