Легко ли быть православной христианкой маме с маленьким ребенком? Почему наши дети рискуют вырасти не-христианами? Размышляет Софья Анджапаридзе.
Среди множества проблем, с которыми сталкивается Церковь сегодня, есть одна — серьезная, но не получающая должного внимания. Это — дети. Всем известно, что чадородие вовсю приветствуется духовенством, а многодетность рассматривается как подвиг, к которому стоит стремиться. Однако место ребенка в Церкви не определено.
Церковь как институт не ставит перед собой педагогических и воспитательных задач, заявляя и отчасти, наверное, успокаивая себя тем, что это исключительно дело семьи. Получается совершенно парадоксальная вещь — любая светская система и всякое светское учреждение (для своего же удобства, а где-то и в интересах гуманизма) различает в населении разные возрастные группы, устраивая места для пассажиров с детьми и инвалидов, комнаты матери и ребенка, наконец, отдельные взрослые и детские поликлиники, бассейны, библиотеки и т. п., тогда как-то самое пространство, которое по определению и по долгу любви должно было бы быть чутким к человеку, не признает фактически никаких его особенностей.
Здесь можно поспорить, что в Церкви «попирается естества чин», однако на практике это обычно выливается в создание условий, совершенно не приспособленных к человеческим потребностям, основанных на одном единственном принципе: «Терпите!». Терпение и смирение — одни из основных христианских добродетелей, вне всякого сомнения, но, согласитесь, странно было бы призывать к упражнению в них, например, гостей, пришедших поздравить вас с днем рождения.
Дома мы, безусловно, проследим за тем, чтобы гости сняли тяжелую зимнюю одежду, повесим чистое полотенце, предложим маме с ребенком удобное место, уберем подальше опасные предметы, и если компания исключительно взрослая, то постараемся как-то развлечь ребенка сообразно его возрасту, не требуя от него безусловной тишины и сознательного участия во взрослых разговорах. Да, давно привычные бытовые неудобства, с которыми сталкивается человек, приходящий в церковь, взрослыми могут восприниматься как аскетическое упражнение, но для женщины с детьми это серьезное испытание на прочность.
Младенец появляется на свет, принимает Святое Крещение и первый раз приносится к Причастию. Прихожане с умилением пропускают к Чаше молодую мать. Если чадо — пока единственное, еще несколько месяцев мамочка может жить спокойно: малыш скорее всего проспит всю службу и проснется только к причастию. Однако с увеличением активности малыша проблемы начинают расти в геометрической прогрессии — он громко гулит, стремится все хватать, не хочет сидеть на руках, стремясь ползать, начинает неловко ходить, потом весело бегать в произвольном направлении. Смеется, зовет маму, подпевает хору, хватает свечки, перелезает с рук на руки, стягивает с мамы платок, хочет есть, спать, игрушку. Плачет, поскольку ему может быть душно и некомфортно в толпе или просто надоело стоять на одном месте.
Педагогам и психологам хорошо известно, что период сосредоточенного произвольного внимания дошкольника невелик. А также то, что основным видом деятельности малыша в этом возрасте является игра — потому нет ничего постыдного в том, что ребенок 2–4 лет прихватил с собой на службу любимого мишку или машинку. Если игрушки остались дома — в ход пойдут свечные огарки, цветочки, содержимое маминой сумки, вряд ли игра с этими предметами может считаться более благочестивой. Все вышеперечисленное, само собой разумеется, не является со стороны ребенка неблагоговейным поведением и проявлением испорченности — он может стоять тихо и спокойно, но недолго.
Именно поэтому в большинстве храмов советуют приносить маленьких детей не раньше, чем к Причастию. Однако зададимся вопросом, где и с кем он находится во время литургии. Дома или в машине с мамой? Когда же мать бывает на богослужениях? С бабушкой или няней? Тогда как доставить его к причастию, ведь мы часто посещаем не самый ближайший к дому храм?
И это только начало проблем — представим, что в семье есть не только младенец, но и дети старше семи лет, которых без исповеди никто причащать не собирается. К тому времени, как младенца готовы «впустить» в церковь, исповедь давно закончена. Даже если предположить, что жизнь семьи организована безупречно, и вечером в субботу с малышами останется сидеть отец, а мать пойдет со старшими детьми исповедоваться на всенощную, отроки и родители все равно не смогут оказаться на Литургии до младенца, так как семья, как правило, все-таки вместе приезжает в храм.
Решается это обычно просто — мамы (справедливости ради — иногда и папы) с ребенком от рождения до трех лет на руках сидят в холодных притворах или бродят по отдаленным от алтаря углам, выискивая своим чадам, достойные их возраста развлечения.
Совсем не радостно осознавать, что в женщине привыкли видеть святую с хорошей физической подготовкой — порядка 10 извивающихся килограмм на руках, педагогический элемент (не шуми, малыш, посмотри какие птички на картинке!) и при этом желательно не забывать, что ты в храме, и молиться вместе со всеми. Смиряйся, милая.
В последнее время некоторые приходы обзавелись детскими площадками, что, конечно, замечательно. Однако в нашем климате это вовсе не решение вопроса. В храм ребенка одевают так, чтобы не было жарко, а для гуляния — так, чтобы не промокнуть и не замерзнуть. Как это совместить, если в храмах не принято раздеваться и бывает, что негде даже присесть? Порой с маленьким ребенком там просто некуда деться, уже не говоря о том, чтобы покормить его.
Бывают приходы, где действительно очень мало места, но большинство московских храмов имеют и дополнительные строения на территории, и служебные помещения. Однако почему никому не приходит в голову провести в одно из них динамики, через которые будет транслироваться служба и устроить там «детскую» для мам с детьми, скажем до четырех лет? Такое специальное помещение, где можно переодеть ребенка, покормить его грудью, пустить поползать, дать покатать машинку? Мне кажется, совершенно напрасны опасения, что такая «детская» превратится в клуб по интересам — ведь женщина с маленьким ребенком тоже приходит в храм для молитвы и встречи с Богом и будет счастлива и благодарна, наконец, обрести такую возможность.
Здесь очень важно понять, что речь идет не о комфорте, а о том, чтобы храм стал домом молитвы для всех без исключения.
О детях постарше. Всем, наверное, встречались на входе в храм или въезде в монастырь объявления, в деталях описывающие правильный внешний вид прихожанина, везде напоминают о необходимости выключить мобильный телефон, женщине в брюках и без головного убора грозит суровое порицание, однако редко кто пытается приструнить мальчишек школьного возраста первыми пробивающихся к Чаше впереди старушек и младенцев. Кто должен объяснять им правила поведения в храме? Конечно, родители.
Автору статьи известно всего два московских храма, где воскресная школа с чтением и разбором Евангелия проводится во время литургии, и к причастию, а может быть и немного раньше, ученики приходят в храм. Не стоит бояться, что дети, пробывшие непосредственно в храме меньше взрослых, «недополучают благодати», зато они относятся к происходящему на литургии со смыслом и сознательно приходят туда — к Богу.
Это прекрасный опыт, но даже самые трезвые священники и их жены реагируют так: «Кто же будет этим заниматься?» Действительно, кто? Все приходят в храм молиться. Хотим ли мы воспитать новое поколение христиан? Ну конечно! Только это задача семьи… А в храме пусть они сидят в притворе, качаются во дворе на качелях, на воскресной школе мы им расскажем о порядке службы и почитаем жития первых святых….
Недавно я стала свидетелем разговора о том, что поток иммиграции из стран ближнего зарубежья представляет собой непаханое поле для миссионерской деятельности. Наверное, это так. Но миссию по проповеди Евангелия своим собственным детям мы регулярно проваливаем. «Дети — наше будущее» — советский лозунг, однако сегодняшние малыши — это будущее Церкви, те, кто могут стать (или не стать) христианами, и это зависит от нас. Не от того, какому количеству молитв мы их научим и во сколько свозим монастырей, а от того, пускаем ли мы их приходить ко Христу.
