Рауф Халиулин
— Госпиталь, в котором я работаю, — это окружная больница, мы обслуживаем маленький город и прилежащие деревни. Это госпиталь общего профиля. В прежнем ритме осталось работать только родильное отделение. У нас пять этажей — на каждом по отделению. Из них три перепрофилировали под коронавирусных больных. Это произошло в 20-х числах марта, как только начался резкий рост числа заболевших.
Где-то неделю назад начало уменьшаться число больных. Каждый день выписывают выздоровевших пациентов — по 5–10 человек. Новых пациентов поступает меньше.
Пик произошел около восьми дней назад, в начале апреля. Больные сейчас все еще поступают, и они, наверное, продолжат поступать долго, их число будет уменьшаться, но очень медленно. Во время пика поступало по 10–15 человек, сейчас это 6–8 больных ежедневно, то есть количество новых пациентов снизилось вдвое.
Первое время врачам и медперсоналу не хватало всего — масок, халатов, очков.
Никто не ожидал, что сложится такая ситуация, будет столько больных, никто не запасался заранее. Таких запасов нет ни в одной стране.
Постепенно ситуация наладилась, большую часть материалов предоставило государство, но около 20–30% масок приносят люди, которые шьют их сами.
Большинство людей достаточно серьезно воспринимают ситуацию, стараются выполнять все меры безопасности, остаются дома. Мало тех, кто не верит в опасность вируса, выходит гулять. Даже молодежь соблюдает режим самоизоляции. Многие жалуются, что плохо спят, поскольку не гуляют, не дышат свежим воздухом, по телевизору постоянно одно и то же. У людей стресс, но паники нет.
На всю нашу провинцию с населением в 60 тысяч человек через реанимацию прошли 10 человек. Это очень немного, поэтому мало кого это коснулось лично. Из-за этого паники нет, но люди соблюдают карантин и не выходят на улицу, осознавая серьезность ситуации.
В нашей больнице, в отделении интенсивной терапии, два человека умерли от коронавируса. Есть те, кто скончался в отделении, не попав в реанимацию, но какова статистика, я не знаю. В целом по стране очень высока смертность среди тех, кому больше 75 лет. Но всем, кто прошел наше реанимационное отделение, было меньше 70.
О последствиях для тех, кто перенес заболевание в тяжелой форме, пока говорить рано. Но если основываться на тех исследованиях (рентген, КТ), которые проводятся сейчас у больных в тяжелом состоянии, подключенных к аппарату ИВЛ, то, скорее всего, у них останется фиброз легких. Грубо говоря, легкие будут поражены и полноценно свои функции выполнять не будут. Возможно, в некоторых случаях это приведет к инвалидности.
Среди тех, кто находится в тяжелом состоянии сейчас, есть два врача. Но есть также и медики, которые перенесли болезнь легко, выздоровели и вернулись к работе.
Тест на Covid-19 не делают всем. В нашей больнице есть правило: если у пациента наблюдаются симптомы для госпитализации — кашель, одышка, а также рентген выявил типичные для коронавирусной пневмонии изменения, ему делают тест. В большинстве случаев он точен, но не на 100%.
Есть больные, у которых точно есть коронавирус, о чем говорит соответствующая клиническая картина, но тест дает отрицательный результат и не выявляет Covid-19, в некоторых случаях — несколько раз подряд.
Тест делают только тем, кто нуждается в госпитализации. Если у человека просто температура и нет одышки и кашля, то его отправляют домой на 14-дневный карантин.
Карантин в Испании оказался очень действенной мерой. Потому что до его введения шел рост заболеваемости, количество больных с каждым днем увеличивалось.
Если бы карантин не ввели, это продолжалось бы.
Если бы количество зараженных было вдвое больше, то мы, во-первых, не смогли бы принимать новых больных, а во-вторых, нам бы пришлось отказать в лечении тем, чей возраст выше 75 лет и кто имеет сопутствующие заболевания. Нужно было бы в первую очередь оказывать помощь людям младше 50–60 лет.
В нашей больнице всего шесть коек для пациентов, нуждающихся в интенсивной терапии, и если бы к нам поступило, например, 50 больных в тяжелом состоянии, нам пришлось бы выбирать, кому оказывать помощь, а кому — отказать.
Карантин избавил нас от этого тяжелого выбора. Мы можем помочь всем пациентам, которые поступают к нам в клинику сегодня.
Фото: EPA-EFE/NACHO IZQUIERDO
