«Бросай искусство!»
Лилия Николаевна Ратнер преимущественно была графиком, среди ее наград — международный дипломом за иллюстрации к повести Ф.М. Достоевского «Неточка Незванова» на конкурс в Лейпциге, посвященный 150-летию со дня рождения писателя и другие.
Лилия Ратнер. Фото: Анна Гальперина
Примечательны три серии ее работ — «Пророки», «Холокост» и «Новомученики».
Интересно, как эти серии рождались. Когда Лилия Николаевна пришла в Церковь, она, как это нередко бывает с художниками, на долгое время оставила свое мирское искусство. Тем более первый священник, который ей повстречался, оказался весьма строгим. Он сказал, что важно заниматься душой, а не искусством, что все художники живут фантазиями, а человеку нужна трезвенность и пребывание в реальности, ну и так далее.
Конечно, она совсем профессию оставить не могла, продолжила заниматься чем-то прикладным, работала в Промграфике. Но к тому, что называется творчеством, что делается для души – не обращалась. Но художник долго не может быть вне творчества. И однажды на нее вдруг как вдохновение снизошло, как директива свыше, когда человеку говорят – ты должен делать, и все тут. И начался совершенно новый период ее творчества. Лилия Николаевна очень любила Священное Писание и сначала с удовольствием стала делать иллюстрации к Ветхому Завету для детского журнала «С нами Бог», который мы выпускали в первой половине девяностых. А потом она решила, что обязательно должна сделать графическую серию «Пророки», над которой вдохновенно работала в течение нескольких лет.
К Ветхому Завету художники, как светские, так и церковные, всегда обращались реже, чем к Новому. И иллюстраций меньше, а уж икон – тем более. И вот Лилия Николаевна решила в черно-белой графике сделать, как она говорила, икону Ветхого Завета. Понятно, что это, конечно, не икона, а именно графика, иллюстрация. От иконы художник взяла символичность, глубину образов. Например, работа, в которой Авраам обнимает Исаака после того, как Бог отвел его руку, готовую принести сына в жертву, решена так, что вызывает в памяти икону «Умиление», на которой Богородица прижимает к сердцу Младенца Иисуса.
А как пронзительно она изображает пророка Исайю, которому ангел вкладывает в уста горящий уголь, сразу видно — это огненный пророк. На другом листе Моисей ведущий народ через пустыню, это, действительно, вдохновенный вождь. Или Илья возносящийся стремительно на колеснице в небеса, а в уголке — маленькая фигурка Елисея, едва успевшего ухватиться за край милости Ильи. Для каждого персонажа Ветхого Завета она находила такой образ, который сразу цепляет человека, запоминается.
Колючая проволока вместо нимбов
О Холокосте Лилия Николаевна размышляла давно. Когда она поняла, что Холокост — это не только ненависть фашистов к еврейскому народу, это бунт человека против Бога, стала рисовать. Она вновь показывает тех же пророков, но теперь в концлагере. Например, она повторяет свой рисунок, иллюстрирующий «Песнь песней», — стоят, обнявшись, возлюбленные, а над ними виселицы – с уже казненными и пустыми – для них. Или пророк Илья взмывает в небо из трубы газовой камеры. Моисей оказывается перед купиной под дулами автоматов.
Всякий раз Ратнер находит такой емкий образ, который дает возможность показать, что любой геноцид — это бунт против Бога, который дает жизнь. Бог создает человека для любви, для веры, для надежды, для радости. Вместо этого люди приносят в мир смерть, страдания, боль. Работы Лилии Николаевны – ответ тем, кто спрашивает: «А где же был Бог, когда происходили такие страшные вещи?». Она показывает, что Бог на месте страдающих… Не зря в работе «Оплакивание» герои изображены в арестантских робах.
Затем она ушла в работу над темой новомучеников. Лилия Николаевна была человеком с горячим сердцем, она постоянно говорила: «У нас столько новомучеников, а мы мало им молимся, мало их почитаем». Ее очень волновало все, что происходило в российской истории.
Но как показать новомучеников, как емко раскрыть эту тему? Потому, что «Пророки в Освенциме» — это понятно, очевидная и сразу считываемая связь. У нее даже название одной выставки было «Народ Божий в Освенциме». Для новомучеников тоже нужно было найти ключ. Она не могла ограничиться просто иллюстрацией, ей нужно было найти емкие образы-символы.
В итоге для раскрытия темы новомучеников Лилия Ратнер нашла интересный ход – сделала своего рода коллажи. То есть, свою графику, свой оригинальный рисунок она стала накладывать на советские плакаты, на фотографии советского времени, на изображение разрушенных церквей и так далее. Например: распятый Господь над Соловками. Или разрушенная церковь и идущий, несущий крест Христос. Дух Святой в виде голубя между лагерными вышками. И вновь тема «Оплакивание», «Пьета», когда Божия Матерь держит на руках Христа, и они оба в полосатых арестантских робах. Или идут узники, из колючий проволоки складываются нимбы, и ты видишь, что их трое и понимаешь, что художник отсылает тебя к образу Троицы.
То есть, и в этой серии вновь речь о том, что репрессии, как любое злодеяние, как любое насилие над жизнью — это бунт против Бога, потому что, Бог дал нам эту жизнь, и мы не вправе ее отнимать у другого. И Бог страдает вместе с узниками, Он там, где страдание.
Лилия Николаевна соединяла в этой серии две параллельные реальности тех времен — образ коммунистических побед, мудрых вождей, парадов, пятилеток и ту страшную, что не всеми угадывалась за рапортами об этих победах, за победными маршами. Поэтому и оказываются рядом вожди и арестанты…
Лилия Николаевна все, что делала, пропускала через собственную душу, через сердце. Она признавалась: «Я очень болею, когда рисую эти образы. Пока они родятся — это мука. Но, не делать я тоже не могу, потому что, я должна высказаться на эту тему как художник».
Помню, ее выставка «Новомученики» проходила во Владимире, в выставочном зале библиотеки, расположенной напротив Богородице-Рождественского монастыря, где висит табличка, что здесь происходили массовые расстрелы во время великого террора. И люди, когда выходили с выставки, вдруг стали замечать эту табличку, они буквально открывали для себя эту страшную историческую реальность. А рядом еще Владимирский централ, через который прошли многие тысячи репрессированных. Владимирцы как-то особенно остро, болево почувствовали эту тему.
По-моему, именно на той же выставке Лилия Николаевна познакомилась, а потом и подружилась со священником Алексеем Головиченко, который возглавляет во Владимире гимназию имени святителя Афанасия (Сахарова). Он также очень близко воспринимает тему Гулага. Он рассказывает учащимся о времени террора, о новомучениках. Потом ученики этой гимназии привозили к нам в Москву свои спектакли про святителя Афанасия (Сахарова), про Мандельштама.
Личная боль
Все три темы для Лилли Николаевны – не просто философские рассуждение, а личное, касающиеся ее непосредственно. И репрессии, и Холокост прошлись по ее семье. Ее дядя, брат отца жил в Харькове, был репрессирован, его жена и сын погибли во время оккупации. Другой дядя, со стороны матери — крупный инженер, получивший одним из первых орденов Ленина, был расстрелян после одного из первых показательных процессов, который описан в книге Фейхтвангера «Москва 1937». Его супругу сослали как жену врага народа, другие родственники по этой линии были убиты уже фашистами в Бабьем Яру. Отец Лилии Николаевны чуть было не пострадал во время «дела врачей», но его только сняли с работы…
Так что обе темы через нее прошли. Это ее боль личная. Ну а с серией «Пророки» все понятно и без объяснений – Лилия Ратнер — христианка, глубоко читавшая Священное Писание, в том числе — Ветхий Завет. Она долгое время вела у нас в храме катехизацию, а также читала лекции на тему христианского искусства. Последняя тема, которой она занималась уже как лектор, преподаватель, – жизнь и творчество Рембрандта. Рембрандт — трагическая фигура, он начинал свой творческий путь с процветания, признания и богатства, а окончил – в бедности и практически отверженности. Но, чем труднее ему было жить, тем больше он переживал потерь, чем чаще он обращался к Библии в своем творчестве, и его работы становились все глубже.
Недавно я вернулась из Голландии, где проходила встреча российских и голландских художников. И туда мы привезли эту выставку, все три серии. Для голландцев работы Лили Николаевны были буквально откровением, они говорили, что даже не знали, что в России есть христианские художники. То есть про иконопись они, понятное дело, знают хорошо. Но вот что есть такие серьезные разработки в графическом искусстве – узнали впервые и были удивлены.
Все равно оптимизм
Все три серии — «Пророки» и «Холокост», «Новомученники» — как бы перетекают друг в друга. Во второй теме, да и в третьей тоже – художник идет от рассказа о страданиях одного народа (еврейского, русского) — к страданию многих народов в XX веке. И при всем этом не остается тягостного впечатления. Все равно экспозиция возвращает зрителя к пророкам. «Не бойтесь, Я с вами», — говорит Бог пророкам. В самых тяжелых, страшных ситуациях Бог не оставляет человека, Он всегда рядом, Он там, где страдания. Мы знаем, что такой оптимизм в русском искусств идет от иконописи, потому, что, какая бы скорбь не изображалась на иконе, она не безысходна. И у Лилии Ратнер это тоже есть. Ведь христианин знает, что смерть побеждена Богом, взошедшим ради людей на крест.
Подготовила Оксана Головко
