«Книгу проглотил за два дня». Как сахалинский священник читал «Силу и славу» в переводе Меня
Я уже был священником, когда мне подарили книгу Грэма Грина. Накануне Второй мировой войны американский писатель побывал в Мексике и два года спустя, в 1940 году, написал один из лучших своих романов «Сила и слава». Почитать эту книгу рекомендовал знакомый. Я пообещал и, конечно, забыл.
Однажды в нашем районе случилась авария на электроподстанции. Для Сахалина и Южно-Сахалинска в частности такие отключения не редкость, но на этот раз свет отключили на четыре дня. Вечером от нечего делать, вооружившись свечкой, решил что-нибудь почитать. Вспомнил про подарок. Это была довольно старая книга в переводе отца Александра Меня. Я и о нем тогда знал только то, что отношение к нему неоднозначное. Правда, оказалось, что перевод романа отец Александр сделал неслучайно. Грина в какой-то момент запретили публиковать в СССР. Судьба героя «Силы и славы» – гонимого католического священника – была важна и в чем-то близка отцу Александру.
Книгу проглотил за два дня. Роман произвел такое сильное впечатление, что до сих пор, когда в моей жизни возникают нелегкие минуты, я вспоминаю изображенный в «Силе и славе» образ.
Предельно ясно в романе показано, что священник, даже имея личные недостатки, способен и должен послужить до конца…
Действие происходит в Мексике в 20-е годы, в период после социалистической революции. Надо сказать, что Грэм Грин в 1938 году в составе комиссии, изучавшей факты религиозных преследований, был в командировке в Мексике. Так что в основе романа лежат документальные факты. Кстати, потом я купил книгу в подарок кому-то, но, полистав, понял, что перевод другой, звучит иначе, чем у отца Александра. Расстроился, отдал свою книгу и больше ее не видел.
Главный герой — католический священник, который ходит по деревням и служит мессу. Социалисты объявляют религию, как и любые религиозные отправления, под запретом. Всякого служащего католика предписано без суда и следствия расстреливать, так что падре преследует полиция. Этот добрый, но довольно заурядный человек, у которого к тому же где-то есть женщина с ребенком, который страдает хроническим алкоголизмом, безразличен к запретам. Грин изображает падре, некогда настоятеля большого собора, опустившимся, нищим и совершенно не лишенным пороков. В 20-е годы в стране объявлен сухой закон, но то и дело герой вспоминает былые дни, когда пил дорогой виски, который получал в качестве подарков. При этом он продолжает посещать бывших прихожан, крестить и исповедовать, совершать мессы. Понимая, что подвергает опасности не только себя. Но поступать по-другому он не может. Участие в таинствах слишком важно и значимо для него, как и для его собратьев по вере. То есть он такой довольно парадоксальный человек, в котором твердость в вере сочетается с личностной слабостью.
В стране есть штаты, где богослужения совершать вроде бы можно. В какой-то момент туда-то он и отправляется, а по дороге случается непредвиденное. Этот момент в романе для меня оказался одним из самых пронзительных. Герой попадает в тюрьму. И хотя оказывается там не как священник, а как бродяга и пьяница, его узнает какая-то женщина. Она восхищена им, называет святым. Но падре красноречиво убеждает ее, что святости в нем нет совсем. В женщине происходит перемена. Она теперь уверена, что из-за таких, как он, люди и начинают насмехаться над религией, поэтому лучше бы поскорее такому священнику умереть. Достигнуть этого несложно – достаточно донести на «безымянного сидельца» тюремщикам. За голову падре обещано большое вознаграждение. Но расстрела падре не боится, поступаться своими принципами, взглядами и ценностями не собирается.
С героем в романе происходит еще масса разных и интересных ситуаций, звучат его пронзительные внутренние диалоги. В конечном итоге он освобождается из заключения, уходит из этого штата. Ему нужно сделать буквально два шага, чтобы перейти границу, где не преследуют священников, где можно служить на законных основаниях.
Внезапно ему сообщают, что человек нуждается в покаянии. И хотя падре понимает, что на девяносто девять процентов эта просьба – чистой воды провокация и ловушка, он задумывается. Перед ним в полный рост встает нравственный вопрос: «А если нет? Если не ловушка, если кто-то действительно нуждается в покаянии перед кончиной». Он разворачивается и идет к нуждающемуся. Естественно, его арестовывают и в итоге расстреливают.
Само повествование и закрученный сюжет глубоко потрясли меня. Отсутствие ли света, чтение ли в тишине при свече добавили впечатлений, не знаю. Но то, что это создало какую-то дополнительную атмосферу, совершенно точно. Помню, сидел и думал, как легко все потерять.
«А если все потеряю я, останусь ли священником? Или все поменяю и променяю? Останусь ли христианином? Насколько для человека ценно быть христианином? Что вообще для меня главное в этой жизни?» – думал я.
Тогда я был совсем молодым священником на Сахалине, где религия, по сути, едва начала возрождаться. По сравнению с моими однокурсниками, а по первому образованию я юрист, я оказался не в самом выгодном положении. Дело даже не в карьере и успешности. Не могу сказать, что был обделен вниманием. Я делал серьезные шаги на священническом поприще. Но отсутствия достатка, неустроенности в жизни и быту у меня было гораздо больше, чем у моих друзей, это факт. Как и отсутствия какой-то ясной перспективы кардинальным образом в этом реальном мире для себя что-то поменять.
И тут этот роман совершенно миссионерский, богословский, философский. Проблема выбора в нем поставлена ясно и остро. Не могу сказать, что книга стала для меня каким-то вызовом. Вовсе нет. Но в какой-то момент я понял, что она прямо сейчас для меня – напоминание и поддержка в верности выбранного пути. Путь священника не из легких, даже если твоя жизнь кажется людям со стороны достаточно комфортной и успешной. И теперь вспоминаю этот роман каждый раз, когда сталкиваюсь с искушениями, когда передо мной возникает проблема успешности и неуспешности, актуальной не только для жителей Сахалина.
Я вспоминаю книгу, когда встает вопрос о качестве и характере отношений людей между собой. И правда, а на чем основано мнение о нас окружающих? Где разница между тобой как личностью и твоей функцией? «Ты святой?» – слышу я вновь и вновь вопрос из книги, а сам думаю. – «Тебя воспринимают так, потому что ты священник, то есть из уважения к сану?» И тут же задумываюсь над проблемой служения. Почему ты делаешь это? Потому что кто-то тебе за это благодарен? Потому что ты обязан, раз так говорит начальство? Может быть, дело в долге, который звучит внутри тебя? Где ты, который служит Богу, и где ты, который служит людям?
