В медицинский колледж я решила поступать неожиданно для себя. О медицине никогда не мечтала, первое образование у меня – техническое, второе – торговое. В юности видела девочек из мединститута и думала: «Как много им приходится зубрить. Я бы так не смогла!» Меня тогда привлекали больше логические задачи: геометрия, тригонометрия, физика.
Война в Донбассе многое изменила. Появилось желание помочь. Но не было понимания, чем могу быть полезна. Попыталась примкнуть к волонтерским движениям. Мне ответили, что товароведы там не нужны, брали только с медицинским образованием. Был повод задуматься. С этой мыслью я уехала с друзьями в Бурятию, на Саяны. Через Шумакский перевал сходила на источники. В горах хорошо думается, там я решила: медицинское так медицинское. Если у меня нет образования – нужно его получить.
Мне в это время было 62 года. В приемной комиссии не встретили с распростертыми объятиями. На собеседовании спрашивали: «Зачем?» Все объяснила, принесла два своих диплома. Дала понять, что не отступлюсь. Взяли на коммерческой основе. На бюджетное место не могли взять с двумя дипломами.
Поступила на дневное отделение – одна среди 18-летних студенток. Забросила все свои хобби. Раньше ходила на бальные танцы, на фитнес, в бард-клуб «Гитарная пристань». Времени на это теперь не осталось. Вечером приходила домой и зубрила. В моем возрасте уже стыдно плохо учиться, и так преподавательницы на меня сначала смотрели с недоверием.
Зоя Светлова ведет активный образ жизни
Я не была удобной студенткой, на уроках задавала вопросы. Некоторым преподавателям это не нравилось. Они хотели только информацию выдавать, а кто как поймет – личное дело каждого. Я возражала, говорила: «Будьте добры, ответьте, я же полноправный студент, учусь на общих правах, платно. Для чего учусь? Для собственного самовыражения. Чем не мотивация?» Больше она мне вопросы не задавала. А я вопросы задавала и получала на них ответы. Так и повелось. Если что-то непонятно, сокурсницы на меня смотрят и ждут, пока я спрошу.
Выбрали меня старостой. Всех это устраивало, в группе отношения были вполне мирные, дружные. Три года учебы в медицинском колледже прошли на одном дыхании. Меня интересовали знания, а не оценки. Неожиданно для себя получила красный диплом – всего две четверки было.
За годы учебы форму потеряла, сидя за партой, чуть болячки не начались. Но когда вышла на работу в гинекологическое отделение, от напряжения и физической нагрузки за первые 10 дней сбросила 4 килограмма. В работу тяжело было втягиваться без навыков. Во время практики ходили по больницам, но в лучшем случае только смотрели. Редко студентам доверяли что-то делать.
Пациенты, конечно, не верили, что я практикант. Принимали за профессионала, приходилось соответствовать.
Диплом, пусть даже красный, без практики – ноль без палочки. У меня спрашивают: «Почему после окончания колледжа не поехала в Донбасс?» Потому и не поехала, что практики нет. Теория – это одно, главное – научиться руками делать.
Однажды нас отправили на практику в Чкаловскую больницу. Там спрашивают: «Кто в реанимацию пойдет?» В ответ – тишина. Я вызвалась, на самых трудных участках самое интересное.
С дипломом
Родители пожаловались, что я долго искала вену
Сразу после колледжа пошла в процедурный кабинет, чтобы научиться работать с венами. Это не так просто, не каждая медсестра уверенно работает с венами. Потому и потеряла вес. Постепенно втянулась, работать стало легче. Все делала: инъекции, капельницы, кровь переливала.
Не столько с детьми сложно, сколько с родителями. Был один случай. Женщина зашла с двумя детьми: грудным ребенком и шестилетним мальчиком. Я удивилась, как она будет держать мальчика, если на руках грудничок. Мама говорит: «Он сам посидит». Ребенок сел и ручку положил. В вену попасть нужно, ручки маленькие, важно, чтобы мальчик совсем не шевельнулся. Я проколола, и кровь пошла. Он сидит, наблюдает. Я думаю: «Боже, ангелок какой!» Некоторые мамаши торопят, мол, быстрее делайте, мне на работу надо. Я думаю: «Как же так, это ребенок, ему нужно ручку погладить, поговорить, чтобы не испугался».
Однажды родители написали жалобу, что я долго искала вену. Долго – это 2-3 минуты. Я ведь не искала вену иголкой внутри. Я разговаривала с ребеночком, гладила ему руку, осматривая и прощупывая вену, чтобы все сделать с одного прокола. И я это сделала. Но жалобу все же написали. Вот такие родители.
Люди все разные. Когда я работала в стационаре, в палате возникла конфликтная ситуация. Одна женщина у окна лежала – ей дуло. Человека можно понять, она после операции, температура скачет. Другая у батареи – ей жарко. Шум поднялся до потолка. Я договорилась, и пациентку, которая после операции, перевели в другую палату. В день выписки она спросила, как она сможет меня отблагодарить. Я ответила: «Просто зайдите на сайт больницы и напишите отзыв». Она написала отзыв то ли на сайт губернатора, то ли в областное Министерство здравоохранения. Так моя история попала на портал «Гордость России».
Важно понять, что я могу изменить
Негатив я сразу гашу добрыми рассуждениями. В итоге сама делаю вывод и добрее становлюсь. Еще работая в торговле, я это заметила. А в больнице, представьте, грустные люди, им больно. Особенно в хирургическом отделении – люди, которым плохо, собрались в одном месте. Они ждут сочувствия.
Когда человеку нужна помощь – не могу отказать. Вспоминаю случай. Женщине накануне нужно было клизму ставить, а она отказалась ставить у другой медсестры. На следующий день попросила поставить, когда я дежурила. Все это смешно. Вот с этим юмором иду и делаю. В семье так общались, мама юмористка была. Юмор в жизни помогает.
На прежнем месте работы с одной медсестрой сложно было контактировать. Просто человек своеобразный. Я уже не в том возрасте, чтобы бороться с ветряными мельницами, поэтому из отпуска на работу возвращаться не стала. С другими коллегами общаемся и перезваниваемся до сих пор.
Конечно, бывают недопонимания. В коллективе, например, человек услышал фразу, кому-то рассказал, а следующие пять услышали и растолковали по-своему. В этих ситуациях нужно как можно быстрее разобраться. Обычное дело.
Главное сразу все расставить по своим местам.
Важно понять: что я могу изменить, а что не могу. Если могу – буду менять. Если не могу – нужно принять как есть и решать исходя из этого.
В молодости дольше искала решение, мучилась. Сейчас быстрее. Сразу так легко становится на душе. Будто свет зажигается в конце тоннеля. Мне это понравилось, я запомнила это состояние и в сложной ситуации быстренько перебираю возможные варианты.
По жизни так иду. Состояние тревоги и непонятности угнетает, а как разберешься – сразу легко. Дальше просто живешь и улыбаешься.
Зоя Светлова в походе
Я стараюсь не останавливаться
Получив медицинское образование, я многое про свой организм поняла. Один раз простыла и к доктору пошла за листком нетрудоспособности. Мне от него только больничный нужен был, как лечиться – сама знаю. Много врачей неграмотных. Такую глупость порой говорят, что хочется сказать: «Диплом получила, а образование – нет».
Пациенты приходят ко мне на укол и начинают рассказывать о болячках, пока я оформляю документы. Я советую: к какому доктору пойти и что рассказать. Это тоже важно.
Тяжело дежурить сутками. Там отдохнуть некогда – поступают пациенты, готовишь их к операции. После дежурства утром шла не домой, а в процедурный кабинет и там еще работала. В медицине все так работают, за те копейки, которые платят. Я не ради денег работаю, если бы хотела заработать, не в медицину бы пошла.
Нагрузку медсестры выдерживаю, только решила, что сутками больше не буду работать. Надо на возраст обращать внимание.
Меня как-то спросили: что вам дает силы? Я ответила: «Пробуйте, слушайте себя, если есть интерес – надо пробовать и делать. В наше время большие возможности. Да, это стрессовая ситуация, но это и стимул к жизни». Чуть остановишься, сразу затухаешь.
Дочь гордилась, когда я получила красный диплом. Взяла его в руки и говорит: «Оказывается, я в тебя такая умная!»
В коллективе проще развиваться, когда вокруг все двигаются. Одному сложнее. Соседка по подъезду как-то в гости пришла и рассказывает про болячки, про мужа, которого похоронила. Я ей порекомендовала сходить куда-нибудь, пообщаться. А она: «Подруг у меня нет». Я ей попыталась объяснить: «Сходи в клуб, на вечера для пожилых». А она: «Куда мне». Это болото, которое ничем не разбавишь. Быстренько надо выходить из этого состояния. Я боюсь «заболачивания», поэтому меня не остановить.
Если угомонюсь, я закисну. Я стараюсь не останавливаться, разбежаться потом сложнее.
