Интервью

Чиновник — человек занятой. Я, будучи человеком верующим, стоя в очереди, никогда не обращаю внимание на других. Кто на какой машине приехал — мне не интересно. Я не за этим пришел. Многие чиновники честно трудятся для нас и нашего блага. А то, что они, в недавнем прошлом коммунисты, пришли в Церковь и в Бога уверовали, должно нас радовать.

Священник может быть и байкером, и рокером, главное - не переборщить с экстравагантностью, не нарушить требований образа и чина, которому он должен соответствовать. Как может быть байкером водитель автобуса, скажем, но он обязан следовать заданному маршруту и одеваться по принятому дресс-коду.

Вот и я, и все близкие для меня люди, все, кого я знаю, приходя в Церковь, искали не святости священников, искали не каких-то удивительных ответов на свои вопросы, они искали ту мистическую, таинственную жизнь, которая в Церкви есть, и которая никуда из нее не исчезает и не уходит, которая всегда в ней остается.

Есть много людей, которых нужно удерживать от преступлений страхом наказания. Глубокие же изменения в народной ментальности произойдут только при условии, если Россия продолжит держаться православия. Тогда через время наши следующие поколения будут лучше.

Было три суда, нас, детей, хотели забрать. Процессы показывали по телевидению. Мама с папой сидели на скамье подсудимых, их обвиняли в том, что мы, дети, ходили в храм; а также в том, что отец учил нас церковным наукам. А мы уже книги зарыли, иконы спрятали, ждали, что нас заберут в интернат. Отчасти это было похоже на ювенальную юстицию.

Ты благодаришь Господа Бога за то, что Он помог завоевать место! Бывают и минуты отчаяния, но в любом случае, нет такого богохульствования, что я к Тебе обратился, а Ты мне не помог - нет. В этом случае спортсмен отвечает только за самого себя: если проиграл, значит это во мне чего-то не хватило, что-то я не доиграл, не доработал, мне нужно тут и тут подкорректировать и поработать. А сама победа, конечно, от Господа.

Я считаю, что в наше время мы немного потеряли лицо христианства. Мы не хотим спасаться - печать христианства стирается с нас. Во многом мы живём поверхностно, считая при этом себя христианами. Кое-как читаем молитвы и считаем свой долг выполненным. А в действительности необходимо принуждать себя спастись.

Как быть, если собеседник журналиста говорил важные и интересные вещи «не под запись»? Можно ли публиковать эту информацию? На вопросы Правмира отвечают люди, непосредственно связанные с православной журналистикой.