Неделя 7-я по Пасхе, святых отцов I Вселенского Собора (325). Прп. Пахомия Великого (ок. 348). Свт. Исаии, еп. Ростовского, чудотворца (1090). Блгв. царевича Димитрия, Угличского и Московского (1591). Прп. Исаии Печерского (1115). Прп. Пахомия Не́рехтского (1384). Прпп. Евфросина (1481) и ученика его Серапиона, Псковских. Обре́тение мощей прп. Арсения Коне́вского (1991). Прп. Ахиллия, еп. Ларисийского (ок. 330). Челнской и Псково-Печерской, именуемой «Умиление», икон Божией Матери (переходящие празднования в Неделю 7-ю по Пасхе). Утр. – Ев. 10-е, Ин., 66 зач., XXI, 1–14. Лит. – Деян., 44 зач., XX, 16–18, 28–36. Ин., 56 зач., XVII, 1–13*. На утрене катавасия «Божественным покрове́н…». Поем «Честнейшую».
* При совершении службы Недели 7-й по Пасхе в соединении с полиелейной службой в честь блгв. царевича Димитрия Угличского можно руководствоваться 7-й Марковой главой Типикона под 8 мая: «…аще случится святаго апостола Иоанна Богослова в Неделю 7-ю по Пасце…» (ср. Типикон, 21 мая, «зри»), а также 1-м «зри» под 25 мая: «…аще случится Обретение главы Иоанна Предтечи в Неделю 7-ю по Пасце…». При этом на литургии – чтения дня и блгв. царевича: 2 Тим., 292 зач., II, 1–10. Ин., 52 зач., XV, 17 – XVI, 2.
Тропарь воскресный, глас 6: А́нгельския Си́лы на гро́бе Твое́м,/ и стрегу́щии омертве́ша,/ и стоя́ше Мари́я во гро́бе,/ и́щущи Пречи́стаго Те́ла Твоего́./ Плени́л еси́ ад, не искуси́вся от него́;/ сре́тил еси́ де́ву, да́руяй живо́т.// Воскресы́й из ме́ртвых, Го́споди, сла́ва Тебе́. Тропарь Вознесения, глас 4: Возне́слся еси́ во сла́ве, Христе́ Бо́же наш,/ ра́дость сотвори́вый ученико́м,/ обетова́нием Свята́го Ду́ха,/ извеще́нным им бы́вшим благослове́нием,// я́ко Ты еси́ Сын Бо́жий, Изба́витель ми́ра. Кондак Вознесения, глас 6: ́Еже о нас испо́лнив смотре́ние,/ и я́же на земли́ соедини́в Небе́сным,/ возне́слся еси́ во сла́ве, Христе́ Бо́же наш,/ ника́коже отлуча́яся,/ но пребыва́я неотсту́пный,/ и вопия́ лю́бящим Тя:// Аз есмь с ва́ми, и никто́же на вы. Тропарь отцов, глас 8: Препросла́влен еси́, Христе́ Бо́же наш,/ свети́ла на земли́ отцы́ на́ша основа́вый/ и те́ми ко и́стинней ве́ре вся ны наста́вивый,// Многоблагоутро́бне, сла́ва Тебе́. Кондак отцов, глас 8: Апо́стол пропове́дание и оте́ц догма́ты/ Це́ркви еди́ну ве́ру запечатле́ша,/ я́же и ри́зу нося́щи и́стины, истка́ну от е́же свы́ше богосло́вия,// исправля́ет и сла́вит благоче́стия вели́кое та́инство. Тропарь благоверного царевича Димитрия, глас 4: Ца́рскую диади́му обагри́л еси́ кро́вию твое́ю,/ богому́дре му́чениче,/ за скиптр Крест в ру́ку прии́м,/ яви́лся еси́ победоно́сец/ и же́ртву непоро́чну Влады́це прине́сл еси́ себе́:/ я́ко бо а́гнец незло́бив, от раба́ заколе́н еси́./ И ны́не, ра́дуяся, предстои́ши Святе́й Тро́ице,/ моли́ся о держа́ве сро́дников твои́х богоуго́дней бы́ти// и сыново́м росси́йским спасти́ся. Ин тропарь благоверного царевича Димитрия, глас 2: Я́ко благочести́ваго ко́рене боголюби́вый произы́де плод,/ я́ко а́гня незло́биво, непови́нно во младе́нстве закла́н бысть/ от властолю́бца вку́пе и зла́го раба́./ Тем, я́ко златы́ми кри́лы,/ душе́вною чистото́ю и младе́нческим незло́бием/ к Небе́сней высоте́ возлете́л еси́, страстоте́рпче Дими́трие./ И ны́не, кровь твоя́ от земли́ та́йно вопие́т к Бо́гу,/ я́ко А́веля пра́веднаго./ Сего́ ра́ди покланя́емся ве́рою ти,/ сла́вяще просла́вльшаго тя Бо́га,/ Его́же моли́ стране́ на́шей богоуго́дней бы́ти// и сыново́м ру́сским спасти́ся. Кондак благоверного царевича Димитрия, глас 8: Возсия́ днесь в сла́вней па́мяти твое́й ве́рным весе́лие,/ я́ко бо доброра́сленный грезн, прозя́бл еси́/ и Христу́ красе́н плод прине́сл еси́ себе́;/ те́мже и по убие́нии твое́м соблюде́ те́ло твое́ нетле́нно,/ страда́льчески обагре́ное кро́вию./ Благоро́дне свя́те Дими́трие,/ соблюда́й Оте́чество твое́ и град твой невреди́м,// тому́ бо еси́ утвержде́ние.
Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа (Ин. 17, 3). Эта фраза Божественная, от Бога идущая, утверждает, что есть жизнь вечная, что человеческое существование не прекращается с биением сердца. И это действительно так, потому что с прекращением физической жизни не заканчивается человеческая жизнь. Это важнейшее утверждение – не человеческое; не Патриарх так сказал, не священник, не какой-то философ. Это слова Самого Бога, которые передает нам Евангелие: жизнь вечная. А разве не на этом основывается, чисто интуитивно, способность одного человека отдавать свою жизнь за другого, за Родину, за родных и близких? Если бы не было интуитивного осознания того, что вечная жизнь есть, – как же страшно было бы умирать! Как много было бы случаев предательства, дезертирства! А ведь люди поднимаются по приказу командира и идут в атаку навстречу морю огня – с полным пониманием того, что из этой атаки они могут не вернуться живыми, но поднимаются и идут! Весь воинский подвиг находит свое подтверждение, свое обоснование и свой смысл в великих словах сегодняшнего Евангелия, которое читалось не потому, что мы служим здесь, в воинском храме, а потому что в соответствии с уставом именно этот текст полагается прочитать сегодня: Сия же есть жизнь вечная, да знают Тебя, единого истинного Бога, и посланного Тобою Иисуса Христа.
