Закрытие 67-го Каннского кинофестиваля было самым драматичным за последние несколько лет. По крайней мере, для России. Наконец-то у нашей страны не просто появился реальный шанс получить «Золотую пальмовую ветвь», первую с тех пор, как этого приза удостоился «Летят журавли». Вся логика фестиваля, всё его наполнение логически вели к победе Андрея Звягинцева с его новой картиной «Левиафан», которую многие критики России, Европы и США сразу провозгласили шедевром. То, что жюри предпочло русскую литературу русской современности, вручив приз фильму по рассказам Чехова, — вопрос другой. Фильм Звягинцева от этого не проиграл.
Не только не проиграл – выиграл: он получил приз за лучший сценарий, что тоже очень почетно и, главное, очень точно со стороны жюри. Даже правильнее, пожалуй, было бы сказать, что не за сценарий, а за идею. Трудную, многослойную, неподъемную идею, гигантскую, как таинственное чудовище из книги Иова, вынесенное в название книги. Ее нельзя было не отметить, она по своему размаху, конечно, превосходила любой фильм в конкурсе Каннского МКФ.
Сюжет фильма достаточно прост, чтобы быть понятным каждому. Мэр провинциального городка захотел забрать себе землю и дом механика Коли, и городской суд немедленно вынес решение о том, что землю забирают. К Коле приехал друг-адвокат из Москвы с компроматом на мэра, и они решили попытаться запугать его, чтобы тот или отступился, или заплатил за дом и землю столько, сколько они стоят. Что будет происходить дальше, в общем, понятно, но ряд сюжетных поворотов будет совершенно непредсказуем.
Фото: filmpro.ru
Андрей Звягинцев не скрывает, что этот сюжет взят из жизни: некий американец несколько лет назад вступил в конфликт с муниципальной властью и в ходе этого конфликта снес своим бульдозером несколько городских зданий. Звягинцеву такой финал, разумеется, не интересен. Для него механик Коля – это праведник-страдалец, как древний Иов. Ну, даже если Коля не слишком праведен и может спьяну поколотить жену или ребенка, все равно – страдает он ни за что. А конфликтом с мэром его страдания не ограничатся, он словно притягивает к себе бедствия. Итак, на первом плане – история современного Иова.
Второй план, согласно «Левиафану» Гоббса, показывает отношения личности и государства на примере современной России. Здесь в спайке и мэр, и полиция, и суд, и даже местный архиерей, который всячески поддерживает все начинания мэра и создает даже самым его неблаговидным поступкам оправдание. Власть, говорит он, от Бога, значит, нужно править, решать все проблемы, ни на кого не оглядываясь и любыми способами, потому что поддержка свыше гарантирована: мэр делает огромные пожертвования и считает себя истинным православным. Есть и у него некоторые перегибы, некоторые дела, о которых он предпочел бы молчать, но зачем ему отпираться, если Небеса стоят за него горой? Есть в фильме другой священник, бедный, бескорыстный и по-настоящему праведный, но с архиереем они стоят в одном храме. Все это позволило ряду критиков приклеить к фильму ярлык антиклерикальности, что, пожалуй, не совсем так, иначе не было бы второго священника.
Третий план самый трудный. Потому что Звягинцеву очевидно: не в том проблема, что есть подлецы, захватившие власть, или сам факт существования государства, которое всегда насилие, всегда монстр. За всем этим стоит нечто большее, а что именно – Звягинцев судить не берется. Ближе всего это к понятию Рока, который играет с человеком злые шутки. Фильм вообще наполнен грубоватым, черным юмором: пьяные «менты» палят по пустым бутылкам из автомата, триптихи иконок в автомобиле сочетаются с обнаженными красотками из журналов, свинья монтируется в кадре с одной из героинь. Юмор мрачный, но залихватский, на грани фола и иногда даже хорошего вкуса. И еще более мрачно-весело то, что происходит с несчастным Колей, которого бьет жизнь, а он не знает, как реагировать, и заливает горе водкой, бессильную злобу свою постепенно сменяя тупым отчаянием. Герои смотрят вверх, но видят лишь пустое небо, а сила неизменно оказывается в руках у самых низких и страшных людей…
Фото: filmpro.ru
В попытке удержать в одной узде три плана, сделав фильм и притчей, и социальной драмой, и религиозно-философским эссе, Андрей Звягинцев привлек к работе превосходный актерский ансамбль (сыгравшая здесь свою лучшую роль Елена Лядова, Алексей Серебряков, Роман Мадянов, Владимир Вдовиченков), своего постоянного оператора Михаила Кричмана, чья камера снимает безудержно красивые пейзажи побережья Баренцева моря, где у берега бьют хвостами по воде гигантские киты. Музыка великого американского композитора Филипа Гласса придает происходящему и нервность, и монументальность. Но всех этих усилий не всегда оказывается достаточно: «Можешь ли ты удою вытащить Левиафана и веревкою схватить за язык его?» Одного фильма мало, чтобы сделать это, хотя Звягинцев пытается изо всех сил. Оттого фильм временами захлебывается, разбрасывается героями и деталями, нарушает логику, делает странные допущения, изменяет чувству вкуса. О недостатках «Левиафана» можно говорить долго, но ведь поклонники фильма, к которым, пожалуй, можно отнести и жюри Канн, оценили именно замах, смелость режиссера, который всегда тяготел к камерным притчам, оставляя публицистику газетам. Он, может, и не осмеливался. Просто после какого-то рубежа больше не смог молчать. И своего Левиафана Звягинцев еще поймает, в этом все уверены.
Андрей Звягинцев. Фото: filmz.ru
