Были ли юродивые среди новомучеников? В чем был смысл юродства во времена безбожия? Ведь протест, обличение, провокация — все эти формы древнего юродства запрещались.
Рассказывает игумен ДАМАСКИН (Орловский), член Синодальной комиссии по канонизации святых, руководитель фонда «Память мучеников и исповедников Русской Православной Церкви», клирик храма Покрова Божией Матери на Лыщиковой горе (Москва).
Святая блаженная Мария Дивеевская (1931) в миру Мария Захаровна...
Подвиг юродства как высшего самоотречения всегда имел свои особенности в русской традиции, не видящей зачастую среднего пути. Русский человек из-за особенностей своего национального характера стремится к крайностям: или максимальному осуществлению высочайшего духовного идеала, выразившегося во Христе, или же полному игнорированию элементарных нравственных норм. Из-за такого умонастроения подвиг юродства, в котором есть эта внутренняя антиномия — святость под видом попрания общепринятых норм, был очень популярен, особенно в среде простого народа. Это умонастроение продолжало сохраняться и тогда, когда Русская Церковь переживала времена гонений в XX веке. Люди боялись открыто исповедовать свою веру, но почитание Христа ради юродивых, блаженных, все оставивших ради бескомпромиссного исполнения заповедей, не прекратилось, хотя этот подвиг приобрел в ХХ веке несколько иной смысл.
Юродивые, жившие в христианском обществе, шли на крайнее средство для приобретения совершенного смирения — непрекращающееся поношение от мира. Но в России в ХХ веке во время гонений на Церковь это стало не актуально, потому что мир, объявивший Богу войну, сам принялся смирять христиан за одну только веру Христову. Но тогда почему этот вид подвига все же продолжал существовать?
Прежде всего, этот подвиг сохранялся там, где вообще традиционно подвизались юродивые, например, около Дивеевского монастыря, где путь подвига преподобного Серафима Саровского оказался связанным с подвигом дивеевских подвижниц и Христа ради юродивых. Невозможность последовать подвигу преп. Серафима — крайней степени аскезы и пустынничества — нашла свое выражение в подвигах юродивых — Пелагеи Ивановны, Прасковьи Ивановны. Блаженная Мария Ивановна Дивеевская и блаженная Евдокия из села Пузо (неподалеку от Дивеева) дожили до эпохи гонений, но свой подвиг они начали еще до наступления этой эпохи. Это все были подвижницы, в сознании которых подвиг юродства был укоренен в традиции Церкви, что во многом помогло им остаться на высоте подвига, которым они свидетельствовали о вере, когда Церковь земная стала подвергаться гонениям, а церковная проповедь не только за пределами храмов, но и внутри них почти прекратилась.
Послереволюционные и двадцатые годы в России, когда жили Евдокия Пузовская, Мария Ивановна Дивеевская, Максим Иванович (Румянцев) и Алексий (Ворошин), были временем расцвета духовной жизни, когда Церковь, хотя и находилась под внешним давлением, но внутренне устраивала свою жизнь совершенно свободно. Если до наступления периода гонений Христа ради юродивые были примером подвижников, которые самый разум внешне вменяли ни во что, скрывали свои дары, то в двадцатые и тридцатые годы юродивые становятся духовными просветителями, живыми носителями церковного опыта, проповедниками Священного Писания, наставниками в духовной жизни. В условиях, когда храмы были закрыты, духовенство арестовано, сослано или расстреляно, именно к юродивым обращались люди за советом, помощью, утешением.
Блаженная Ксения, совершавшая свои подвиги — ночную молитву, участие в строительстве храма Смоленской иконы Божией Матери, — скрывала их. Юродивым, жившим в ХХ столетии во времена гонений, в каком-то смысле пришлось отступить от тайного аскетического подвига. Не то чтобы они отказались от него, но, подвизаясь в нем, они стали одновременно и миссионерами. И прекрасно со своей задачей справились. Ведь, несмотря на всю внешнюю странность поведения, мало кто из людей обладает столь просвещенным разумом, как юродивые, который есть результат долгого упражнения в подвиге смирения и терпения поношений от окружающих. И несмотря на все кажущие «чудачества», мало кто из людей обладает такой трезвостью, четкостью и логичностью мышления, как они. Это были люди с очень жесткой логикой, потому что тот, кто победит в себе гордость, лукавство, не имеет уже нужды быть не прямым, в нем уже все низины возвысились, а возвышенности сгладились, чтобы прямо видеть Христа. У человека лукавого и с логикой обыкновенно не все в порядке. Человек благоразумный советует или обличает того, кто может услышать, чтобы от исправившегося получить в ответ любовь, а не ненависть, юродивые же обличают при необходимости и того, кто может их возненавидеть, и в этом для себя находят повод перейти к высшему христианскому подвигу — любви ненавидящих их; а видя ясно и окружающий мир, они могли ясно и изъяснить все, что в нем происходит. В отсутствие гонений на Церковь от внешних юродивые скрывали свою трезвенность и демонстрацией отсутствия разума смиряли себя. Но чаще всего в окружении юродивого был человек, с которым он говорил прямо. Например, был такой друг у блаженного Феофила Киевского, святого подвижника XIX века. От сподвижницы Пелагеи Ивановны Дивеевской, Анны Семеновны, жившей с блаженной в одной келье, мы знаем о подвигах самой блаженной. Чаще всего от этих друзей мы и узнаем подробности жизни таких подвижников.
Подвиг юродства естественным образом стал во времена гонений подвигом исповедническим и мученическим. В XX веке Русская Православная Церковь прославила блаженных именно как исповедников и мучеников. Юродивых и арестовывали не за юродство, то есть не за форму подвига, а за миссионерскую деятельность. Например, Евдокию Пузовскую или мученика Феодора (Иванова), который более двадцати лет пролежал бездвижно. Власти предупредили его, что, если к нему не перестанут ходить люди, его арестуют. Но он не захотел отказывать в духовном просвещении и утешении приходящим. И хотя он совершенно не мог передвигаться и принимать участия в какой-либо деятельности, он был обвинен в том, что будто бы «выдавал себя за святого», что было причиной того, что к нему приходили «служители культа и вся контрреволюционная банда, устраивая совещания по вопросу подготовки к вооруженному восстанию и свержению советской власти». В том же была обвинена блаженная Матрона Анемнясевская, что будто бы, выдавая себя «за блаженную и прозорливую, организовала у себя на квартире в деревне Анемнясево массовый прием верующих — своих почитателей, которых обрабатывала в антисоветском духе». Блаженная схимонахиня Александра (Червякова), расстрелянная в 1937 году, отвечая на вопросы приходящих, использовала куклы. Обвинена она была опять же в том, что «в контрреволюционных целях выдавала себя за блаженную, проводила массовый прием верующих».
Спорным остается юродство епископа Варнавы (Беляева, ум. в 1963 году). Хотя его на юродство благословил прп. Алексий Зосимовский, для епископа Варнавы принятие юродства было формой разрешения и его личной, хотя и имевшей церковный характер, проблемы. Он был викарием Нижегородской епархии, правящий архиерей которой, архиепископ Евдоким (Мещерский), перешел в обновленчество и принуждал к тому же своих викариев. Будучи поставленным в необходимость послушания правящему архиерею и в то же время не желая присоединяться к обновленцам и не решаясь ответить архиепископу Евдокиму отказом, владыка Варнава принял юродство и таким образом вышел за штат. Его случай был очень индивидуальным случаем выхода из конкретного создавшегося положения. Но не случись того, что глава обновленцев стал главой именно Нижегородской епархии, он, может быть, никогда и не стал бы юродствовать.
 Блаженный Максим (Румянцев Максим Иванович). Блаженный и Христа ради юродивый мученик Максим Иванович (Румянцев) родился в середине XIX века в крестьянской семье в деревне Вандышки Костромской губернии. В 15 лет ушел странствовать, вернулся спустя тридцать лет на родину. Знал церковную службу наизусть, хотя был неграмотным. Начал подвиг юродства еще до гонений, односельчане почитали его за прозорливость и молитвенную помощь. Духовное общение вел с епископом Кинешемским Василием. «Многих я видел подвижников, молитвенников и духовных людей, но этот ближе всех к Богу», — говорил о нем владыка. Блаженный Максим неоднократно арестовывался и прославлен Русской Православной Церковью за верность Христу как мученик, хотя и проводил жизнь среди людей как Христа ради юродивый. Блаженный и Христа ради юродивый мученик Алексий (Алексей Иванович Ворошин) родился в 1886 году в деревне Каурчиха Костромской губернии в крестьянской семье. Вел благочестивую жизнь, много молился. После 1917 года крестьяне избрали Алексея председателем сельсовета за рассудительность и честность. При этом Алексей продолжал молитвенную жизнь, посещал церковные службы, часто хозяйственные вопросы решал, не выходя из храма. Через год на посту председателя его сменил человек из города, а Алексей уединился в своей келье (рядом с родительским домом), почти не выходил из нее, жил затворником девять лет. В 1928 году принял подвиг юродства и подвизался среди людей, единомысленных в вере и восприятии церковной традиции. Он стал жить , где придется, одеваться в лохмотья. Его юродство выражалось, как ни у кого другого, не в форме поношений и провокаций на унижение, а в форме прозрений в виде «чудачеств». Например, он ходил с палкой, мерил ею землю крестьян, они тогда этого не понимали, а когда пришло время колхозов и землеустроители стали перекраивать землю, стал ясен смысл его действий. Или когда он начал выносить вещи из одного крестьянского дома, а потом хозяина дома раскулачили, также стало ясно, что имел в виду блаженный Алексей. Много раз власти сдавали его в психиатрическую больницу, но всякий раз врачи признавали его здоровым и отпускали. Ему была открыта и собственная кончина, что он умрет в тюрьме, как и случилось. В тюрьме его жестоко пытали, вынуждая, чтобы он оговорил себя: босыми ногами ставили на раскаленную плиту. Измученный пытками, блаженный Алексей скончался в тюремной больнице и прославлен Русской Православной Церковью как Христа ради юродивый, мученик. В настоящее время мощи блаженного мученика Алексия находятся в Свято-Введенском женском монастыре города Иваново. Блаженная и Христа ради юродивая исповедница Матрона (Белякова), Анемнясевская родилась в 1864 году в селе Анемнясево Рязанской губернии и была высочайшей подвижницей ХХ века. С детства много страдала, была унижаема, избиваема самыми близкими — родной матерью — и гонима родственниками. Но несмотря на то, что окружающий мир был как бы закрыт для нее грехами и злобой других людей, глядя на которые можно было самой озлобиться, в крайних страданиях и физических истязаниях, таких мучительных для обычного человека, Матрона сумела увидеть промысел Божий и полностью посвятила жизнь служению Богу и ближним. С физической точки зрения она была безнадежным инвалидом, жалкой калекой, очень маленькая — не могла расти, потому что все кости были перебиты. К ней приходили церковные девушки, читали ей Священное Писание, для нее это стало духовной пищей. Она запоминала тексты Писания с помощью благодати Божией, знала и церковные службы, будучи при этом неграмотной. Однако она была просвещенным Богом человеком, Господь открывал ей Свою волю о приходящих к ней людях, о которой она и говорила им. И власть поставила ей в вину то, что она принимала людей — говорила с ними о Боге, призывала каяться в грехах, исправляться, молиться. Известен случай, когда будущий епископ Стефан (Никитин), будучи в лагере, с молитвой обращался к Матронушке (зная о ней от близких, но не знакомый с ней лично), чтобы ему не увеличили срок, — что и исполнилось; освободившись, он пришел к ней, чтобы поблагодарить, и она, хотя и была слепой, сразу узнала его. Это напоминает нам встречу преподобной Марии Египетской с преподобным Зосимой! В ее жизнеописании нет приукрашений, потому что его составляли священники, лично ее знавшие. Ее подвиг также укоренен в церковной традиции дореволюционного времени, ведь она родилась еще в XIX веке. Обычно человек, стараясь исполнить волю Божию, своим произволением вступает на этот путь подвига, используя мир и страсти людей в качестве орудия истребления в самом себе всякого рода гордыни. Но бывают случаи, когда промысел Божий в начале жизни ставит человека на этот путь, когда его с раннего детства смиряют и унижают окружающие его люди, и он принимает это как волю Божию с полным доверием, не отгораживаясь и не сопротивляясь, то есть с волей Божией сочетает и свое сознательное произволение, выбор. Так было с блаженной Матроной. Потому она и прославлена Русской Православной Церковью как Христа ради юродивая, исповедница. |