Однажды я присутствовал при споре между православным философом А.Шубаковым и одним приятелем. Речь шла о непонятном церковно-славянском языке, на котором ведётся служба, и его сравнении с восточными мантрами – для лиц, не понимающих при этом ни слова. Философ уверенно отмахнулся тогда – мол, с помощью мантр ты сможешь прийти разве к переселению душ, а с помощью службы, пусть и на непонятном языке, – в Царство Небесное. По мне – так очень неубедительно. Какой-нибудь кришнаит может повторить тот же тезис, с переменой знака – и будет уверен в своей правоте, с полным на то логическим основанием. Как именно различить богослужение на незнакомом языке и восточные «мантры» наблюдателю, не имеющему представления о том, что именно развёртывается перед ним, я так от Шубакова и не добился.
Анатолий
А вот и нет, как раз логики здесь – никакой. Кришнаит ни за что не повторит «тот же тезис», просто потому, что в Царствие Небесное совсем даже не стремится. Так же, как православное богослужение не приведёт Вас к переселению души, даже если язык его непонятен. «Перемена знака» здесь означает перемену цели.
Вы в том правы, Анатолий, что человеку, впервые зашедшему в православный храм и где-то, по телевизору, краем уха слышавшему тибетские мантры, действительно может показаться, что различия между церковным молитвословием и пением восточных монахов никакого нет. И всё же разница кардинальная.
Слово «мантра» переводится с санскрита как «рассуждение, изречение». В индуизме и буддизме мантра считается священным гимном, требующим точного воспроизведения звуков или слов. Сами индусы не считают её молитвой, поскольку важен в ней не столько смысл, сколько звук. Есть много мантр, которые даже на санскрите не несут какого-то рационального понятия, поэтому переводить их невозможно и бессмысленно – они будут одинаково непонятны как индусу, так и французу.
Но индуизм очень противоречив, и внутри него много различных течений. У большинства индусов вообще нет понятия Бога как личности, а есть целый пантеон богов. Причём любое имя божества индусского пантеона считается мантрой, и тот, кто долго и упорно его повторяет, может удостоиться визита этого бога, общения с ним и удовлетворения своих пожеланий. Другая часть последователей индуизма верит в единый Абсолют, но опять же этот Абсолют имеет множество аватаров (масок) и каждый человек на своё усмотрение выбирает, какой из этих личин читать мантру.
Христианская молитва – это осмысленное обращение человека к Богу, сына – к Отцу, личности – к Личности. В отличие от мантры, в молитве важен смысл, важно осознанное, прочувствованное глубокое понимание того, о чём ты молишься. Если Вы, Анатолий, разговариваете с другим человеком, реальной личностью, и хотите донести до него какую-то мысль, просьбу, благодарность, поделиться своим горем или своей радостью, рассказать о своей любви, Вы же не будете мычать или издавать непонятные звуки? Даже с иностранцем мы пытаемся найти общий язык. Конечно, Господь понимает любую речь, не обязательно на церковно-славянском. Только и человек, особенно владеющий русским языком, вполне способен понять богослужебный язык. Было бы желание! Бог принимает молитву, идущую от чистого сердца, молитву, проникнутую духом любви к Нему и ближним. Но ценит ещё и усилие, которое мы делаем ради Христа.
До революции 1917 года церковно-славянский язык изучался во всех гимназиях и поэтому особых проблем с пониманием богослужения не возникало. Но дело в том, что это даже не самое трудное. Язык-то понятен. Но в богослужении, как в поэзии, недостаточно знать «первое» значение слов, чтобы понять их игру, тонкость аллюзий, глубину мысли. Для того, чтобы понимать Литургию или любое другое богослужение, недостаточно просто перевести её на «понятный» язык (русский, английский, якутский и т.д.). Протоиерей Александр Шмеман пишет, что язык богослужения – это язык Библии, Священного Писания. Поэтому необходимо изучить всю систему библейских выражений (образы, символы, сравнения). Множество молитв, обрядов и традиций берут своё начало ещё со времён Ветхого Завета и постичь, зачем они существуют, что хотят до нас донести, мы можем только с помощью Священного Писания. И получается, что Библия является ключом к пониманию богослужения, тогда как богослужение – живое толкование Библии. Вместе они образуют два главных основания церковной жизни.
Поэтому верующие люди, регулярно посещающие храм, постепенно, даже если они не учат церковно-славянский, начинают постигать смысл молитвословий, и этот смысл становится смыслом их жизни.
