Вопросы мы задавали такие:
- Какие события стали лично для вас главными в прошедшем году?
- Какие события в вашей области вы считаете самыми важными – пугающими и/или радостными?
- А в жизни страны?
- Чего вы лично ждете от 2016 года? На что надеетесь, чего боитесь?
- Что в целом сейчас больше всего настораживает – волнует – беспокоит?
- Что не дает опустить руки?..
Количество детей-сирот, скорее всего, будет увеличиваться
Александр Гезалов, общественный деятель и публицист, эксперт по социальному сиротству
1. У нас в этом году Федя пошел в первый класс. Для нас это большое событие, в том числе и сложное: мы с женой переживаем, как будет складываться его учеба, получит ли он от школы то, что необходимо. Я очень много ездил по регионам России, много положительного было в контактах с людьми, которые работают по теме социального сиротства в нашей необъятной стране.
Александр Гезалов. За один день с помощью фейсбука люди собрали 171 тысячу рублей на электрические кресла для ребят из школы-интерната Кольчугино
2. Есть три момента, которые обращают внимание – как со знаком минус, так и со знаком плюс. Первое – то, что кампания по расформированию детских домов превратилась в фетиш и учреждения просто переименовывают или закрывают, без подготовки базы для обустройства детей. А это – общественное мнение, школы приемных родителей, системы сопровождения, системы поддержки. Это приведет ко второй фазе, которая меня тоже пугает – увеличению количества возврата. В прошлом году в детские дома вернулось почти семь тысяч детей. Думаю, что в этом году число будет гораздо больше. Позитивный момент – я вижу, что люди стали интересоваться системой усыновления, системой приемного родительства.
Хотелось, чтобы в следующем году сохранился этот тренд: мы берем ребенка в семью, потому что это надо нам и ребенку, а не для того, чтобы решить государственные проблемы, и не потому, что позвали рекламой.
3. Я хорошо помню 90-е годы, помню падение рубля и возвышение доллара. Могу сказать, что всё, что происходит сейчас, ударит по самым незащищенным слоям населения, чей доход минимален. И, естественно, это приведет к тому, что количество детей-сирот, скорее всего, будет увеличиваться. Потому что люди не хотят, а чаще всего не могут воспитывать детей по материальным соображениям.
Эля с мамой Алей
4. Лично я, ожидая следующий год, ничего не боюсь: приходилось жить и в худшие времена. Главное, чтобы мои дети могли залезть в привычную корзину фруктов на кухне и найти там бананы, яблоки, груши. Ну а мы с женой Анной, если что, на макароны.
Я надеюсь, что общество, учитывая ситуацию с Матвеем, с Элей, которую забрали в семью, начнет меняться, потому что достаточно небольшой истории, которая изменит наше сознание. Достаточно вспомнить девочку Саманту Смит, которая своим появлением просто изменила целый мир. Мы уже идем в этом направлении. Вот я только написал в фейсбуке просьбу помочь семье мальчика найти контакты в РДКБ и на следующий день увидел, что семья уже летит в эту больницу.
5. Меня волнует, что о ситуации за рубежом говорят больше, чем о том, что происходит в нашей стране. Понятно, что хочется власти сместить акценты, показать, что у нас есть сила, армия, оружие. Но, мне кажется, власти нужно свою силу показать на слабых внутри страны, через помощь, поддержку, изменение законодательных каких-то норм и так далее. Сколько у нас родилось новых граждан, как повысились пособия и как живут старики…
6. Силу дает поддержка близких. Я бы хотел пожелать всем в будущем году не забывать о своих ближних. Стараться не только под бой новогодних курантов слать эсемеску или звонить, а держать связь с родственниками, с близкими весь год. Родственные связи – самое главное.
Мы сталкиваемся с попытками переноса в школу методов политической борьбы
Ирина Лукьянова, преподаватель литературы, писатель
Ирина Лукьянова
1. Слава Богу, ничего особо «главного» у меня не произошло – нормальное человеческое течение жизни, без особых потрясений, с рабочими событиями. Есть интересные планы, текущие и прошедшие проекты – и в школе, и в CWS – школе литературного мастерства Майи Кучерской, и на конкурсе «Книгуру», где я в этом году в первый раз была в экспертном совете, и в СМИ, в которых приходилось работать.
2. Если говорить о преподавании литературы и о детской книге – здесь, к сожалению, ничего радостного особо не происходит. Вернее, радостное-то есть: есть прекрасные коллеги-учителя, есть интересные уроки, есть отличные детские писатели, выходят хорошие книги. Но вместе с тем – происходит повсеместное наступление архаики, ужесточение всего, что можно ужесточить, попытка урегулировать и вогнать в рамки даже то, что ни регулировать, ни вгонять в рамки нельзя, заставить всех ходить по линеечке, дышать по команде. Это происходит и с детской литературой, и с библиотеками, и с преподаванием литературы. Главное событие года здесь – бесконечные попытки навязать учителям единый учебник литературы, заставить преподавать литературу исключительно как нравственность и патриотизм. Пока непонятно, чем эта история закончится.
Если брать события со знаком «плюс», то мне кажется важным создание в этом году такого профессионального объединения, как Гильдия словесников, в которую вошли преподаватели литературы из Москвы и других городов. Возглавил гильдию Сергей Владимирович Волков, замечательный учитель-словесник. Это гильдия учителей, которые любят то, что они делают, и хотят профессионально и серьезно, а не на уровне деклараций и громких, «правильных» слов разговаривать друг с другом о насущных вопросах нашей повседневной работы.
К сожалению, мы часто сталкиваемся с попытками переноса в школу, в детскую словесность, в детские библиотеки самых гадких методов политической борьбы. В ход идут бесконечные доносы, кляузы, политические обвинения, жалобы на антипатриотическую и антигосударственную деятельность тех людей, которые пытаются просто разговаривать с детьми о жизненно важных вопросах. Мне еще никогда в жизни не приходилось читывать столько доносов на моих коллег, как в этом году. В итоге создается невыносимая атмосфера в профессии, и разговор на профессиональном, экспертном уровне становится почти невозможен.
Ирина Лукьянова с коллегами
3. В жизни страны я везде вижу усугубляющийся кризис. Уже несколько лет назад было видно, что мы входим в штопор. Сейчас этот штопор всё закручивается и убыстряется. Где мы находимся, на каком витке штопора – я не знаю. Как мы будем выходить из кризиса, с какими потерями, – я пока не очень понимаю.
4. Надеюсь, что следующий год, по крайней мере, позволит выжить тому, что осталось живого в литературе, культуре и образовании, и что жертв и разрушений будет как можно меньше. Пока всё, что я вижу, – это последовательное закрытие возможностей, снижение финансирования, закрытие проектов, исключение каких-то возможных сфер деятельности. Если раньше было много открытых дверей, то все эти двери последовательно захлопываются, а вокруг них строятся заборы.
Живого пространства остается всё меньше. Вот я и надеюсь, что это живое пространство не удастся до конца додавить.
Сейчас такое время, что говорить о развитии довольно трудно, имеет смысл говорить о сохранении…
5. Наибольшее беспокойство добавляет именно то, что возможностей всё меньше, запретов всё больше. Это и проблемы с рынком труда: работы становится меньше, денег у людей тоже. Это и обособление от внешнего мира: захлопываются двери – особенно не разъездишься. Закрываются международные проекты, заканчивается культурное сотрудничество… Мы переживаем период заморозки. У России интересная судьба – циклическая. Мы, видимо, обязаны проходить через исторические циклы чередующихся заморозков и оттепелей – возможно, до тех пор, пока не усвоим какие-то важные исторические уроки. Вот сейчас мы на той стадии цикла, где уже не заморозок, а просто зима. Я не знаю, как оценивать, какой месяц на дворе стоит в смысле исторического цикла: еще ли декабрь, или уже январь, или февраль. Но для меня очевидно, что у нас кругом зима: культурная, политическая. Будет ли весна, пока не видно. Какая она будет, тоже неясно. Очень хотелось бы, чтобы она была мирная и не кровопролитная.
6. Делаешь свое дело – нужно делать его дальше. Учить и лечить, лечить и учить, разговаривать о вечном, читать литературу. Существуют стихи, существует небо, существуют дети. С детьми всегда будет интересно, литературу запретить нельзя. Существует Бог. Вот за это всё можно держаться, когда особо-то и держаться не за что.
Слава Богу, что нет войны!
Катерина Гордеева, журналист, писатель
1. У меня сын родился. И фильм родился. Сына зовут Яковом, фильм – «Дети Иосифа».
2. Мы все как-то выжили и научились жить, не оглядываясь. Ну, или меньше оглядываясь. Проект «Открытая лекция» отправился в Ригу, фильм «Дети Иосифа» спустя полгода всё же нашел своего зрителя. Я села писать книгу. И в следующем году меня ждет еще один фильм. Прорвемся.
Кадр из фильма «Дети Иосифа»
3. Это очень долгая и тяжелая тема. Скажу коротко. Хорошо, что не случилось самого страшного: нет большой войны.
Но всё равно есть ощущение войны всех со всеми. Ненависти внутри и снаружи.
И невозможности (и нежелания очень многих) это остановить. Это – очень плохо. Непоправимо. И очень больно от этого. И от наплевательства тех, кто мог бы что-то сделать, но не делает потому, что занят иными делами. Но, повторюсь, слава Богу, нет войны.
4. Надеюсь, что войны – не будет. И что мы как-то выживем и начнем поднимать голову.
5. Бедность и беспомощность одних и – наглость и вседозволенность других. И невозможность это никак поправить.
6. Дети. Вера. Семья. Друзья. И обязательства.
События года в медицине делятся на плохие и очень плохие
Иеромонах Феодорит (Сеньчуков), врач скорой помощи
1. Из событий общественных – примирение на Украине. Я не обсуждаю, кто прав, кто виноват, но эта война – нелепа сама по себе. И то, что она хоть каким-то образом приостановилась, уже большой плюс. Что касается моей собственной жизни – в прошлом 2014 году меня рукоположили в священники. Так что весь этот год у меня прошел под знаком служения, слава Богу.
2. В основном события в медицине делятся на плохие и очень плохие. Разваливается здравоохранение в целом, московское здравоохранение в частности. Сейчас еще ограничили закупки зарубежных препаратов. То есть теперь люди остаются без необходимых им лекарств. Единственное, что в какой-то степени вселяет некоторую надежду, – это выступление президента, когда он сказал, что необходимо вывести «скорую» из ОМС.
3. То, что мы ввязались в конфликт в Сирии, – не есть хорошо, потому что никогда еще нашей стране не удавалось играть на внутриисламских противоречиях. Это плохо удавалось и России царской, а там были специалисты получше, чем сейчас. И Советский Союз никогда не мог на этом сыграть: достаточно вспомнить, как мы влезли в Афганистан. Точно так же мы сейчас влезаем в Сирию. Ну и совсем печальная история, – это противостояние с Турцией, потому что тут опять мы оказались в центре внутриисламского конфликта и перессорились со страной, которая в исламском мире могла быть нашим союзником.
Вообще, сама по себе идея того, что мы стали опять воевать со всем миром, не радует ни в какой степени. Дело не в хамоне и не в египетских курортах. Дело в том, что мы опять находим себе врагов. А из этого вытекает всё происходящее – падающий рубль, провал импортозамещения. Потому что прежде чем импортозамещать, надо сначала построить то, чем ты будешь замещать.
4. От 2016 года я не жду ничего хорошего в политике. А что касается собственной жизни, – я человек верующий, поэтому надеюсь на милосердие Божие.
Господь не дает людям тех трудностей, которые они не могут пережить. Так что все испытания мы переживем.
Ну а как в конечном итоге будет, сложно сказать, это только Господу известно.
5. Волнует меня как раз то, что у нас постоянный поиск врагов, причем не только на политическом уровне. Врагами могут быть все, кто угодно: американцы, украинцы, китайцы, могут быть врагами либералы или консерваторы, в данном случае не важно. У кого-то враги соседи по лестничной клетке, например. У нас получается так, что мы ни во Христе не едины, ни вообще хоть в чем-то. И это очень печально…
6. Господь.
Когда Бог создавал время, Он создал его достаточно
Дмитрий Сладков, публицист
В преддверии Нового года пришли вопросы от редакции «Правмира». Вопросы как вопросы. Такие принято задавать в это время.
Перебирая разные события «информационной повестки» 2015 года, в том числе самые горячие, не могу выделить ничего главного, ничего неожиданного. Всё идет в коридоре, который определился уже несколько лет назад.
И всё же одно событие прошедшего года выделить можно. Оно состоит в том, что наша Церковь по-прежнему жива.
Жива, несмотря на то, что много добрых людей приложило немало усилий с самых разных сторон для того, чтобы стало иначе. Намерения у всех, конечно же, были самые хорошие.
А единственная настоящая новость минувшего года, равно как и предстоящего, начертана на иконе Спасителя, на раскрытом Евангелии, которое Он держит в руке: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга…» (Ин. 13:34).
Ожиданий никаких нет. Точнее, никаких конкретных ожиданий. Вся жизнь сейчас, по большому счету, превратилась в одно большое длящееся ожидание. Не думаю, что надо нарушать его суетой, поверхностными попытками что-то угадать.
В такое время надо готовиться. Готовить себя. К чему? Ко всему. Надо учиться, и не только молодым, но и старикам. Надо негромко разговаривать друг с другом о важном, по возможности сохраняя при этом доброжелательность, не позволяя распадаться ткани человеческой сообщительности. Один монах говорил как-то моему другу: «Всех не надо любить. Люби врагов. Этого достаточно». Думаю, к публичному пространству это тоже относится.
Поскольку уже ясно, что История к нам вернулась (и здесь История – одно из имен Бога милующего и карающего), это ожидание в какой-то момент окончится, и жизнь начнет меняться уже по-настоящему. Это – вне всякого сомнения. Но как именно, не знаю и не пытаюсь узнать. Не уверен, что узнать это заранее вообще возможно.
Надеяться в этих обстоятельствах можно только на Бога. А бояться – себя. Собственных грехов, которые не позволят достойно принять судьбу и сделать, что дóлжно, когда это понадобится.
Существенная надежда каждого из нас поименована в Символе веры: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». И это будет, будет когда-то, при Втором пришествии. Но отблеск этих чаяний ложится и на нашу сегодняшнюю жизнь, при всем том, что мы взрослые люди и должны сохранять трезвость.
Увидим ли мы своими глазами воскресение мертвых, в том числе глядясь в зеркало? Увидим ли на нашем веку жизнь будущего века?
Возможно.
Имею в виду, конечно, не хилиазм, не очередную утопию под очередными знаменами. Речь идет просто о возвращении человечности.
Пока же надо ждать, готовиться и вспоминать слова давно ушедшего от нас юного пророка.
Выхожу один я на дорогу;
Сквозь туман кремнистый путь блестит;
Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу,
И звезда с звездою говорит.
В небесах торжественно и чудно!
Спит земля в сияньи голубом…
Что же мне так больно и так трудно?
Жду ль чего? жалею ли о чем?
Уж не жду от жизни ничего я,
И не жаль мне прошлого ничуть;
Я ищу свободы и покоя!
Я б хотел забыться и заснуть! –
Но не тем холодным сном могилы…
Я б желал навеки так заснуть,
Чтоб в груди дремали жизни силы,
Чтоб дыша вздымалась тихо грудь;
Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея,
Про любовь мне сладкий голос пел,
Надо мной чтоб вечно зеленея
Темный дуб склонялся и шумел.
1841
Люди прибавляются в Церкви Христовой
Протоиерей Игорь Фомин, настоятель храма благоверного князя Александра Невского при МГИМО
1. Лично для меня главным стало завершение строительства храма Александра Невского при МГИМО, настоятелем которого я являюсь. Малое освящение храма и начало богослужений.
Храм Александра Невского. Июль 2015
2. Самое радостное то, что люди прибавляются в Церкви Христовой, идет проповедь Евангелия. Радостно, что милосердие шагает большими шагами по нашей стране и всё больше, больше людей меняется под его воздействием. Радостно и то, что, общаясь с молодежью, я начинаю видеть, – это совершенно новое, уникальное, замечательное поколение. Я рад, что именно они заступят вскоре на самые основные, главные позиции в нашем государстве, в разных областях жизни: в науке, в образовании. Из личных свершений я благодарю Бога за то, что я еще стою у Престола и имею возможность служить.
Малое освящение храма Александра Невского
3. Если брать в глобальном смысле, то здесь очень много свершений, в том числе – укрепление нашей страны на международной арене. Это уже не голословные слова, а свершившийся факт. Кто-то, может быть, посмеется надо мной, но я очень рад тем санкциям, которые выдвинули против нас: то, что нам закрывают границы и тому подобное. Да, мы не сможем отдыхать, но и зато, наверное, мечтать будем немного о другом. А то целый год мечтаем о Турции, а потом расстраиваемся, что не сбылось.
Давайте мечтать целый год о чем-нибудь великом и делать это великое, начиная с малого, на благо своей страны.
Одно из важных событий 2015 года – общественная акция «Бессмертный полк».
4. Я надеюсь, что останусь служить у Престола Божия. Я надеюсь, что жизнь моя также будет подчиняться Евангелию Христову. Я надеюсь, что наша община будет прирастать и укрепляться.
В семейном плане, в личной, домашней церкви есть чаяния, что второй сын поступит в высшее учебное заведение, что все будут здоровы, так же, как и в 2015 году, что мир и любовь будут царить в нашей жизни.
Совсем в личном плане, – каждый человек видит за собой грехи, согрешения и должен свершать маленькие победы, с помощью Божией. Я желаю, чтобы и в моей жизни какие-то грехи ушли вообще, о чем я буду несказанно благодарен Господу.
5. В целом беспокоит и угнетает необоснованная агрессия, которая выдвигается против Церкви Христовой. Та агрессия, которая не дает людям возможность прикоснуться к истине Христовой. А от этого наше общество будет слабеть, разъединяться.
Мне очень больно видеть, что дух индивидуализма проникает в наше общество, в нашу жизнь. И это плохо. Но проникает он неуверенно и я надеюсь, что обращение людей в Церковь вернет им возможность быть любвеобильными друг к другу и всячески друг другу помогать.
6. Любовь Христова. Я вижу, как Господь любит меня, как Он принимает меня с моими недостатками, с моими грехами. Я ничего не могу положительного от себя Ему представить, но зато я вижу Его неизреченную любовь, которую Он простирает ко мне. И это меня сподвигает на то, чтобы служить Ему, пока я есть.
