Протоиерей Александр Борисов: «История христианства ещё только начинается» (+ВИДЕО)
Чудо Четвероевангелия
Существует добрая традиция, о которой мне рассказали ещё в 1958 году, когда я в возрасте девятнадцати лет принял крещение — перечитать Великим постом всё Евангелие. Для этого достаточно читать по две главки в день. Собственно, поддержание этого ритма требует более дисциплины, чем времени.
Хочу начать с одной цитаты:
Есть Книга, в которой каждое слово истолковано, объяснено, проповедано во всех концах земли, применено к всевозможным обстоятельствам жизни и происшествиям мира; из которой нельзя повторить ни единого выражения, которого не знали бы наизусть, которое не было бы уже пословицей народов.
Книга сия называется Евангелием — и такова ее вечно новая прелесть, что если мы, пресыщенные миром или удрученные унынием, случайно откроем ее, то уже не в силах противиться ее сладостному влечению и погружаемся духом в её Божественное красноречие.
Это Александр Сергеевич Пушкин, и это его высказывание показывает, насколько хорошо в конце жизни он был знаком с Евангелием.
В 70-е годы я знал Надежду Яковлевну Мандельштам. Она была крещена в детстве и любила задавать такой вопрос: «Знаете, что меня убеждает в подлинности Христа? Чудо Четвероевангелия. Чем объяснить, что четыре непрофессиональных писателя создали четыре шедевра? Только тем, что за ним стоял реальный образ Того, о Ком Евангелие рассказывает».
Историчность Христа
Советская пропаганда не случайно убеждала читателей в мифологичности Евангелия. Если поставить вопрос о том, что сочинения Платона писал не Платон, в них ничего не изменится, ценность их не утратится. Между тем, утверждение мифологичности Христа разрушает всё здание Церкви.
Понятно, что вопрос о Божественности Христа история не решает. Но вот вопрос об историчности Христа в науке решён.
На самом деле многочисленные упоминания некоего еретика по имени Хрестос, который был казнён при Тиберии Пилатом, есть и у Плиния-младшего, и у Тацита. Они подробно прослежены в книге Александра Меня «Сын человеческий». Те, кто считает это позднейшей вставкой, не правы. Сами христиане так пренебрежительно писать о Христе не могли бы.
Своим происхождением мифологическая теория обязана даже не историкам, а публицистам XVIII века. Её выдвинула Французская революция, которая была весьма антицерковной. Тогда Христа пытались изобразить сначала обычным человеком. Но обаяние Его образа всё равно сохранилось. Тогда появилась идея о мифологичности.
В Германии в XIX веке некий Бруно Бауэр развивал эту идею в своих трудах, но даже Энгельс писал о том, что Бруно Бауэр хватил через край.
Подлинника нет — но подлинность несомненна
На самом деле подлинники Евангелия до нас не дошли. Однако это нормально для древних книг.
Утрачены подлинники книг Сенеки, Флавия, Тацита и многих других. При этом для иных древних авторов разница между написанием самого текста и древнейшей дошедшей до нашего времени рукописью составляет до 1600 лет. Для Евангелия эта разница — всего несколько десятков лет.
Святой Климент Римский в I в. н.э. пишет послание, в котором приводит слова из Евангелий от Матфея и от Марка.
Интересно сравнить евангельские тексты с Посланиями апостола Павла. Павел пишет свои Послания в 40-е — 50-е годы I века. Но при этом он не упоминает то, что Христос первым явился женщинам. Между тем, об этом однозначно говорят все четыре Евангелия.
Возможно, Павел в этом случае подвергает евангельскую весть редактуре. Он проповедовал христианство среди иудеев рассеяния, а в древнем мире свидетельство женщины было равно свидетельству ребёнка.
К горам и Истине — с благоговением
В Евангелии есть уникальный постулат Христа: «Видевший Меня видел и Отца», «Я и Отец — одно». Подобного не утверждал основатель ни одной мировой религии.
Там мы найдём и уничижение Мухаммеда, который говорил, что он перед Аллахом тоньше комариного писка. В индуизме есть идея о том, что Бог разлит в мире.
Не прочитав Евангелия, мы не можем в полной мере представить и Христа, а по отрывочным сведениям об основателе у нас создаётся и превратное представление о самом христианстве. Тогда как отец Пётр (Мещеринов) говорил в своё время, что людям, любящим Христа, Бог посылает в сердце благодать Святого Духа.
Самое сильное в христианской духовности — это утверждение, охват, полнота. Не отрицание, а именно утверждение.
При этом надо сказать: то, что искали другие религии — спасение от зла мира, как в буддизме или подчинение Богу, как в исламе, — есть в Евангелии. Даже идея древнего брахманизма, в котором бог разлит в своём творении, в Евангелии есть. Хотя, конечно, мы проводим различие между Богом и Его творением.
При этом понимание Писания открывается тому, кто читает его с благоговением. Как англичанин Хилари — человек, который первым поднялся на Эверест — говорил, что к горам надо подходить с благоговением, — так же стоит подходить и к Истине.
Мир прекрасен
В религиозных исканиях человек осуществляет свою человеческую природу гораздо больше, чем когда просто пашет, сеет, строит. Никто из живых существ никогда не поднимался над своими материальными потребностями.
Но при этом мир Евангелия — это не мир «порыва к небу» — это «пространство ответов». В отличие от других учителей древности, Христос не упражнялся в аскезе, никуда не поднимался. Он пришёл из простой деревни, где вёл жизнь обычного человека. Он просто несёт миру то, что уже есть в Нем самом.
То, что Христос несёт в мир, Он называет Евангелием — Радостной вестью. В чём заключалась эта радостная весть?
Человек имеет полное право не доверять мирозданию. Мы смотрим на мир — и видим, что он жесток. Современные писатели часто говорят о бессмысленности, холодности мира.
Библия же рисует нам оптимистичную картину мира, за которым стоит Бог. И библейский взгляд на мир, говорящий о том, что контакт с небом возможен, удивительно оптимистичен. А чудо человека состоит в его аналогии с Тем, Кто создал мир. Иначе мы не могли бы познавать мир и исполнять заповедь, данную Адаму, — хранить и возделывать мир.
Иногда людям кажется: если открыто что-то, чего не знали раньше, то Бога нет. На самом деле учёный знает, что мир — это бесконечная цепь загадок и подразумевает за ней великий разум Творца.
Разве христианство уже было?
Часть идей, которые звучат в христианстве, были известны уже до написания Евангелия. Например, идея о любви звучит в Книге Левит. Но Христос говорит своим ученикам о другой любви: «Любите друг друга, как Я возлюбил вас».
Он остался на грешной земле только для того, чтобы быть рядом с нами. И теперь призывает человека к осуществлению Божественного идеала.
Только близорукие люди могут утверждать, что христианство уже было — в X веке, IV, XIII. Многие его постулаты до сих пор трудны для нас — как постулат «возлюби ближнего твоего».
Иногда их вырывают из контекста — например, оправдывая войны постулатом «не мир принёс но меч». Но ведь там говорится о разделении близких людей ради Христа — свекрови и невестки, детей и родителей ради любви ко Христу, но вовсе не о войне между народами и культурами.
Некоторые места до сих пор не вполне понятны для нас. Например, фраза Христа на Тайной Вечере, обращённая к Петру: «Сатана просил сеять вас, как пшеницу», — на самом деле подразумевает значение «просеивать». Христос же не отбирает рыцарей веры, но любовью превращает в апостолов простых рыбаков.
Христианство малопонятно нам, потому что мы неандертальцы духа. История христианства ещё только начинается. И первые попытки его реализовать явлены нам во святых.
Религия радости
Мы узнаём их, благостных и радостных, по особой атмосфере любви и радости, которую они создают вокруг себя. Трудно представить их в унынии.
Христианство — это не просто новая этика, но новая жизнь, новый союз, новый завет человека с Богом.
Многие из нас, переходя от Евангелий к посланиям апостола Павла, попадают словно с небес на землю. Послания Павла, явно написанные кровью сердца, явно написаны о чём-то другом. Потому что апостол Павел — талантливый писатель и богоискатель — это только человек, тогда как евангелисты созерцали Лик Божий.
Приверженность Христу меняет людей — она создаёт из них братьев и сестёр. И вот в посланиях Павла многих интересует приверженность ветхозаветным обрядам или необходимость их менять. Между тем, их сохранение или отвержение — вопрос вторичный, связанный с культурой. Между тем, Евангелие говорит о другом — о бесконечной ценности человеческой личности, о делах любви, которые уже воплощают дух Христа сейчас.
Отдельно нужно сказать об очень важной инициативе Патриарха — о необходимости чтения и разбора Евангелия в группах. Часто приходится слышать: «В больнице или в дороге мы говорили о вере. И я хотел сказать то и то, но не смог». Чтение и изучение в группах научит нас говорить своей вере.
После выступления протоиерею Александру Борисову задали несколько вопросов.
— Как сочетается Ваше утверждение, что история христианства только началась, с утверждением о том, что мы живём в последние времена?
— Ну, утверждение о последних временах встречается ещё в Евангелии. Между тем, мир, как понимаете, весьма далёк от христианского. Примеры христианства явлены нам в святых. И понятно, что каждый из нас видел в жизни человека, близкого к святости. Антоний Сурожский говорил, что мы не сможем узнать Христа, если не увидим его свет в глазах другого человека. Но всё же святых мало.
— В Евангелии есть трудные места, а есть шокирующие места. Например, как воспринимать «оставь жену и иди за мной»?
— Там не сказано «оставь». Сказано «тот, кто оставит». Это описание и это предложение, которое делалось не всем, как не всем было предложено апостольство, например.
Я прошу, когда человек начинает читать Евангелие, чтобы он начинал не с начала, а с XVIII стиха или с Евангелия от Марка — оно короче. Потому что если человек начнёт читать родословие Христа, он засохнет. И нужно быть готовым к тому, что некоторые места будут при первом чтении непонятны. Потом они прояснятся.
— Есть современные переводы Евангелия. Как к ним относиться и как их воспринимать?
— Каждое время нуждается в своём переводе Евангелия. Синодальный, конечно, один из самых употребительных. Был неплохой перевод Кассиана Безобразова 40-х годов XX века. Но чем больше появляется переводов, тем больше видно, какое это вообще непростое дело. Да, Синодальный перевод нуждается в некоторых объяснениях, но всё же он лучший.
Иногда я советую тем, кто Евангелие уже прочёл, почитать его на иностранных языках. Некоторые моменты открываются с другой стороны.
Видео: Виктор Аромштам
Фото Ефима Эрихмана
