— Отец Павел, для чего в Антарктиде нужен храм, богослужения? Для чего туда едут священники?
— Во-первых, это значимо для тех людей, которые там находятся. Ведь это утешение, ободрение и доброе напутствие, когда человек помолится перед экспедицией, перед походом на ледник, перед полетом и так далее. Все-таки там опасно: в океане – айсберги, в воздушном пространстве – часты ураганные ветры и очень низкая температура воздуха, погода и давление часто меняются, для летчиков почти нет запасных аэродромов…
Людям важно помолиться перед трудным делом, призвать помощь Божью, и неоднократно бывали случаи, когда люди зримо ее получали.
Во-вторых, Северный и Южный полюсы в географическом отношении — единственные неподвижные точки на Земле. То есть, невидимая ось, проходящая через весь земной шар, соединяет именно точки Северного и Южного полюса. И вся Земля, с ее морями, океанами, горами движется вокруг них. А сами они неподвижны.
Спаситель для нас, христиан — Ось мировой истории, Ось всей нашей жизни. Мне кажется, подсознательное стремление человека к этим точкам — это стремление внутрь, к себе. Можно сказать, что человек подсознательно стремится обрести эту ось, обрести внутренний смысл своего существования.
Когда я читал воспоминания архиепископа Иннокентия о его служении на Северном полюсе, когда они служили литургию в палатке, меня поразили слова, что даже на Святой земле он не испытывал такого ощущения близости Бога, как на Северном полюсе.
— Служить в Арктике и Антарктике могут любые священники, или нужно обладать какими-то особенными качествами?
— Здоровьем, прежде всего. Там все-таки озоновые дыры, давление часто скачет. Не помешает и физическая подготовка. Еще должна быть стабильная психика, потому что жить вдали от дома и близких бывает непросто. Если, например, у человека с нестабильной психикой на родине не было проблем с алкоголем, то здесь они могут обнаружиться. Я знаю случай, когда все произошло именно так.
— Где живут священники, которые служат в Антарктике?
— Священник и его помощник живут рядом с храмом, в домике из сендвич-панелей на сваях.
— На «край света» отправляют только монашествующих?
— Нет, были и семейные священники. Хорошо, что сейчас стало лучше со связью, теперь можно как-то общаться со своей семьей. На Чилийской станции есть антенна и, когда мы летели через Чили, покупали там сим-карту и звонили. Конечно, это довольно дорого, много не поговоришь и интернет очень медленный, но все-таки можно было отправлять какие-то сообщения и даже фотографии.
— У священников в Антарктике какая-то особая одежда?
— Спецодежда, как и у всех, кто там находится. Те же удобные комбинезоны. Обычно я ходил в подряснике, но если надо было что-то физически делать на станции, идти на ледник, то, конечно, переодевался.
Мы же выполняли работу как все полярники на станции, помогали в хозяйственных и строительных делах. Мы находились в штате Российской антарктической экспедиции, а там нет графы «священник», и мы были проведены по штату как техники по ремонту станции. Соответственно, по этой основной работе у нас были обязанности, которые требовалось выполнять. Я окончил метеорологический техникум и мог бы поехать как метеоролог, но в тот момент метеоролог там был.
Среди основных наших обязанностей было дежурство по камбузу. Повару помогали все, в том числе, начальник станции.
— Как часто священник служит?
— Расписание богослужений составляет сам священник. Когда там был я, служба совершалась на все праздники, все воскресенья, иногда дополнительно в субботу и в будние дни. Полярники в будни не приходили, поэтому служили сами для себя. Иногда и ночью совершали литургию.
— Сколько человек приходило именно на все богослужение?
— Обычно — человека два-три, а порой и больше. На Пасху храм был полон: приходили чилийцы, уругвайцы, китайцы. Руководство нашей станции официально приглашало сотрудников иностранных станций на наш большой Праздник.
Среди постоянных прихожан был у нас чилиец Эдуардо, работавший на аэродроме при чилийской станции. Он женился на русской девушке, принял православие. Это глубоко воцерковленный человек, который у себя в Сантьяго посещает православный храм.
— Соблюдение постных дней, постов – это все реально в Антарктиде?
— Мы старались. В принципе это возможно, потому, что, рыбы, как правило, было вдоволь. Мы там ее и ловили. Во время Великого поста отказывались и от рыбы. Но, когда приходилось выполнять тяжелую физическую работу, а на обед было только рыбное блюдо, то приходилось его есть.
— Чем вы занимались в свободное время?
— Я много читал. Потому, что, кроме работы по станции мне вменили в обязанность следить за библиотекой: подклеивать книги и так далее. Соответственно, я просмотрел почти все собрание книг, а за годы существования станции “Беллинсгаузен” была собрана замечательная библиотека.
Можно было просматривать фильмы: там большая видеотека. Кто хотел, играл в бильярд. Мы часто играли в настольный теннис: все-таки надо сохранять подвижность, спортивную форму.
Ну и, конечно, походы – на ледник, на другие станции, к нашим иностранным друзьям – уругвайцам и китайцам.
Вообще там много интересных мест – интересно было смотреть на скопление птиц, гнездовья пингвинов, как они заботятся о будущем потомстве…
Можно было и покататься на лыжах — благо снега в окрестностях нашей станции хватает…
— Чем для вас было это служение?
— В какой-то степени — проверкой, могу ли я это выдержать. Еще в юности, когда я учился в Туапсинском морском гидрометеорологическом техникуме, я мечтал поехать на какую-нибудь высокогорную станцию или поработать в Антарктиде.
Проверка – смогу ли я быть наедине с собой, не впаду ли в уныние? Человеку верующему скука в уединении, наедине с собой, должна быть чужда. Здесь, конечно, не полный затвор, но все-таки вдали от родных, близких, от привычной жизни.
Я понял, что жить так очень трудно, но, когда человек лишается человеческого утешения, тогда приходит утешение от Господа. В такие моменты душа жаждет молитвы и сама молитва особая, искренняя, глубокая… Истинное воззвание к Богу.
Многое зависит от того, кто рядом с тобой. Мне очень повезло с помощником — Анатолием Приступа. Мы были единой командой, у нас за все время зимовки не только ссор не было, но и просто каких-то выяснения отношений. Наоборот – было чувство благодарности и чувство локтя.
Так что служение в Антарктиде помогло мне узнать себя и людей.
А еще, конечно, навсегда в сердце останутся яркие воспоминания о тамошних красотах: восходы, закаты, окраска неба, облака – все совершенно необычное, подобное больше не увидишь нигде. Там все необычное… Как необычен Южный крест вместо Полярной звезды…
