Чем выразить свою боль от этой утраты? Как воздать должное памяти почившего? Что такого замечательного оставил этот человек, что о нем надо напомнить читателям?
Если пытаться выразить главное – ушел из жизни хранитель драгоценной традиции монашеского церковного пения, которое вот уже девяносто лет существует на «Сергиевской горке», как именуют иногда знающие Подворье люди. Традиция вообще – это то, что укоренено во времени, что имеет своих носителей, что передаётся из поколения в поколение, наконец, это то, чем дорожит народ и что является отражением одной из существенных народных черт.
Например, церковнославянский язык в богослужении на Сергиевском Подворье последние десятилетия сохранялся исключительно благодаря тому, что его не позволял упразднить Осоргин. Преподавание в Богословском Институте давно перешло на французский, будние службы – тоже, но воскресные и праздничные службы шли традиционно на церковнославянском: «При мне этого не будет, а после меня уж, как хотят», – заметил он в разговоре лет десять назад. Н.М. Осоргин уже несколько лет, как отошел и от преподавания и от регентства и, тем не менее, из уважения к нему все шло по-прежнему. И вот наступает время «после меня».
Н.М. Осоргин прожил долгую жизнь, и вся она была посвящена служению Церкви: активному, плодотворному, но и скромному в ту меру, которая принята в церковной среде. «Регентское служение – скромное, подчиненное, но в этом подчинении и скромности сосредоточено самое драгоценное – сердце богослужения. Все достижения регента должны быть направлены к одному – к красоте церковной службы. Вот к чему он должен всегда стремиться и чего желать», – сказал мне как-то ученик Н.М. Осоргина протоиерей Михаил Фортунато, для которого Н.М. Осоргин был воплощением идеала регента, высоким примером регентского служения.
Именно Осоргиным и были вдохновлены эти слова. Он всей своей жизнью утвердил их правоту, их первосмысл.
Н.М. Осоргин наследовал регентское место своего отца – М.М. Осоргина, который под руководством митрополита Евлогия (Георгиевского) вместе с епископом Вениамином (Федченковым), позже митрополитом, и другими профессорами Богословского Института начинал церковную жизнь на вновь приобретенном месте. Эмиграция во Франции начиналась почти на пустом месте – М.М. Осоргин и его товарищи, не имея нот, записывали по памяти мелодии, знакомые с детства. Постепенно сложился свой обиход, который опирался на практику Троице-Сергиевой Лавры. «Здесь у нас малая лавра», – любил повторять Николай Михайлович.
Много попечений помимо регентских имел Николай Михайлович: педагогические – много лет он вел в Институте церковное пение и литургику; хозяйственные – руководство свечным заводом, обязанности старосты-эконома Подворья; просветительско-миссионерские – выступления с хором в концертах для инославной публики; журналистские – он был фотографом и хроникёром Подворья.
Но главным местом жизни для него оставался клирос. Хор, воспитанный Н.М. Осоргиным, украшал богослужение и давал пример всем студентам Богословского Института, что есть русское церковное пение, каким должно быть церковное чтение, как музыкально оттенить церковный праздник. Влияние Н.М. Осоргина на умы и сердца его учеников и последователей – это то, что давно переросло в традицию, стало частью церковного предания и что при всех переменах жизни не уйдет в Лету.
Музыкальными памятниками времени Н.М. Осоргина стали два замечательных диска с записями мужского хора Подворья. Записанные как последование отдельных песнопений Вечерни, Утрени, Великого Поста и Пасхи, они слушаются как богослужение, а не как концертные номера. В пении есть все, что отличало звучание хора в реальных богослужениях: красота и смысл пропетого церковного слова, тонкость фразировки, выразительность голосов, стройность хоровых аккордов, слаженность звучания. И всему присуще одно – глубокая и подлинная ц е р к о в н о с т ь – цель, так трудно достижимая и часто ускользающая в творчестве немалого числа известных хоров и регентов.
И еще. На всем, что делал и оставил нам Н.М. Осоргин, лежит печать к р а с о т ы и л ю б в и, категорий вечных и неизменных, потому что только истинное и большое сердце, горящее любовью к Богу и людям, которое он несомненно имел, способно воплотить себя в творчестве, способно почувствовать и отразить Красоту и Любовь, открытую и завещанную нам Творцом.
Вечная память и Царство Небесное новопреставленному рабу Божию Николаю!
Евгений Тугаринов, старший регент Богоявленского кафедрального собора города Москвы
