Святость

Деметрий Полиоркет и Димитрий (или Деметрий) Солунский. Оба — воины, оба — победители, оба — 'объекты религиозного культа', как сказал бы беспристрастный исследователь-религиовед. В чем же разница? Или культ героя-христианина — то же самое, что культ античного воина-победителя? Вглядимся же в лица Димитрия и Деметрия.

О, сколько нас, изъездивших страны и континенты, понавозивших домой килограммы святынь и сувениров: масел, икон, камушков, листиков, но не привезших самого главного – благого изменения жизни. А никогда не бывший за пределами России преподобный Серафим умом жил в Святой земле.

«Кто видел брата своего, тот видел Бога своего», — говорит один пустынник. Разве мы умеем смотреть друг на друга, видя в каждом из нас, несмотря на слабости, несмотря на немощь - тело Христово, присутствие Христа?

Как-то странно вспоминаем мы о Крещении Руси. Может быть, я ничего не смыслю в миссионерстве, но лично меня в праздновании этого юбилея удивляет многое — особенно местные инициативы. К 1025-летию Крещения Руси пытаются приурочить всё, что угодно — вплоть до мастер-класса по изготовлению глиняных свистулек.

Жития святых - орнамент, вытканный из оригинального повторения библейских сюжетов, и воплощенное Евангелие. Если для одних Евангелие - это книга, которую чтут и читают, то для других она – Слово, Которым живут. Эти другие достойно названы святыми.

Единство людей призрачно, зыбко, а то и вовсе порочно, если оно не в Боге, по очень простой причине...

Что же князь Игорь? Может, он сопротивлялся низложению, организовал своих сторонников, устроил еще одно кровопролитное междоусобное сражение? Он со смирением уступил великокняжеский трон и со смирением принял мученическую кончину.

Когда я прочитал несколько изречений святых отцов из этой книги, я понял, что нашел то, что искал всю жизнь. Чувствуя, что в этих словах есть особая сила, я по три раза перечитывал каждую строчку, пытаясь вникнуть и разобраться. Я понял, что в этой книге содержится истина.