Игнорируешь чужую боль? Завтра кто-то проигнорирует твою

В советское время инвалидов действительно было практически не заметно. Но продиктовано это было не только идеологическими соображениями: мол, в самой прекрасной стране людей с отклонениями здоровья просто нет. Я думаю, что здесь действовал тот же самый принцип, реализацию которого мы можем видеть и сегодня, — принцип банальной, страшной, бесчеловечной экономии. Если инвалидов замечать, то ими надо заниматься: для них надо создавать принципиально иные условия и разрабатывать технические средства, которые позволят облегчить их жизнь и сделают ее, по возможности, полноценной. Но на все это нужны деньги. Кроме того, необходимо воспитывать людей — даже не в терпимости к инвалидам, а в сознании того, что о них нужно заботиться. Гораздо более простой путь — создать дома- интернаты и просто скрыть этих людей от общества.

Если мы посмотрим, как в этом плане обстоят дела в Европе — погибающей и загнивающей, как сейчас вновь принято говорить, — то мы увидим, что там ограниченные возможности здоровья людям максимально компенсируются. У нас, к сожалению, ничего подобного не происходит, и ничем этого не оправдаешь.

Любое государство — это некий огромный организм, который существует на основании определенных законов. В основе функционирования этих законов, их реального исполнения должно лежать то, что можно назвать системой приоритетов или системой установок, которые, будучи однажды заданы определенным образом, с течением времени могут переформатировать жизнь общества. Когда что-то становится приоритетом, начинается последовательное продвижение этого — через средства массовой информации, через рекламу, через какие-то акции, а также, если можно так выразиться, через некий разворот в промышленности и экономике.

На сегодняшний день мы не видим, чтобы помощь людям с ограниченными возможностями находилась в числе приоритетов. Скорее наоборот: на фоне тех проблем, которыми народ буквально перегружен сегодня, проблемы меньшей части общества все ощутимее отступают на второй план — тем более что сами отстоять значимость своих потребностей эти люди подчас просто не могут.

Наверное, это опять-таки общая проблема — отсутствие милосердия и сострадания. Ведь ничто не мешает нам, когда мы встречаем такого человека и видим, как он, например, не может выбраться из автобуса, оставить всё и пойти ему помочь. Чаще приходится наблюдать другое: этот человек мучается, падает, а люди просто проходят мимо, потому что каждый считает либо что поможет кто-то другой, либо что этого делать в принципе совершенно не надо.

Люди в различных учреждениях, сталкивающиеся по роду деятельности с инвалидами, тоже очень часто оказываются равнодушными, хотя эта помощь непосредственно в их обязанности входит. Если бы каждый из них в конкретной ситуации пытался проявить милосердие, жизнь инвалидов уже была бы намного легче.

Игумен Нектарий (Морозов)

***

Общество нуждается в воспитании точно так же, как нуждается в нем ребенок. Но этого воспитания, к сожалению, на сегодняшний день нет. У нас вроде бы что-то делается: строятся кое-где пандусы, оборудуются специальные парковки и места общественного пользования с учетом нужд колясочников, существуют законы, согласно которым люди с ограниченными возможностями здоровья должны получать помощь от государства, по телевидению иногда транслируются социальные ролики: «Инвалид — не инвалид, люди так не делятся», но всё это не работает, потому что находится в отрыве от всего прочего контекста жизни.

Такое понятие, как сострадание, все более вытесняется из нашей повседневности. И это имеет очень серьезные духовные последствия. Когда ты игнорируешь чужую боль, то должен быть готов, что завтра кто-то проигнорирует твою. Помимо этого надо понимать, что ни одна слезинка, ни один скорбный вздох человека, чем-то обделенного, не остается не услышанным Богом. А вот люди, которые этот вздох не услышали, собирают себе на голову горящие уголья, поэтому не стоит удивляться, когда приходится за это каким-то горьким образом расплачиваться. Отсутствие милосердия не только на частном, но и на общественногосударственном уровне, безусловно, вещь очень страшная, напоминающая нам евангельские слова: по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12).

Приведу простой пример из своего священнического опыта. Мальчик, слепой от рождения, ходит в школу, и одноклассники находят очень забавным бить его и спрашивать: «А кто тебя ударил?». Что-то очень напоминает, не так ли? Так глумились над Христом накануне Его распятия. И это — обычный эпизод из жизни, это практически норма сегодня, это — вроде бы нормальные дети, которых воспитывают в семье родители, у которых есть в школе учителя. Но самое интересное, когда этот мальчик с мамой ездит на лечение во Францию, он сталкивается с тем, что там нормой является помощь незнакомых людей на улице, и даже водитель автобуса на остановке выскакивает из кабины, чтобы помочь ему выйти, он это считает своей обязанностью.

Или еще пример: поступает в обычную школу ребенок с синдромом Дауна, и мать одного из его одноклассников устраивает скандал: «Мой ребенок не будет учиться с этим…». В результате родители больного ребенка вынуждены перевести его в другую школу.

У нас очень любят рассуждать о правах, но в такие моменты предпочтение обычно отдается защите прав здоровых. При этом спроси человека на улице, как он отнесся бы к тому, чтобы вместе с ним учились или работали люди с инвалидностью, — и он даст ответ, что, конечно же, надо сочувствовать и содействовать. Однако надо смотреть не на то, что люди говорят, а на то, что они делают.

Стоит сказать, что не при всяком заболевании больного ребенка следует вести в обычную школу, здесь нужно исходить из здравого смысла и общей пользы. Но, безусловно, правильнее, если дети с инвалидностью, которые могут учиться по обычной школьной программе, будут находиться среди здоровых детей. Однако пока мы движемся в какой-то тупик. И если эта и целый ряд подобных проблем не будут разрешены, то общество действительно обречено. Об этом необходимо всерьез задуматься сегодня.

***

Мне, вероятно, возразят: разве мы, рядовые граждане, можем на что-то повлиять, даже если и задумаемся? На мой взгляд, это одно из самых губительных наших заблуждений: мы считаем, что нам абсолютно всё должно быть дано. Если не дано, значит, надо смириться с тем, что есть. Отчасти причины этого заблуждения коренятся в том же самом советском прошлом, но тем не менее это совершенно неправильно.

Чем тяжелее и запущеннее ситуация в целом, тем более деятельным и ответственным должно быть отношение к ней верующих людей, христиан. Да, мы не можем подменить собою государство или всё общество в целом, но там, где мы сталкиваемся, в данном случае, с инвалидами, совершенно естественно стараться им помочь, даже если это будет каплей в море. Опять-таки стоит вспомнить Европу, в которой далеко не все общественные организации отстаивают права представителей секс-меньшинств или борются за легализацию эвтаназии. Там есть масса сообществ, которые занимаются очень нужными вещами, и вместе они превращаются в реальную силу, которая действительно чего-то добивается.

Сегодня из церковной среды достаточно часто рождаются какие-то общественные инициативы. Наверное, они не до конца проработаны, мы пока не научились должным образом привлекать к их реализации людей, различные структуры. Но пассивность намного хуже, ведь она лишает даже самой возможности этому учиться.

Нельзя не коснуться еще одной проблемы. Поскольку жизнь человека с ограниченными возможностями здоровья в России сегодня очень сложна, а иногда просто невыносима, в обществе бытует мнение, что инвалидам лучше вообще не рождаться. И, к сожалению, некоторые семьи, вполне благополучные, принимают такое страшное решение, воспринимая его как гуманное. Но в таком решении, на самом деле, с одной стороны, налицо эгоизм в худшем его виде, а с другой стороны — откровенная жестокость. Это, безусловно, либо полное неверие в Бога, либо старательное игнорирование того факта, что другой человек, причем связанный с тобой кровно, имеет точно такое же право на жизнь, как и ты.

Да, невозможно немедленно развернуть ситуацию в целом — но начать к этому двигаться возможно. Это всё проверочные моменты, лакмусовые бумажки — наше отношение к тем, кто не может помочь себе сам. Если общество в качестве одного из механизмов своего полноценного существования избирает искусственный отбор, то, скажу вновь, оно идет к своей погибели. А общество, в котором немощные люди помощь обретают, имеет шансы на дальнейшее развитие и на дальнейшую жизнь.

Подготовила Инна Стромилова