Евангелие

И все равно какая-то есть особая тайна: тот союз, который заключает человек, принимающий монашество, с Богом вот в самом пострижении, он действительно проносится через всю жизнь. Это очень трудно выразить словами.

Вопрос, который мне доводилось слышать не раз: можно ли заниматься библеистикой как наукой и оставаться при этом настоящим православным? Впрочем, еще чаще мне приходилось слышать ответ: нет, в коем случае нельзя. Неблагочестиво.

'Я пришла послушать песни Виктора Цоя, очень их люблю, а и теперь иду домой читать Евангелие. Очень интересно проследить эту нить православия в творчестве Цоя. До сегодняшнего вечера я об этом не задумывалась'

Исповедники часто стоят у креста с Евангелием, как напроказившие школьники. Косят глазом в сторону и не знают, что сказать. Им тоскливо, скучно. Им неприятна и эта беседа с Богом, и таинство. Казалось бы, благодать таинства должна переполнять человека радостью, а он должен стремиться к ней.

23 октября в культурном центре 'Покровские ворота' состоялся вечер памяти митрополита Антония Сурожского, на котором были представлены две книги — 'Бог: да или нет?' и 'Пробуждение к новой жизни'.

Вспомним о том, что деньги, потраченные на роскошь и пустяки – это деньги, украденные у несчастных и у Бога. Я знаю одного человека, который купил за пять миллионов домашний проигрыватель для виниловых дисков. Но я не знаю, что он скажет по этому поводу ангелам, которые вскоре развернут книгу его жизни. Вспомним, что время, потраченное впустую – это время, украденное у молитвы о несчастных.

Некоторые места в Евангелии остаются непонятными, чуждыми, — мы можем их принять к сведению и пройти мимо, читать дальше, ожидая момента, когда мы дорастем до того, чтобы их лучше понять. Другие места у нас могут вызвать отказ: 'Я не согласен с этим, это неприемлемо для меня'.

В. Легойда также заметил, что современный человек во всем ищет для себя практической пользы. И если он ее не находит, даже при его хорошем отношении к чему бы то ни было, он не может это применить в своей жизни.