«Я в коляске, но это только способ передвижения». Как Ольга создала инклюзивный театр и летала на параплане
Самое яркое детское воспоминание у Ольги связано с туфельками — красными, лакированными. В тот день ее привели в детский сад после обеда, когда одногруппники уже спали. Укладываясь в кроватку, она поставила туфли так, чтобы их было видно лежа. И любовалась ими, пока не уснула.
— У меня было хорошее детство. Меня очень любили мама, папа и старший брат. Мы все дружно жили. Я чувствовала себя защищенной, — говорит она.
Ольга хорошо помнит, какое доверие она испытывала в детстве к незнакомым людям. Шла весной из школы в расстегнутом пальто, улыбалась прохожим. С ней здоровались. Беззаботное, радостное время.
С дошкольного возраста Оля стояла у хореографического станка в белом купальнике и короткой юбке, нога скользила по паркету, выполняя батман-тандю. Девочка смотрела в огромное зеркало на свое отражение. Экзерсис у станка доставлял ей эстетическое удовольствие.
Упражняться у станка ей нравилось больше, чем танцевать. Бабушка тоже не хотела возить внучку в балетный класс за несколько остановок. Девочку привели в спорткомплекс, где тренировал хоккеистов отец. В секции фигурного катания ей вскоре тоже стало неинтересно: у станка будущие фигуристы не занимались и хорошую растяжку с них не требовали. Предлагали повторять одни и те же упражнения, бегать, прыгать.
Ольга ждала серьезных тренировок. Но выйти на лед помешали простуды, которые следовали одна за другой.
«Я не могу ходить? Этого не может быть!»
Очередная ангина обернулась тяжелым осложнением — в позвоночнике скапливался гной. В больнице врачи не сразу распознали причину острой боли и назначили недопустимое для гнойного эпидурита лечение. После прогревания Ольга потеряла сознание.
Врачи молчали, пока не приехал молодой хирург из городской больницы. Он поставил верный диагноз. Назначили операцию.
— Если бы вовремя увидели — убрали бы, а если чуть позже — руки бы парализовало или вообще могла умереть, — объясняет Ольга.
Перед операцией девочку мучили плохие предчувствия. Но, как говорит Ольга, очнувшись после наркоза, она почувствовала — Бог оберегает ее, она не одна. Это было естественное спокойное чувство уверенности.
Его защита 9-летней девочке вскоре понадобилась. Предстояло пережить потрясение, которое по силам не всем взрослым — у Ольги парализовало ноги. Назначенный курс реабилитации не помог.
— Если бы правильно реабилитироваться, то можно было бы восстановить ноги, но это сразу надо было делать, — уточняет Ольга. — Было очень страшно. Я не могу ходить? Этого не может быть!
Ей казалось, что нужно еще немного подлечиться и все закончится. Подружки тоже не понимали, насколько все серьезно. Приглашали на дни рождения: «Ну, ты же выздоровеешь через две недели…»
С психологической травмой Ольга и ее семья справлялись долгие 10 лет. В обществе не принято было говорить о людях с особенностями, для них не создавали доступную среду, окружающие усердно делали вид, что инвалидов не существует.
— До болезни я никогда не видела людей на колясках — все сидели по домам, — говорит Ольга. — Сравнительно недавно началось движение за права людей с инвалидностью. Они появляются в обществе, участвуют в паралимпийских играх, работают адвокатами, программистами, женятся и живут самостоятельной жизнью. Сейчас достаточно включить интернет и увидеть огромный мир успешных людей с инвалидностью. Почитать, воодушевиться и двигаться вперед.
Училась так, чтобы быть лучше других
Однажды Ольга встретилась с белорусским профессором, переехавшим жить в Россию. Доработав до пенсионного возраста, преподаватель ушел из института и хотел учить детей.
— Он пришел в ближайшую школу, проанализировал, где похуже, и понял, что домашнее обучение — это просто ад, — рассказывает Ольга. — Детей учили как попало. Профессор попросился преподавать надомникам. У него была квалификация почти по всем предметам, кроме русского языка и литературы. Вот такой разносторонний человек.
Преподаватель работал по изобретенной им системе: водил учеников, обучающихся дома, в гости друг к другу, учил их вместе, придумывая задания для школьников разного возраста. В определенный день все собирались у Ольги:
— Мы то за 9-й класс учили, то за 10-й, то повторяли пройденное за 6–7-й классы. Он давал такие задания за 10-11-й классы, что дети помладше могли их выполнить. Постоянно что-то придумывал. Мне повезло встретить такого учителя. Он понимал: если у человека инвалидность, то надо учиться очень хорошо. Чтобы потом найти какую-то работу, доказать свою компетентность, надо быть лучше других.
«Каждое утро ощупывала ноги — вдруг перелом»
Мечта о вузе казалась несбыточной. В то время еще не появились онлайн-курсы по разным специальностям, после которых можно получить сертификат и найти работу.
— Папин друг работал в институте. У нас был план, что мне будут носить конспекты, уроки, я буду учить, а этот человек мне поможет — так я подготовлюсь к поступлению в вуз, — объясняет Ольга.
Но в июне она сломала бедро. Перелом загипсовали. В ногу вставили металлические спицы, и все лето она пролежала на вытяжке. Папин знакомый занимался с другими учениками, решив, что Ольга подготовится самостоятельно.
— Эти два события нанесли мне сильную психологическую травму, потому что до этого я была молодцом: много делала зарядку, хорошо училась. Когда школьный преподаватель приводил ко мне тех других ребят, я понимала, что довольно способная. Верила в свои силы. У меня был прогресс в здоровье: я шевелила пальчиками на ногах. И вот в этот момент я ломаю ногу. И на всем ставится крест.
Она не понимала, как двигаться дальше, переживала приступы паники. Поступила в институт геодезии и картографии, но учиться не смогла — не было моральных сил. Бездействие угнетало. Ольга поставила цель выучить французский. Но знакомая учительница, которой она предложила преподавать язык, от занятий отказалась.
— Она сказала, что не может брать с меня денег. Такая глупость! Она бы меня спасла. Мы могли себе это позволить, раз приглашали педагога. Мне важно было учиться регулярно. Тогда я нашла курс ЕШКО, мне было непросто. Та учительница иногда ко мне приходила, помогала.
Потом Ольга снова сломала ногу, выполняя обычный для каждого утра комплекс упражнений.
— Я хотела учиться, жить самостоятельно, зарабатывать деньги. И своими руками себя ломала: делала неправильно зарядку, из-за хрупкости костей ломала ногу. Возникло огромное недоверие к самой себе. Знаете, может быть недоверие к другим людям, а тут ты себе не доверяешь. Я плохо спала, так как боялась что-то сломать. Просыпалась утром и начинала ощупывать ноги. Это длилось несколько лет.
До травм Ольга немного передвигалась по квартире на коленках. Опасаясь новых переломов и не имея инвалидного кресла, теперь она целыми днями сидела или лежала на диване.
— Со мной никто не разговаривал об этом. Все крутилось только в моей голове, — вспоминает она. — Я придумала план: нужно успокоиться, жить и не суетиться. Раз активные действия приводят к краху, значит, я должна просто жить и наблюдать — план придет.
От уныния спасал обычный режим дня. На книжном шкафу висел список дел, по которому девушка просыпалась, делала зарядку, ела, рисовала, читала.
— Так я знала, что день не резиновый и в нем есть какие-то события. Я выдумывала себе план на день, но пока не знала, как изменить ситуацию, — объясняет Ольга.
Но иногда она плакала — казалось, что она отрезана от остального мира.
— Тогда не было интернета, ко мне никто не приходил. Я была совершенно одна.
«Если смотреть в глаза, мы все одинаковые»
Когда в Новосибирске открыли торговый центр с подъемниками для людей с инвалидностью, Ольга впервые в жизни ездила по магазинам и сама выбирала себе вещи.
— У нас были скандалы с родными из-за того, что я хотела управлять креслом сама. Я говорю: «Мам, можно я сама буду крутить колеса?» А она говорит: «Нет! Ты в кого-нибудь врежешься, в тебя врежутся…» Я поняла, чтобы стать для родителей авторитетом, нужно быть самостоятельной, что-то сделать.
Раньше Ольга любила смотреть передачи об успешных людях. И задавала себе вопрос: «Неужели я только наблюдатель?» Но потом поверила, что может сама менять мир.
Девушка снялась в сюжете о доступной среде на телевидении. И ей предложили вести собственную программу. Работать над ней помогали профессионалы. Выпуски получались интересными, как говорит Ольга: «Производили впечатление даже на людей без инвалидности». Проект «Один +1» стал довольно известным в Новосибирске.
— Я показывала, где можно проехать на колясках, куда сходить, водила экскурсии. И заметила: мои родители стали меня уважать, — говорит Ольга.
Сначала появилась серия роликов о доступности городских площадок. Затем — конкурс красоты для девушек в инвалидных колясках. Еще — фотографии людей с инвалидностью и без на выставке «Угол зрения». Героев снимали в двух планах: крупном и общем.
— Мы пытались показать: если мы смотрим человеку в глаза, то понимаем, что все люди одинаковые. Смысл был в том, что мы все красивые и классные, а способ передвижения не имеет значения, — объясняет Ольга.
«Если не струсила — все получится»
На спектакле «Трилогия» итальянского режиссера Антонио Лателлы в театре «Старый дом» Ольга увидела свое сходство с главным героем.
— Он трусливый, но в конце все у него стало хорошо. Я себя с ним ассоциировала. На мероприятиях постоянно испытывала страх. Едем — боюсь нового, незнакомого. Даже завидовала прохожим: идут мимо по своим делам. У меня не было опыта, поэтому было жутко страшно. Так же и у героя. Я поверила: все у меня будет хорошо. Это был мощный толчок. Потом так получилось, что артисты, занятые в этом спектакле, сами стали знакомиться со мной.
В театральных кругах Ольга стала довольно известным человеком: писала отзывы на спектакли, их публиковали на сайтах театров. Ее специально приглашали на премьеры. Однажды актриса театра «Старый дом» предложила организовать театральную студию.
— Видимо, организаторские способности у меня от природы, — улыбается Ольга. — Было такое чувство, что меня проверяют: сегодня дается шанс, если струсила, то все — это может закончиться. Если не струсила, пошла дальше — все будет развиваться.
Работу Ольги Стволовой заметили. Пригласили куратором в общероссийский проект «Инклюзион». Официально трудоустроили, стали платить небольшую зарплату. Живет Ольга на левом берегу Оби, на работу, в центр города, добирается через два района и речной мост:
— У меня была мечта — работать где-то рядом с «Победой». С этого кинотеатра началось мое знакомство с массовым кинопрокатом, здесь я люблю бывать до сих пор. Мечта исполнилась — творческая мастерская совсем рядом, на улице Ленина.
Если отец не может подвезти на машине, Оля вызывает такси. Водители по-разному реагируют на пассажирку с коляской. Она вспоминает, как таксист отказался посадить ее в машину. Девушка торопилась на встречу, стала настаивать на поездке. Тот позвонил диспетчеру, заявил, что кресло загораживает ему обзор. Другой таксист, увидев пассажирку в кресле, даже не стал останавливаться.
— Но в основном хорошие люди попадаются. Помогают.
Особый театр
— Часто обычные люди относятся к особенным как к маленьким детям. И тех это устраивает. Чтобы изменить ситуацию, нужно быть вместе и найти точки взаимодействия: приглашать на тренинги тех и других, — говорит Ольга. С этой идеи и началась история инклюзивного театра.
В спектаклях вместе со студийцами играли профессиональные артисты из разных театров Новосибирска. Учились общаться друг с другом, работать в команде.
В студии есть ребята с особенностями психики, зрения, слуха, ограничением в движении.
— Миша с синдромом Дауна — спортсмен, — рассказывает Ольга. — Он часто не рассчитывал силы и делал людям больно. Думал, что шум, суета — это опасность, и так защищался. Сейчас он очень внимательный, агрессии нет. Играет в спектаклях, много запоминает. У него плохая дикция, но он очень старается.
Алина, девушка с синдромом Дауна, после занятий в театре стала самостоятельно ходить на репетиции и возвращаться домой. А еще научилась слушать других людей.
— Раньше все внимание доставалось только ей. Казалось, это немного вредит процессу. Сейчас Алина ведет себя иначе.
У Дениса аутизм. Сначала он только сидел у двери и смотрел на бабушку. Постепенно освоился и пересел в общий круг. Теперь выходит на сцену, играет в спектаклях.
— Многие студийцы были не приспособлены к жизни. Я по себе знаю, какая это ловушка: сначала родители помогают своим детям, у них нет другого выбора. А потом выбор есть, но они не хотят отпускать детей. Мы учим ребят самостоятельности, — объясняет Ольга и добавляет: — Конечно, надо еще много работать.
Она радуется маленьким победам:
— Это большое дело — научить ребят помочь кому-то, а не ждать помощи самому. Мы развиваем в них личную ответственность, учим приходить вовремя, не опаздывать. Каждый ученик важен и ценен. Если у человека аутизм, стараемся не шуметь, принимаем особенности человека с синдромом Дауна. А когда я выхожу после занятий, вижу, что особенности есть у всех людей.
Самый известный спектакль проекта «Инклюзион» — «Юшка» по рассказу А. Платонова. С «Юшкой» студийцы побывали на фестивале «Золотая репка» в Самаре, участвовали в показе Б. Юхананова «Золотой осел», приняли участие в Платоновском фестивале. Спектакль победил на Дельфийских играх.
Ольга Стволова в спектакле «Юшка». Проект «Инклюзион»
— В «Юшке» удивительное сочетание молодых профессиональных актеров и наших ребят. Студийцы играют роли, и в то же время остаются самими собой, — рассказывает Ольга.
У нее небольшая роль в хоре. Ольга сама придумала маленькую историю, обжила ее:
— На фестивале в Самаре критик понял мою героиню, ее историю. Мне было приятно.
Не один раз зрители театра «Инклюзион» говорили, что артисты с особенностями здоровья кажутся им счастливыми и свободными. Мамы детей с инвалидностью писали, что, посмотрев спектакль, переставали бояться за будущее своих детей.
«Оторвалась от земли и ощутила свободу»
Четыре года назад подруга предложила Ольге полетать на параплане.
Ольга сомневалась. Инструктор приехал к ней домой, предложил сделать открытый полет на коляске. Пригласить прессу, снять фильм.
— Полеты такие производятся, но, как правило, их боятся показывать, — объясняет Ольга.
Оторвавшись вместе с инструктором от земли, она ощутила свободу. Кресло стало невесомым, воздух подхватывал тело со всех сторон.
— Страшно не было, но я понимаю, что это опасно. Особенно когда приземляешься. Летать мне понравилось. Но больше не летала. Пока не хочется ничего экстремального.
Экстрима ей хватает на земле. Чувства, подобные полету на параплане, Ольга испытала, участвуя в проекте писателя Александра Цыпкина: в разных городах разные люди публично читали его рассказы. Ольга записала отрывок дома, как могла, и отправила на конкурс.
— Для меня важно было сделать этот шаг, я так никогда не делала, — признается она.
Через некоторое время получила письмо с приглашением прочитать рассказ Цыпкина в Новосибирске. Текст скинули за два дня до выступления. Ольга разобрала его со своей подругой-актрисой. Читать предстояло на одной из самых больших площадок города — в ДК Железнодорожников.
— Мне было очень страшно. Моя знакомая стала организатором этого мероприятия, и я себе придумала: если опозорюсь, то и ее тоже подведу. Вышла на сцену, ощутила дыхание зала как единого организма. Начала читать, и зрители откликнулись. Хлопали, смеялись. Хвалили.
Позже Ольга узнала: никаких скидок из-за состояния здоровья организаторы не делали. Наоборот, сомневались — брать ли в проект участницу на коляске, не сочтут ли это спекуляцией? Выбрали из всех претендентов по единственной причине — очень понравилось чтение.
— Для меня это самая большая победа. Я рискнула, пришла туда, где меня никто не знает. Справилась с волнением, — вспоминает девушка.
Ольга Стволова уверенно чувствует себя перед фотокамерой, свободно выражает эмоции, словно рассказывая одной ей известную историю. Во время фотосессии около оперного театра девочка лет четырех спросила Ольгу: «Почему такая большая и сидишь в коляске?» Та объяснила, что она — особенная:
— Если бы таких, как я, вокруг было больше, то и взрослые могли объяснить своим детям, кто мы. И не было бы боязливого отношения к инвалидам. Сейчас принято говорить, что самое главное — здоровье. Конечно, главное. Только не самое. Главное — уметь радоваться жизни.
