Американцы создали ресторан, который помогает выжить русскому монастырю.
Обитель Святого Саввы Освященного к Рождеству примеряет белоснежные одежды. Их монастырь меняет четыре раза в год. Приезжайте весной, летом, осенью — и всегда это будет встреча со знакомым незнакомцем. Настоятель обители — архимандрит Пахомий (Белков), американец с русскими корнями, на личные средства (в Америке это не редкость) начавший строительство монастыря 14 лет назад, насадил в его стенах огромный сад: с цветами, так мудрено рассаженными, что когда одни отцветают, на их месте зацветают другие. А еще — плодовыми деревьями и кустарниками, ягоды с которых утром собирают, варят, раскладывают по баночкам, наклеивают монастырскую этикетку, и после обеда варенье уже отправляют в монастырскую лавку.
Храм в русском стиле отец Пахомий построил и расписал тоже сам. Голубые его купола и звонница в теплое время года едва видны из-за буйной мичиганской зелени. Как и входные ворота в обитель, которые были сделаны по заказу святого Патриарха Тихона в бытность его служения в Америке. А зимой голубые купола с крестом высятся над пригородом Детройта — городком Харпер Вудс.
В Детройте 25 лет назад отец Пахомий начинал служить на приходе Православной Церкви в Америке по-церковнославянски. Это было время третьей волны русскоязычной эмиграции.
«Многие впервые приходили в храм, и нам казалось, что знакомым языком удастся сделать их вхождение в церковь более гладким, — вспоминает отец Пахомий. — Но потом я понял, что это недостаточно хорошо срабатывает, ведь большинство приезжавших русских воспитывались в коммунистическом Советском Союзе и не были знакомы с церковнославянским языком. Зато Православием заинтересовались американцы. Причем народ у нас такой: если они не услышали богослужение по-английски, то в следующий раз уже не придут, потому что для них важно понимать то, о чем говорит эта Церковь. Так я все больше во время служб стал использовать английский язык. Сейчас это уже 60 на 40% в пользу английского, чтобы Благая Весть была доступна местным жителям на их родном языке».
А потом встал вопрос насущный: как церкви выжить не только духовно, но и финансово?
«Если люди требуют службу на своем родном языке, но сами храм не поддерживают, церковь не сможет выжить, — размышляет отец Пахомий. — А люди, которые принимают Православие, начинают жить церковной жизнью и поддерживать церковь — это именно те, на которых можно и нужно ориентироваться. В течение года в нашем монастыре принимают крещение до 20 американцев. Сейчас в нашем приходе монастыря преп. Саввы Освященного (РПЦЗ) молятся в основном русские, обращенные американцы и румыны, чей общий язык — английский».
Чем дальше от Нью-Йорка, где царит смешение рас, языков, нарядов и нравов, тем скорее вновь приезжающие вписываются в местные и языковые традиции. В Нью-Йорке можно прожить 20 лет и более, получить гражданство, вырастить детей, благополучно их женить, но так и не выучить язык страны проживания. К этому располагает инфраструктура с полным набором национальных магазинов, детских садов и школ, больниц и поликлиник, средств массовой информации, адвокатских, туристических и прочих контор. И, конечно, храмы с русскими школами и русским воскресным общением.
В американской глубинке — даже если это большой город — жизнь подстегивает осваивать язык, присматриваться и прислушиваться к местному менталитету, при этом органично и деликатно вписывая свою культуру и веру в местный ландшафт. Из православных так живут в Америке греки, румыны, выходцы из Сирии и Ливана, принадлежащие к Антиохийской церкви.
Отец Пахомий до пострига в монашество был отцом Джоном, а для многих русских прихожан — просто батюшкой Ваней. Его бабушка с дедушкой, как и многие выходцы из России и Украины, за океаном нашли заработок на машиностроительном заводе Форда в Детройте. Впервые в Россию Джон приехал после окончания университета, когда уже решил посвятить жизнь служению Церкви. А по возвращении домой выбрал Свято-Тихоновскую семинарию — более русскую по духу из находящихся под омофором ПЦА. И русский монастырь начал строить с нуля — американскую «Троице-Сергиеву лавру».
Первые православные прихожане пришли за отцом Пахомием из американской церкви. Скоро в русский монастырь в американской глубинке потянулось местное население, причем не всегда православное.
«Богослужение я стал дополнять лекциями, которые задумывались как краткое введение в Православие, историю, иконопись, архитектуру, — рассказывает отец Пахомий. — Скоро люди стали приезжать целыми автобусами. Лекции планировалось вмещать в 30 минут — максимум час, но вопросы переходили в беседу, и в результате расходились мы не раньше, чем через три часа. Народ к тому времени уже проголодался и спрашивал, а нет ли поблизости ресторана, чтобы всей группой пойти пообедать. Но рядом ничего не было. И тогда мы стали делать бутерброды. А потом приехал Петр. Это чудо, когда Господь посылает нужного человека в нужное время. Оказалось, что у него давно была мечта устроить собственный небольшой ресторан».
«Когда я впервые приехал в Харпер Вудс, то не мог поверить, что это Америка. — Уютно и красиво, как в моей родной Моравии», — говорит Петр Болцаровский — ресторатор, благодаря которому русский ресторан «Американский орел» вошел в число лучших в Большом Детройте и стал известен за пределами США.
Родился Петр в Чехии в католической семье. Детские и школьные годы прислуживал в храме. Православие принял в монастыре святого Саввы Освященного в Америке.
«За пять лет учебы в Праге я научился управлению ресторанным бизнесом, бухгалтерии, маркетингу, секретам поварского мастерства, — рассказывает Петр. — По программе обмена студентами побывал во многих европейских странах, освоил немецкую, русскую, австрийскую, французскую кухню. В США жил и работал 14 лет, и в 2007 году думал уже возвращаться домой. В какой-то момент вдруг исчез энтузиазм и увлеченность любимым некогда делом. Просто за время работы я пришел к выводу: ты много трудишься, непрерывно готовишь еду, ее съедают, и потом все идет по кругу. Так работает ресторанный бизнес.
Некоторое время я пребывал в неопределенности и раздумье, пока однажды не узнал о местечке Харпер Вудс в штате Мичиган, где есть место для ресторана и монах, которому нужна помощь в содержания монастыря. Когда я приехал, то увидел, что главное здесь — православный монастырь, который нуждается в украшении, поддержании и развитии, и средства от ресторана планировалось направить на его дальнейшее устроение. Это то, что останется на многие годы вне зависимости от того, сколько продуктов уйдет на приготовление, сколько порций будет съедено и сколько пустых тарелок оставлено.
Мы стали работать и приводить в порядок помещение, где отец Пахомий готовил трапезы для собиравшихся на духовные беседы прихожан. Сначала это был типичный американский церковный зал с желтыми стенами. За месяц мы все сами перекрасили и отделали мрамором. У батюшки хороший вкус, умелые руки и невероятная работоспособность. И вскоре на территории обители уже было представительное помещение под ресторан, смотревшееся „под старину“. На открытие пришло много прихожан».
Потом, естественно — раз ресторан был заявлен, — Петру потребовались профессиональные помощники. Сейчас это уже сплоченный коллектив — в основном, новообращенные американцы и девушка из Македонии. Прекрасные люди, преданные Богу и монастырю, волонтеры, которые трудятся здесь в свободное от основной работы время. Но коллектив сложился со временем.
«А на первых порах вместе с энтузиазмом нас поджидало и разочарование, — вспоминает Петр. — Несколько вечеров приходило всего один-два посетителя. Мы готовили еду, не зная, сколько человек придется кормить.
Наше предприятие мы намеренно не стали коммерциализировать, потому что главным для нас был и остается монастырь. Рекламу мы не давали, и люди узнавали о нас друг от друга. Так продолжалось до того дня, когда к нам инкогнито пришла ресторанный критик и написала статью на целую газетную полосу „о скрытом сокровище — ресторане, расположенном в великолепном саду в пригороде Детройта городке Харпер Вудс“.
На тот момент у нас бывало до 15 человек ежедневно, после статьи пришло сразу 60 посетителей, а на выходные мы уже принимали заказы на столики».
Сегодня ресторан открыт по вторникам и четвергам. Во вторник с 11 часов утра до 2-х дня — «чай» с последующей лекцией в храме. Название «чай» — условно и относится, скорее, ко времени дня, потому что по обилию блюд это, все-таки, сытный обед плюс многочисленные бутерброды по типу шведского стола. С 17.00 — «обед», который и есть полноценный обед с десертами на выбор. Дважды в день меняются блюда, костюмированная форма официантов и сервировка столов: от цвета скатертей до дизайна посуды.
«Радостно наблюдать, как развивается монастырь и ресторан, как от пары посетителей, которые заказывали традиционного цыпленка „паприкаш“, летом в день к нам приходят до 150 гостей. Накануне ресторанного дня я провожу на кухне по 16–17 часов — устаю физически, но не эмоционально.
А зимой, когда посетителей все-таки меньше, мы устраиваем тематические кулинарные встречи. Очень популярны „Рождественские вечера“ — путешествие по кулинарному искусству разных стран мира, когда можно отведать то, чего нет в наших традиционных меню. Сервировка в эти вечера тоже уникальная, из года в год она не повторяется. Все столики на декабрь заказаны уже в июле».
В «Русский орел» приходят американцы, болгары, русские, македонцы. Как правило, из второго-третьего поколения эмигрантов. Недавно гражданин Швейцарии выискал ресторан в интернете и заказал столик задолго до своей командировки в Детройт. Покидая ресторан, он сказал официантам, что чувствует себя как дома.
«Мы заметили, что кто бы ни приезжал к нам из Старого света, не важно, из какой страны, находят здесь кусочек родины. Вероятно, это сочетание красоты сада, архитектуры разных стран на территории обители, теплоты общения и вкуса домашней еды. С самого начала ресторан задумывался как русский, и посвящен царю-мученику Николаю II (а все знают, какое качество блюд было при императорских дворах), но мы включаем в меню и блюда национальных европейских кухонь. Так что в результате получился многонациональный европейский ресторан, где можно найти блюда из России, Венгрии, Чехии, Франции или чешское блюдо с французским акцентом, например.
Самой популярной на протяжении семи лет остается русская кулебяка с семгой. Традиционный, в общем, русский старинный рецепт, но при приготовлении я часто импровизирую. Мы предлагаем блюда, знакомые бабушкам и дедушкам и их родившимся уже в Америке внукам. Кроме основного меню, каждую неделю готовлю особое блюдо от шеф-повара.
Вот уже несколько лет мы не поднимаем цены на блюда, несмотря на постоянный рост цен на продукты, и не жертвуем ради бизнеса нашей главной целью — миссионерской работой, знакомством посетителей с культурой и необычными вещами разных стран, преимущественно, конечно, русскими.
И клиенты у нас уникальные, — продолжает шеф-повар. — Сюда приходят семьями, часто довольно многочисленными — несколько поколений; молодые пары в поисках чего-то неизбитого заказывают столики для друзей, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы; приходят люди, вообще не знакомые с русской культурой и Православием, приехавшие в Америку иностранцы, и когда видят голубые купола, многие говорят, что попали в рай не земле. А россияне при виде нашего храма вспоминают церковь, куда ходили маленькими детьми. Для нас это лучшая похвала. Разные люди, но все воспитаны и хорошо вписываются в монастырскую среду.
На территории ресторана и монастыря не разрешено курить, громко разговаривать, носить неприличную для обители одежду. Мы не продаем алкоголь».
Во время постов ресторан работает в особом режиме.
«Для соблюдающих пост у нас есть отдельное меню. Ресторан закрыт на протяжении Страстной недели для подготовки монастыря к Пасхе. Главное для нас, чтобы ресторан не преобладал над монастырским укладом жизни и не вмешивался в монастырскую жизнь.
Сам я не монах, но мне нравится монастырская жизнь, и я стараюсь находить баланс между своей мирской работой, монастырским рестораном и церковными службами. Я очень люблю готовить и хочу использовать свой талант и знания для пользы обители. Это такая же миссионерская и благотворительная работа, просто иная, чем многие ее себе представляют. Благодаря ресторану мы имеем возможность семь лет содержать и развивать монастырь, вокруг монастыря живет и трудится полноценная христианская община мирян».
…Когда съеден постный десерт, сняты сарафаны и кокошники, и последние посетители обители нехотя направляются к выходу, за большим столом вместе с батюшкой собираются все, кто трудился целый день. Это время для того, чтобы поговорить, послушать звуки завершающегося дня, отведать тающей во рту кулебяки и растянуть удовольствие от выбранного из всего разнообразия рассыпчатого натурального чая. А потом выйти в сад. Шагнуть в ночь и ощутить тонкий аромат лилий. Или выйти в молочную белизну предрождественского дня и любоваться голубыми контурами луковичных куполов. Глубоко вдохнуть и выпить глоток тишины. Это как раз то время, когда фотоаппарат отдыхает.
Татьяна Веселкина,
Харпер Вудс, шт. Мичиган
